Когда же она выматывалась и уставала так, что едва могла шевельнуть рукой или ногой, то на некоторое время вновь удалялась на ранчо Де Сото.
Виноградники сделались новым увлечением Фрэнси. Она с присущим ей тщанием занялась проблемами виноделия, и, хотя ранчо давало от силы три тысячи бутылок в год, следовало признать, что мягкое красное вино получилось по-настоящему хорошим.
«Хорошее – да не очень», – сетовала Фрэнси, когда они с Энни прогуливались среди виноградных лоз. Она нагнулась и зачерпнула пригоршню черной жирной почвы.
– Взгляни, – сказала она, требовательно дернув Энни за рукав. – Разве во Франции земля более плодородная? У нас такое же яркое солнце, такие же теплые дожди, да и побеги мы прививаем и подвязываем точно так же. Почему же мне не удается создать вино не хуже, чем французское бургундское?
Глаза Фрэнси сверкнули прежним молодым задором, и Энни рассмеялась:
– Вот и спрашивай французов, а не меня.
– И спрошу. Вот поеду и спрошу.
Энни знала, что это шутка, поскольку Фрэнси уже несколько лет никуда и ни к кому не ходила и не ездила, но на всякий случай сказала:
– Тогда, прежде чем отправиться в дальние края, ты, может быть, придешь на маленький вечер, который я устраиваю на следующей неделе? – Взгляд Фрэнси уже блуждал где-то далеко, однако Энни вдруг решила проявить настойчивость: – Мне кажется, настало время немного развлечься самой и доставить радость тем, кто тебя любит, – например, мне. Работа работой, Фрэнси Хэррисон, но надо уметь и отдыхать. Да и познакомиться с новыми людьми тебе отнюдь не помешает.
Фрэнси задумчиво взглянула на подругу. Вот кто по-настоящему не имел свободной минуты, зато вокруг нее постоянно кружилась целая куча знакомых. Энни являлась некоронованной королевой в загадочном и блестящем мире гостиничного бизнеса, и очень многие искали с ней встречи. Фрэнси неожиданно почувствовала себя ужасно одинокой и позавидовала Энни. Быстро, словно боясь передумать, она ответила:
– Что ж, очень хорошо. Я обязательно к тебе приду. Энни настолько удивило это внезапное согласие, что, глядя на выражение ее лица, Фрэнси не могла удержаться от смеха. Но позже, упаковывая вещи, чтобы отправиться в город, она была уже не столь легкомысленна. В самом деле, последние годы она вела чрезвычайно уединенную жизнь и сама себе стала казаться похожей на монашенку. Сан-Франциско рос как на дрожжах и превратился из небольшого городишки, каким он был в дни ее молодости, в оживленный и быстро развивающийся город. Иногда, пообедав вместе с Энни в ее отеле и возвращаясь домой, Фрэнси с завистью смотрела через стекло автомобиля на шумные людские толпы, заполнявшие просторные тротуары и торопившиеся по разным интересным делам. Люди стояли или прогуливались рядом с расцвеченными огнями подъездами театров и ярко освещенными витринами магазинов и кафе, и Фрэнси тогда вновь чувствовала себя маленькой девочкой, которая, прижавшись лицом к окну, с тоской следила за тем, как интересная и красочная жизнь со скоростью локомотива проносится мимо.
На этой неделе президент давал роскошный бал в Сан-Франциско, чтобы отблагодарить калифорнийцев, поддержавших на выборах республиканскую партию. Город был буквально наводнен приезжими, и свободная комната в гостинице приравнивалась к дару небес. Многие годы Энни привечала под крышей своего отеля известных вашингтонских политиков, и прежде чем отправиться на бал, она решила устроить свой собственный прием с шампанским для избранного круга гостей. Впрочем, в тот вечер подобные частные приемы устраивались в городе во множестве.
– Это мой собственный прием по поводу присуждения самой себе неофициального звания королевы гостиничного бизнеса, – возбужденно твердила Энни подруге, когда они вдвоем дожидались прихода гостей в персональной гостиной хозяйки отеля «Эйсгарт». Она с любовью огладила на себе платье из золотистых кружев и с лукавой улыбкой обратилась к Фрэнси:
– Ну как, похожа я на первую леди всех отелей и гостиниц?
– Ты выглядишь прекрасно, – уверила ее Фрэнси, да это и в самом деле было так. Каштановые волосы Энни, падая крупными локонами на плечи, блестели, и их блеск соперничал с сиянием карих глаз хозяйки. Золотистые кружева платья прекрасно гармонировали с нежным цветом ее лица, а большой прямоугольный вырез на груди подчеркивал соблазнительный бюст. Шею Энни украшало ожерелье из пяти ниток небольших, но чистой воды изумрудов, а в ушах сверкали изумрудные серьги подстать ожерелью. На указательный палец Энни надела кольцо с крупным золотистым топазом.
