У обэриутов фигура перечеркнутого круга (или шара) встречается в разных
ипостасях. Когда Липавский в "Исследовании ужаса" хочет дать образ
автономного мира, выключенного из ассоциативных связей, он использует
яблоко, проткнутое насквозь иглой (Логос, 76), -- тот же "перечеркнутый",
рассеченный круг (шар) -- "вычеркнутое яблоко".
Круг должен быть рассечен, и Хармс придумывает символическую диаграмму
такого рассечения. Помимо оси, пронзающей круг насквозь, перечеркивающей
его, он придает особое значение вписанному в круг кресту. Я уже обсуждал
смысл фигуры, изображающей круг, внутри которого нарисован крест, и упоминал
о стихотворении "АН Дор", где речь шла о мяче с тремя крестами16. Крест
внутри круга (помимо теологических и иных символических ассоциаций)
демонстрирует процесс зачеркивания как процесс деления, нарастающего
членения, как переход от единого к множественности. .Сам по себе крест --
это фигура, образующая точку пересечения, центр, которую Жаккар прямо
связывает с нулем (Жаккар, 139). Хармс подчеркивает роль креста в
образовании круга, ноля:
Если я скажу что круг образует четыре одинаковых радиуса, а вы скажете
не четыре, а один, то мы вправе спросить друг друга: а почему? (Логос,
116-117)
Числовое колесо имеет ход своего образования. Оно образуется из
прямолинейной фигуры, именуемой крест (Логос, 118).
Показательно, что круг в последнем случае превращается в колесо. Это
превращение существенно потому, что прибавляет новое качество движения всей
фигуре ноля. Теперь не только кривая изгибается, чтобы образовался круг, но
круг образуется вращением радиусов, и сам он начинает вращаться подобно
колесу.
_______________
15 Marin Louis. Utopics: The Semiological Play of Textual
Spaces. Atlantic Highlands: Humanities Press International, 1990. P. XVI.
16 Хармса также интересовал "египетский крест" -- "тау", где петля
(ноль) увенчивает крест. Жаккар замечает, что в "тау" Хармс видел сближение
касательной с символом нуля (Жаккар, 364-365).

306 Глава 10
Колесо фигурирует у Хармса многократно. Одна из его вариаций --
известная эмблема ОБЭРИУ -- стилизованное мельничное колесо (круг с
несколькими радиусами), под которым подпись: REAL.
В тексте Хармса 1931 года "Бог подарил покой", имеющем подзаголовок
"Мистерия времяни (sic!) и покоя", Тут Анх-Атон держит в руках "яблоко и
меч" -- знак исчезающего времени, все тот же рассеченный шар:
Фараон
Тут Анх-Атон --
Успею встать
успею лечь
успею умереть и вновь родиться
держу в руках трон, яблоко и меч... (3,111)
Тутанхатон -- эквивалент Аменхотепа, пребывающего в смерти между
финитом и цисфинитом. Это мумия, для которой смерть не конец, а вечность,
бесконечность. Любопытно, что в первоначальном варианте стихотворения вместо
фараона фигурировала Вода, которая также выступает как знак цисфинита.
Отсюда -- связь воды с колесом водяной мельницы. Именно на воде возникают
ноли цисфинита. Вода, как уже отмечалось, у Хармса -- это знак вечности. Но
вода оказывается и одним из странных оснований хармсовского счисления.
Вскоре после написания "Мистерии времяни и покоя" Хармс посвятил воде
короткое размышление (1932), в котором, в частности, говорится:
Вода лежит всегда внизу и от воды мы измеряем горные возвышенности.
Водой мы пользуемся как единицей в определении тепла и плотности. Вода несет
свои законы и уплотняется до водяного лишь предела, а дальше в твердом
состояньи вода опять стремится выиграть место <...> Вода всегда отражает
только то, что выше воды (3, 123).
Иными словами, вода -- это начало счисления, минимальная его единица,
подобная нолю. Быть в воде и быть в цисфините -- отчасти одно и то же.
Именно воде Хармс в первом варианте стихотворения дает яблоко (шар, ноль) и
меч -- орудие рассечения (вычеркивания). Стихотворение Хармса "Падение вод",
уже неоднократно мною упоминавшееся, в таком контексте можно читать не
просто как падение в ноль, но как падение ноля в ноль -- типично хармсовское
усложнение ситуации.
8
Я уже упоминал о том, что буквы получают дополнительный смысл из их
формы, из начертаний графа. Буква О впрямую связана с нолем и является его
звуковым и графическим выражением.
В 1930 году Хармс пишет стихотворение "Третья цисфинитная логика
бесконечного небытия", в котором через оппозицию букв "о" и "у"
воспроизводится (хотя и в скрытой форме) оппозиция нуля и ноля:

Вокруг ноля 307
Вот и Вут час.
Вот час всегда только был, теперь только полчаса.
Нет полчаса всегда только было, а теперь только четверть часа.
Нет четверть часа, всегда только было, а теперь только восьмушка часа.
Нет все части часа всегда только были, а теперь их нет.
Вот час.
Вут час.
Вот час всегда только был.
Вут час всегда теперь быть.
Вот и Вут час.
(2, 45)
В описании "Вот часа" мы обнаруживаем известный нам процесс членения,
образующий исчезающую серию, стремящуюся к нулю, нечто вроде того, что
описано в тексте Введенского. Это процесс исчезновения. Поэтому "Вот час"
"всегда только был". Но само исчезновение этого часа задано наличием буквы О
(то есть ноля) в его наименовании.
Другое дело "Вут час" -- он функционирует как нуль, то есть как не
имеющая длительности точка, разделяющая прошлое и будущее, как
метазнак отсутствия. "Вут час" -- это точка на линейной оси, отмечающая
настоящий момент, а потому ей положено "всегда теперь быть".
"Вут час" разделяет миры прошлого и будущего и тем самым вписывается в
характерную для Хармса дуальность миров ("это-то", "тут-там"), позволяющую
говорить о хармсовском гностицизме. Образом границы между этими мирами у
гностиков было Красное море, расступившееся надвое во время исхода евреев из
Египта. Слово "красное" -- suf -- заменой одной буквы могло
превратиться в sof -- конец17 . Таким образом, символом разделения
двух миров оказывался конец -- смерть, а страной такого разделения считался
Египет (мотив, разработанный Хармсом в "Лапе"). Можно предположить, что
Хармс позаимствовал игру звуков "о" и "у" у гностиков.
Сказанное позволяет обратиться к такому загадочному тексту Хармса, как
"Он и Мельница" (1930). Тут беседуют два персонажа: Он и Мельница. В паре
Он/Мельница Мельница играет роль женщины и, вероятно, отсылает к немецкой
фантастической этимологии мельницы (Muhle) от латинского слова
"женщина"(mulier)18. С другой стороны, Хармс в одном из вариантов
однажды записывает "Он" по-немецки, как ohne (2,197), то есть "без",
как знак отсутствия. Немецкое слово в подтексте лишь подчеркивает то, что
вносится в слово буквой О.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155