В промежутках между домами росли фруктовые деревья, и все это опоясывала двойная стена. Меньше, чем Ниллский хейм, Приют был, однако, покрупнее Селденского.
– Это он! – сказал Карум. – Все приюты строятся вот так, в виде кривого креста. – Он хотел встать, но Дженна удержала его за рубаху.
– Погоди-ка! У нас говорят: «Кто вперед ума забегает, непременно споткнется». Подождем еще немного.
Карум снова опустился на колени, а вскоре из леса на западе появились верховые и подскакали к воротам Приюта. Потоптавшись там, они некоторое время спустя повернули коней и помчались прямо к холму, где прятались беглецы.
Дженна схватила Карума за руку и увлекла в густой кустарник, стараясь не оставлять за собой следов.
Пройдя сквозь кусты, они выбрались к скале, где был маленький грот, едва вместивший их обоих. В гроте было полно звериного помета и дурно пахло, но они оставались в нем, пока вечерняя тьма не окутала лес и всадники, кем бы они ни были, не уехали прочь.
Полная луна взошла на небо, ярко осветив долину.
– Светло, как днем, – сказал Карум, – можно было и не ждать до ночи.
Но облаков не было, и пришлось им волей-неволей пуститься через луг при свете луны. Удача сопутствовала им – дозорные, если они и были, спали крепким сном.
Стены Приюта были выше, чем казались с холма, – на них можно было взобраться разве что по лестнице. Наверху торчали грозные на вид пики.
– Приветливое местечко, нечего сказать, – заметила Дженна.
– Не забывай – оно должно не только укрывать, но и отражать неприятеля.
– Я думала, у вас уважают такие убежища.
– Мы – это еще не весь мир.
Скрепленные железом ворота были добротны и ничем не украшены – только глазок виднелся посередине.
Карум застучал в них кулаками, а Дженна, обнажив меч, стояла на страже. На стук долго никто не отвечал.
– Не очень-то они стремятся помочь тем, кто в беде, раз так долго не открывают, – сказала Дженна.
– Дженна, теперь глухая ночь. Они, должно быть, спят.
– Все? И даже часовые?
– К чему им часовые? Никто в Долинах не осмелится вторгнуться в Приют.
– Я думала, что и в хейм, где живут только женщины и дети, никто не посмеет вторгнуться, однако Пинта получила стрелу в спину, сестры, несшие дозор, пропали, а нам с тобой пришлось прыгать в бурную реку.
– Хейм одно дело, а Приют – другое.
– И ты, королевский сын, ищешь у меня защиты от своих же подданных.
– Прости меня, Дженна, – потупился Карум. – Ты права, а я брякнул несусветную глупость. Но должен же там хоть кто-то бодрствовать – а нет, так мы его разбудим. – И он снова замолотил в ворота.
Наконец раздался скрип, и глазок приоткрылся. Карум заслонил собой Дженну и крикнул:
– Мы ищем убежища: я на долгий срок, а мой спутник на ночь.
Ворота слегка приотворились, и вышел старик с морщинистым лицом.
– Кто просит убежища?
– Я Карум Длинный Лук, королевский…
– А-а, Длинный Лук. Мы так и думали, что ты придешь сюда.
– Почему? – опешил Карум.
Старик покачал головой, как заводной болванчик.
– Твой брат Пайк, который лежит у нас, надеялся на это. А несколько часов назад о тебе спрашивали Люди Короля. Мы, разумеется, отослали их прочь.
– Пайк здесь? Ты сказал, он лежит? Что он – спит или ранен?
– Ранен, но опасности нет.
Дженна выступила вперед.
– Пожалуйста, впусти его. Вы можете поговорить и за воротами.
– Это и есть твой спутник? – прищурился старик.
– Да.
– Так ведь это женщина.
– Это воительница Альты, которая обязалась защищать меня.
Старик поцокал языком.
– Сам знаешь, пресветлый принц, – мы не допускаем сюда женщин.
– Она останется. Это говорю я, сын короля.
– Но ты еще не король и не станешь им, покуда твой брат жив. Только король может отдать такой приказ. Ей нельзя здесь оставаться. Таков закон. – Старик снова качнул головой, словно параличный.
Дженна положила руку на плечо Карума.
– Ступай скорее. Я выполнила свой долг, Карум Длинный Лук. Ты спасен, и нас более ничто не связывает.
