Он использует очень короткий взрывной размер, частую
россыпь отдельных слогов, противопоставления понятий, как бы рассыпающихся в
месте связки. Большое значение в этих текстах имеет имитация
внезапности. Вот пример текста 1930 года, строящегося вокруг взрывной
телесной механики:
_______________
52 Флоренский П. А. У водоразделов мысли. С. 246.
278 Глава 9
Но вдруг неожиданно воздух надулся
И вылетел в небо горяч и горюч.
Фадеев подпрыгнул Калдеев согнулся
а Пепермалдеев согнулся как ключ.
(2, 75)
Вылетающий воздух -- это очевидная метафора выдыхания, "разверзания
струею воздуха гортани", если использовать выражение Флоренского. Это
метафора генерации стиха как прорыва. И дыхательный взрыв откликается в
конвульсивных движениях Фадеева, Калдеева и Пепермалдеева. Последний
сравнивается с ключом -- с тем ли, которым отпирают -- раскрывают -- замки,
или источником, Хармс не уточняет.
8
Зеркало разделяет миры, удваивая их, оно создает мир "тут" и мир "там".
Это зеркальное производство антимиров, сходное с производством слова из
рассекающего его "костяка", интересовало литераторов 1920-х годов. Замятин в
"Мы" фантазирует на тему зеркальной поверхности, которая
вдруг размягчилась, и уже ничто не скользит по ней -- все проникает
внутрь, туда, в этот зеркальный мир, куда мы с любопытством заглядываем
детьми...53
Этот зазеркальный мир у Замятина -- мир математических мнимостей54:
Всякому уравнению, всякой формуле в поверхностном мире соответствует
кривая или тело. Для формул иррациональных, для моего V[квадр.
корень]-1, мы не знаем соответствующих тел, мы никогда не видели их... Но в
том-то и ужас, что эти тела -- невидимые есть, они непременно, неминуемо
должны быть: потому что в математике, как на экране, проходят перед нами их
причудливые, колючие тени -- иррациональные формулы...55
Сигизмунд Кржижановский также придумал "отрицательную" страну56,
"страну нетов", зеркально соотнесенную со "страной естей" -- существ,
обитающих в реальном мире. Кржижановский придумал "миф" о происхождении
нетов. Согласно этому мифу, у Океана было три сына -- Эн, Кай и Пан, то есть
в переводе с греческого -- Один, И, Все. Эн и Пан приносят себя в жертву,
чтобы ограничить безграничность Океана -- дать ему берега. Неты же
происходят от оставшегося Кая, то есть именно от той мнимой черты, которая
соединяет и
____________
53 Замятин Евгений. Сочинения. М.: Книга, 1988. С. 64.
54 О математических мнимостях у Замятина см.: White J.
Mathematical Imagery in Musil's "Young Torless" and Zamyatin's "We" //
Comparative Literature. 1966. V. 18. No 1. Р. 71--78.
55 Замятин Евгений. Цит. соч. С. 71--72.
56 О негативности у Кржижановского см.: Топоров Владимир.
"Минус"-пространство Сигизмунда Кржижановского // Русский авангард в кругу
европейской культуры: Материалы международной конференции. М., 1993. С.
164--177.
Троица существования 279
разъединяет Единое от Множества, от "связки". Любопытно, что неты
Кржижановского существуют в мире с зеркально обращенным направлением
времени, как "отрицательный Разин" у Хлебникова. Их мышление идет не от
причины к следствию, но наоборот. Иррациональность нетов ставит их вне сферы
"Рассудка", который
бунтует не только против движения часовой стрелки, показывающей 111
после 11,11 после 1, но и против всей Природы, кружащей планетами по
орбитам, кровью по жилам и соком по клеточным ходам растений и не терпящей
идущего против ее57.
И у Замятина, и у Кржижановского "негативные", "зеркальные" тела
подчиняются законам чисел и являются иррациональными порождениями разума,
как иррациональные числа Флоренского.
Числовое и зеркальное раздвоение тела производит реверсию
причинно-следственных отношений. "Исток" и результат меняются местами58 .
Кржижановский формулирует эту "реверсию" таким образом:
...мысль же нета <...> вопреки всей Природе, текущей от причин к
следствиям, толкающей рост от корней к листьям, -- тянется от колючки к
корню, течет от следствия к причине59.
"Нет" Кржижановского существует в мире, где деревья вопреки природе
растут от ветвей к корню, то есть в мире инвертированного времени, в том
самом, в котором существуют хлебниковские "перевертни" и Анти-Разин. Все это
напоминает фантазии Льюиса Кэрролла, заставившего персонажей одного из
эпизодов "Сильвии и Бруно" двигаться вслед за волшебными часами назад:
буквально ходить спиной и выблевывать съеденную пищу60.