– Я не собираюсь соревноваться с великосветскими дамами в количестве и качестве бриллиантов. Как ни крути, а я всего лишь обслуга, ведь правда? – И Энни весело рассмеялась, вспомнив, вероятно, каких денег стоило обслуживание в ее отеле.
Но уж за эти деньги постояльцы и гости получали все только самое лучшее. Вот и сегодняшний прием не должен был явиться исключением. В серебряных ведерках охлаждались бутылки со знаменитым «Редедором» – этот сорт шампанского в свое время предпочитал всем прочим российский император; в хрустальных вазочках переливались жемчужным блеском лучшая зернистая черная икра, привезенная из Ирана, отборный лосось из горных рек Шотландии был приготовлен по рецепту, который знала одна только Энни, а на больших блюдах громоздились только что отваренные со специями гигантские розовые омары.
– Даже в Белом доме нас не обслужили бы лучше, дорогая мисс Эйсгарт, – торжественно провозгласил президент, чрезвычайно довольный приемом. Гостиная Энни в тот вечер могла похвастаться множеством блестящих женщин, но хозяйка неизменно оказывалась в центре внимания. Энни успевала повсюду, ее йоркширский акцент и щедрый грудной смех слышался то из одного, то из другого угла гостиной. Вечер, как всегда, удался на славу.
Фрэнси стояла у самых дверей, нервно зажав в руке бокал с шампанским, и вежливо улыбалась, когда Энни представляла ее входящим. В глубине души она уже сожалела, что согласилась прийти, до этого ей не приходилось бывать в таком избранном обществе, и она чувствовала себя словно выброшенная на берег рыба.
Марианна Вингейт сразу обратила на нее внимание, отметила, что они не знакомы, и тут же отправилась на поиски более ценной дичи. Но глаза Бака задержались на Фрэнси чуть дольше, чем того требовало простое приличие. Он подумал, что эта молодая женщина чрезвычайно красива, но выглядит странным образом обособленно и скованно себя ведет. Казалось, она воздвигла между собой и прочими гостями невидимую преграду, на которой начертано: «Держитесь от меня подальше, уважаемые господа». Ее воздушное шифоновое серое платье, изящное, но неброское, подчеркивало желание дамы остаться по возможности незамеченной, и в то же время скромная нитка первоклассного жемчуга, украшавшая ее шею, по молниеносному подсчету Бака, стоила целого состояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Виноградники сделались новым увлечением Фрэнси. Она с присущим ей тщанием занялась проблемами виноделия, и, хотя ранчо давало от силы три тысячи бутылок в год, следовало признать, что мягкое красное вино получилось по-настоящему хорошим.
«Хорошее – да не очень», – сетовала Фрэнси, когда они с Энни прогуливались среди виноградных лоз. Она нагнулась и зачерпнула пригоршню черной жирной почвы.
– Взгляни, – сказала она, требовательно дернув Энни за рукав. – Разве во Франции земля более плодородная? У нас такое же яркое солнце, такие же теплые дожди, да и побеги мы прививаем и подвязываем точно так же. Почему же мне не удается создать вино не хуже, чем французское бургундское?
Глаза Фрэнси сверкнули прежним молодым задором, и Энни рассмеялась:
– Вот и спрашивай французов, а не меня.
– И спрошу. Вот поеду и спрошу.
Энни знала, что это шутка, поскольку Фрэнси уже несколько лет никуда и ни к кому не ходила и не ездила, но на всякий случай сказала:
– Тогда, прежде чем отправиться в дальние края, ты, может быть, придешь на маленький вечер, который я устраиваю на следующей неделе? – Взгляд Фрэнси уже блуждал где-то далеко, однако Энни вдруг решила проявить настойчивость: – Мне кажется, настало время немного развлечься самой и доставить радость тем, кто тебя любит, – например, мне. Работа работой, Фрэнси Хэррисон, но надо уметь и отдыхать. Да и познакомиться с новыми людьми тебе отнюдь не помешает.