– Ты освободилась от обета, Дженна, но не от меня.
– Полно, Карум. Каждого из нас зовет иной долг – я должна идти к моим сестрам, а ты к своему брату. У меня своя жизнь, у тебя своя. Мы были спутниками лишь в час опасности – она связывала нас столь же крепко, как та веревка в Халле.
– Я не отпущу тебя так скоро.
– Карум…
– Поцелуй меня хотя бы на прощание.
– Зачем?
– Просто так.
– Но я… я никогда еще не целовала мужчину.
– Ты сама сказала – я еще мальчик.
– Мальчиков я тоже не целовала.
– Так что же из этого? Я тоже не ел горьких кореньев до встречи с тобой. А тебе никогда прежде не приходилось плавать. – Карум улыбнулся и протянул руки.
Дженна оказалась в его объятиях, и его губы коснулись ее губ. Она хотела уже отстраниться, но он удержал ее, и она невольно прижалась к нему еще крепче. Дженну охватила дрожь, и она прервала поцелуй.
– Что же это такое? – прошептала она.
– Мне думается, это любовь, – с грустной улыбкой ответил Карум.
– Это вывод ученого, Карум?
– Это догадка. Я еще никогда не целовался с девушкой. Но из того, что я читал…
– А что ты читал? – все так же шепотом спросила Дженна.
– Каролийцы, которые молятся под открытым небом, говорят, что «любовь» было первым словом, которое изрек бог.
– Странный же у них бог.
– Не страннее, чем это. – Карум снова коснулся губами ее губ. – Я знаю – мы еще увидимся с тобой, моя Белая Дженна.
– О-о, – только и могла выговорить Дженна, а когда за Карумом закрылись ворота, прошептала его имя.
Вернувшись на край леса, Дженна развернула карту – и убедилась, что та безнадежно испорчена водой. Дженна не знала другой дороги в хейм, кроме реки, – значит, возвращаться придется тем же путем, по берегу. В Ниллском хейме ей дадут другую карту или хотя бы покажут, как пройти к ближайшему селению Альты.
Без Карума она не видела нужды прятаться и шла прямо по тропе. Говорить ей теперь не с кем – она услышит врага загодя. И успеет скрыться в лесу.
Она шла быстро и останавливалась, лишь когда вдоль дороги попадалось что-то съедобное. Короткий сон почти не принес ей отдыха – ей снился Карум, который стоял на коленях и пел «Славься, славься», не желая обнять ее.
К позднему утру, она оказалась у кривой ели, загораживавшей тропу. Под деревом темнело пятно величиной с тарелку – единственная память о разыгравшемся здесь сражении. Затаив дыхание. Дженна пролезла под стволом, но не увидела ничего из ряда вон выходящего.
Вокруг стояла странная тишина, нарушаемая только шумом реки, но в памяти Дженны все еще звучали крики, слышанные ею перед побегом. Они преследовали ее, и она бегом устремилась к задней двери хейма. Дверь не уступила, и Дженна благодарно вздохнула, поняв, что враг здесь не прошел, – но не стала стучать на случай, что Люди Короля внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Это он! – сказал Карум. – Все приюты строятся вот так, в виде кривого креста. – Он хотел встать, но Дженна удержала его за рубаху.
– Погоди-ка! У нас говорят: «Кто вперед ума забегает, непременно споткнется». Подождем еще немного.
Карум снова опустился на колени, а вскоре из леса на западе появились верховые и подскакали к воротам Приюта. Потоптавшись там, они некоторое время спустя повернули коней и помчались прямо к холму, где прятались беглецы.
Дженна схватила Карума за руку и увлекла в густой кустарник, стараясь не оставлять за собой следов.
Пройдя сквозь кусты, они выбрались к скале, где был маленький грот, едва вместивший их обоих. В гроте было полно звериного помета и дурно пахло, но они оставались в нем, пока вечерняя тьма не окутала лес и всадники, кем бы они ни были, не уехали прочь.
Полная луна взошла на небо, ярко осветив долину.
– Светло, как днем, – сказал Карум, – можно было и не ждать до ночи.
Но облаков не было, и пришлось им волей-неволей пуститься через луг при свете луны. Удача сопутствовала им – дозорные, если они и были, спали крепким сном.