У Хармса есть стихотворение 1931 года, в котором он описывает некое
"числовое тело", созданное Богом по подобию ландшафта, обладающее
пространственно-временной ориентацией:
Кин -- Этого лица я не хотел бы больше видеть.
В нем все противоположно правильному размещению.
Бугристые долины расходятся лучами к свету глаз,
пика мешает числам расположиться в правильных сочетаниях.
Законом ищет Бог уравновесить многие неровности лица.
Зак -- Вот это справедливо.
Гляжу в тебя, как бы разглядывая небо звездное,
где оси длинных расстояний.
(3,110)
___________
57 Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем. М.:
Московский рабочий, 1989. С.261.
58 Такая реверсия может, например, описываться в терминах
нарциссической репрезентации. Согласно Пьеру Лежандру, зеркало в такой
репрезентации выдает "исток", "причину" за результат. Это связано с тем, что
Я является истоком, с которым соотносится любое присутствие, в том числе и
само присутствие этого Я в мире, образ себя или мира и слова, которые это Я
произносит (Legendre Pierre. Dieu au miroir. Etude sur L'institution
des images. Paris: Fayard, 1994. P. 51).
Зеркало же ставит Я в такое положение, что оно дается себе самому
извне, что оно постигает себя самого как чужого. Таким образом, Я (исток)
становится "результатом".
59 Кржижановский Сигизмунд. Цит. соч. С. 261.
60 The Works of Lewis Carroll. Feltham: Hamlyn, 1965. P. 515-520.
280 Глава 9
Лицо дается как место неких трансформаций, вызываемых числовыми
операциями. Его "ландшафт" возникает из чисел, системы отражений и взглядов.
"Бугристые долины расходятся лучами к свету глаз". И это нарушение
направлений, эта трансформация, задаваемая игрой чисел, не дает лицу
избавиться от "неровностей". Вместе с тем лицо понимается как бесконечное
пространство, сводимое к абстракции неких "осей длинных расстояний". Нечто
подобное проделывает и Андрей Белый в "Москве", где профессор Коробкин также
видит лицо как числовую трансформацию:
Пифагора связав с Гераклитом, биение опухолей -- на носу, на губе, на
лопатке, в глазу -- переживал сочетанием, переложением чисел, -- не крови;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
россыпь отдельных слогов, противопоставления понятий, как бы рассыпающихся в
месте связки. Большое значение в этих текстах имеет имитация
внезапности. Вот пример текста 1930 года, строящегося вокруг взрывной
телесной механики:
_______________
52 Флоренский П. А. У водоразделов мысли. С. 246.
278 Глава 9
Но вдруг неожиданно воздух надулся
И вылетел в небо горяч и горюч.
Фадеев подпрыгнул Калдеев согнулся
а Пепермалдеев согнулся как ключ.
(2, 75)
Вылетающий воздух -- это очевидная метафора выдыхания, "разверзания
струею воздуха гортани", если использовать выражение Флоренского. Это
метафора генерации стиха как прорыва. И дыхательный взрыв откликается в
конвульсивных движениях Фадеева, Калдеева и Пепермалдеева. Последний
сравнивается с ключом -- с тем ли, которым отпирают -- раскрывают -- замки,
или источником, Хармс не уточняет.
8
Зеркало разделяет миры, удваивая их, оно создает мир "тут" и мир "там".
Это зеркальное производство антимиров, сходное с производством слова из
рассекающего его "костяка", интересовало литераторов 1920-х годов. Замятин в
"Мы" фантазирует на тему зеркальной поверхности, которая
вдруг размягчилась, и уже ничто не скользит по ней -- все проникает
внутрь, туда, в этот зеркальный мир, куда мы с любопытством заглядываем
детьми...53
Этот зазеркальный мир у Замятина -- мир математических мнимостей54:
Всякому уравнению, всякой формуле в поверхностном мире соответствует
кривая или тело. Для формул иррациональных, для моего V[квадр.
корень]-1, мы не знаем соответствующих тел, мы никогда не видели их... Но в
том-то и ужас, что эти тела -- невидимые есть, они непременно, неминуемо
должны быть: потому что в математике, как на экране, проходят перед нами их
причудливые, колючие тени -- иррациональные формулы...55
Сигизмунд Кржижановский также придумал "отрицательную" страну56,
"страну нетов", зеркально соотнесенную со "страной естей" -- существ,
обитающих в реальном мире. Кржижановский придумал "миф" о происхождении
нетов. Согласно этому мифу, у Океана было три сына -- Эн, Кай и Пан, то есть
в переводе с греческого -- Один, И, Все. Эн и Пан приносят себя в жертву,
чтобы ограничить безграничность Океана -- дать ему берега. Неты же
происходят от оставшегося Кая, то есть именно от той мнимой черты, которая
соединяет и
____________
53 Замятин Евгений. Сочинения. М.: Книга, 1988. С. 64.