Фрэнси задумчиво взглянула на подругу. Вот кто по-настоящему не имел свободной минуты, зато вокруг нее постоянно кружилась целая куча знакомых. Энни являлась некоронованной королевой в загадочном и блестящем мире гостиничного бизнеса, и очень многие искали с ней встречи. Фрэнси неожиданно почувствовала себя ужасно одинокой и позавидовала Энни. Быстро, словно боясь передумать, она ответила:
– Что ж, очень хорошо. Я обязательно к тебе приду. Энни настолько удивило это внезапное согласие, что, глядя на выражение ее лица, Фрэнси не могла удержаться от смеха. Но позже, упаковывая вещи, чтобы отправиться в город, она была уже не столь легкомысленна. В самом деле, последние годы она вела чрезвычайно уединенную жизнь и сама себе стала казаться похожей на монашенку. Сан-Франциско рос как на дрожжах и превратился из небольшого городишки, каким он был в дни ее молодости, в оживленный и быстро развивающийся город. Иногда, пообедав вместе с Энни в ее отеле и возвращаясь домой, Фрэнси с завистью смотрела через стекло автомобиля на шумные людские толпы, заполнявшие просторные тротуары и торопившиеся по разным интересным делам. Люди стояли или прогуливались рядом с расцвеченными огнями подъездами театров и ярко освещенными витринами магазинов и кафе, и Фрэнси тогда вновь чувствовала себя маленькой девочкой, которая, прижавшись лицом к окну, с тоской следила за тем, как интересная и красочная жизнь со скоростью локомотива проносится мимо.
На этой неделе президент давал роскошный бал в Сан-Франциско, чтобы отблагодарить калифорнийцев, поддержавших на выборах республиканскую партию. Город был буквально наводнен приезжими, и свободная комната в гостинице приравнивалась к дару небес. Многие годы Энни привечала под крышей своего отеля известных вашингтонских политиков, и прежде чем отправиться на бал, она решила устроить свой собственный прием с шампанским для избранного круга гостей. Впрочем, в тот вечер подобные частные приемы устраивались в городе во множестве.
– Это мой собственный прием по поводу присуждения самой себе неофициального звания королевы гостиничного бизнеса, – возбужденно твердила Энни подруге, когда они вдвоем дожидались прихода гостей в персональной гостиной хозяйки отеля «Эйсгарт». Она с любовью огладила на себе платье из золотистых кружев и с лукавой улыбкой обратилась к Фрэнси:
– Ну как, похожа я на первую леди всех отелей и гостиниц?
– Ты выглядишь прекрасно, – уверила ее Фрэнси, да это и в самом деле было так. Каштановые волосы Энни, падая крупными локонами на плечи, блестели, и их блеск соперничал с сиянием карих глаз хозяйки. Золотистые кружева платья прекрасно гармонировали с нежным цветом ее лица, а большой прямоугольный вырез на груди подчеркивал соблазнительный бюст. Шею Энни украшало ожерелье из пяти ниток небольших, но чистой воды изумрудов, а в ушах сверкали изумрудные серьги подстать ожерелью. На указательный палец Энни надела кольцо с крупным золотистым топазом.
– Я не собираюсь соревноваться с великосветскими дамами в количестве и качестве бриллиантов. Как ни крути, а я всего лишь обслуга, ведь правда? – И Энни весело рассмеялась, вспомнив, вероятно, каких денег стоило обслуживание в ее отеле.
Но уж за эти деньги постояльцы и гости получали все только самое лучшее. Вот и сегодняшний прием не должен был явиться исключением. В серебряных ведерках охлаждались бутылки со знаменитым «Редедором» – этот сорт шампанского в свое время предпочитал всем прочим российский император; в хрустальных вазочках переливались жемчужным блеском лучшая зернистая черная икра, привезенная из Ирана, отборный лосось из горных рек Шотландии был приготовлен по рецепту, который знала одна только Энни, а на больших блюдах громоздились только что отваренные со специями гигантские розовые омары.
– Даже в Белом доме нас не обслужили бы лучше, дорогая мисс Эйсгарт, – торжественно провозгласил президент, чрезвычайно довольный приемом. Гостиная Энни в тот вечер могла похвастаться множеством блестящих женщин, но хозяйка неизменно оказывалась в центре внимания. Энни успевала повсюду, ее йоркширский акцент и щедрый грудной смех слышался то из одного, то из другого угла гостиной. Вечер, как всегда, удался на славу.
Фрэнси стояла у самых дверей, нервно зажав в руке бокал с шампанским, и вежливо улыбалась, когда Энни представляла ее входящим. В глубине души она уже сожалела, что согласилась прийти, до этого ей не приходилось бывать в таком избранном обществе, и она чувствовала себя словно выброшенная на берег рыба.
Марианна Вингейт сразу обратила на нее внимание, отметила, что они не знакомы, и тут же отправилась на поиски более ценной дичи. Но глаза Бака задержались на Фрэнси чуть дольше, чем того требовало простое приличие. Он подумал, что эта молодая женщина чрезвычайно красива, но выглядит странным образом обособленно и скованно себя ведет. Казалось, она воздвигла между собой и прочими гостями невидимую преграду, на которой начертано: «Держитесь от меня подальше, уважаемые господа». Ее воздушное шифоновое серое платье, изящное, но неброское, подчеркивало желание дамы остаться по возможности незамеченной, и в то же время скромная нитка первоклассного жемчуга, украшавшая ее шею, по молниеносному подсчету Бака, стоила целого состояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177