54 О математических мнимостях у Замятина см.: White J.
Mathematical Imagery in Musil's "Young Torless" and Zamyatin's "We" //
Comparative Literature. 1966. V. 18. No 1. Р. 71--78.
55 Замятин Евгений. Цит. соч. С. 71--72.
56 О негативности у Кржижановского см.: Топоров Владимир.
"Минус"-пространство Сигизмунда Кржижановского // Русский авангард в кругу
европейской культуры: Материалы международной конференции. М., 1993. С.
164--177.
Троица существования 279
разъединяет Единое от Множества, от "связки". Любопытно, что неты
Кржижановского существуют в мире с зеркально обращенным направлением
времени, как "отрицательный Разин" у Хлебникова. Их мышление идет не от
причины к следствию, но наоборот. Иррациональность нетов ставит их вне сферы
"Рассудка", который
бунтует не только против движения часовой стрелки, показывающей 111
после 11,11 после 1, но и против всей Природы, кружащей планетами по
орбитам, кровью по жилам и соком по клеточным ходам растений и не терпящей
идущего против ее57.
И у Замятина, и у Кржижановского "негативные", "зеркальные" тела
подчиняются законам чисел и являются иррациональными порождениями разума,
как иррациональные числа Флоренского.
Числовое и зеркальное раздвоение тела производит реверсию
причинно-следственных отношений. "Исток" и результат меняются местами58 .
Кржижановский формулирует эту "реверсию" таким образом:
...мысль же нета <...> вопреки всей Природе, текущей от причин к
следствиям, толкающей рост от корней к листьям, -- тянется от колючки к
корню, течет от следствия к причине59.
"Нет" Кржижановского существует в мире, где деревья вопреки природе
растут от ветвей к корню, то есть в мире инвертированного времени, в том
самом, в котором существуют хлебниковские "перевертни" и Анти-Разин. Все это
напоминает фантазии Льюиса Кэрролла, заставившего персонажей одного из
эпизодов "Сильвии и Бруно" двигаться вслед за волшебными часами назад:
буквально ходить спиной и выблевывать съеденную пищу60.
У Хармса есть стихотворение 1931 года, в котором он описывает некое
"числовое тело", созданное Богом по подобию ландшафта, обладающее
пространственно-временной ориентацией:
Кин -- Этого лица я не хотел бы больше видеть.
В нем все противоположно правильному размещению.
Бугристые долины расходятся лучами к свету глаз,
пика мешает числам расположиться в правильных сочетаниях.
Законом ищет Бог уравновесить многие неровности лица.
Зак -- Вот это справедливо.
Гляжу в тебя, как бы разглядывая небо звездное,
где оси длинных расстояний.
(3,110)
___________
57 Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем. М.:
Московский рабочий, 1989. С.261.
58 Такая реверсия может, например, описываться в терминах
нарциссической репрезентации. Согласно Пьеру Лежандру, зеркало в такой
репрезентации выдает "исток", "причину" за результат. Это связано с тем, что
Я является истоком, с которым соотносится любое присутствие, в том числе и
само присутствие этого Я в мире, образ себя или мира и слова, которые это Я
произносит (Legendre Pierre. Dieu au miroir. Etude sur L'institution
des images. Paris: Fayard, 1994. P. 51).
Зеркало же ставит Я в такое положение, что оно дается себе самому
извне, что оно постигает себя самого как чужого. Таким образом, Я (исток)
становится "результатом".
59 Кржижановский Сигизмунд. Цит. соч. С. 261.
60 The Works of Lewis Carroll. Feltham: Hamlyn, 1965. P. 515-520.
280 Глава 9
Лицо дается как место неких трансформаций, вызываемых числовыми
операциями. Его "ландшафт" возникает из чисел, системы отражений и взглядов.
"Бугристые долины расходятся лучами к свету глаз". И это нарушение
направлений, эта трансформация, задаваемая игрой чисел, не дает лицу
избавиться от "неровностей". Вместе с тем лицо понимается как бесконечное
пространство, сводимое к абстракции неких "осей длинных расстояний". Нечто
подобное проделывает и Андрей Белый в "Москве", где профессор Коробкин также
видит лицо как числовую трансформацию:
Пифагора связав с Гераклитом, биение опухолей -- на носу, на губе, на
лопатке, в глазу -- переживал сочетанием, переложением чисел, -- не крови;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155