Стены Приюта были выше, чем казались с холма, – на них можно было взобраться разве что по лестнице. Наверху торчали грозные на вид пики.
– Приветливое местечко, нечего сказать, – заметила Дженна.
– Не забывай – оно должно не только укрывать, но и отражать неприятеля.
– Я думала, у вас уважают такие убежища.
– Мы – это еще не весь мир.
Скрепленные железом ворота были добротны и ничем не украшены – только глазок виднелся посередине.
Карум застучал в них кулаками, а Дженна, обнажив меч, стояла на страже. На стук долго никто не отвечал.
– Не очень-то они стремятся помочь тем, кто в беде, раз так долго не открывают, – сказала Дженна.
– Дженна, теперь глухая ночь. Они, должно быть, спят.
– Все? И даже часовые?
– К чему им часовые? Никто в Долинах не осмелится вторгнуться в Приют.
– Я думала, что и в хейм, где живут только женщины и дети, никто не посмеет вторгнуться, однако Пинта получила стрелу в спину, сестры, несшие дозор, пропали, а нам с тобой пришлось прыгать в бурную реку.
– Хейм одно дело, а Приют – другое.
– И ты, королевский сын, ищешь у меня защиты от своих же подданных.
– Прости меня, Дженна, – потупился Карум. – Ты права, а я брякнул несусветную глупость. Но должен же там хоть кто-то бодрствовать – а нет, так мы его разбудим. – И он снова замолотил в ворота.
Наконец раздался скрип, и глазок приоткрылся. Карум заслонил собой Дженну и крикнул:
– Мы ищем убежища: я на долгий срок, а мой спутник на ночь.
Ворота слегка приотворились, и вышел старик с морщинистым лицом.
– Кто просит убежища?
– Я Карум Длинный Лук, королевский…
– А-а, Длинный Лук. Мы так и думали, что ты придешь сюда.
– Почему? – опешил Карум.
Старик покачал головой, как заводной болванчик.
– Твой брат Пайк, который лежит у нас, надеялся на это. А несколько часов назад о тебе спрашивали Люди Короля. Мы, разумеется, отослали их прочь.
– Пайк здесь? Ты сказал, он лежит? Что он – спит или ранен?
– Ранен, но опасности нет.
Дженна выступила вперед.
– Пожалуйста, впусти его. Вы можете поговорить и за воротами.
– Это и есть твой спутник? – прищурился старик.
– Да.
– Так ведь это женщина.
– Это воительница Альты, которая обязалась защищать меня.
Старик поцокал языком.
– Сам знаешь, пресветлый принц, – мы не допускаем сюда женщин.
– Она останется. Это говорю я, сын короля.
– Но ты еще не король и не станешь им, покуда твой брат жив. Только король может отдать такой приказ. Ей нельзя здесь оставаться. Таков закон. – Старик снова качнул головой, словно параличный.
Дженна положила руку на плечо Карума.
– Ступай скорее. Я выполнила свой долг, Карум Длинный Лук. Ты спасен, и нас более ничто не связывает.
– Ты освободилась от обета, Дженна, но не от меня.
– Полно, Карум. Каждого из нас зовет иной долг – я должна идти к моим сестрам, а ты к своему брату. У меня своя жизнь, у тебя своя. Мы были спутниками лишь в час опасности – она связывала нас столь же крепко, как та веревка в Халле.
– Я не отпущу тебя так скоро.
– Карум…
– Поцелуй меня хотя бы на прощание.
– Зачем?
– Просто так.
– Но я… я никогда еще не целовала мужчину.
– Ты сама сказала – я еще мальчик.
– Мальчиков я тоже не целовала.
– Так что же из этого? Я тоже не ел горьких кореньев до встречи с тобой. А тебе никогда прежде не приходилось плавать. – Карум улыбнулся и протянул руки.
Дженна оказалась в его объятиях, и его губы коснулись ее губ. Она хотела уже отстраниться, но он удержал ее, и она невольно прижалась к нему еще крепче. Дженну охватила дрожь, и она прервала поцелуй.
– Что же это такое? – прошептала она.
– Мне думается, это любовь, – с грустной улыбкой ответил Карум.
– Это вывод ученого, Карум?
– Это догадка. Я еще никогда не целовался с девушкой. Но из того, что я читал…
– А что ты читал? – все так же шепотом спросила Дженна.
– Каролийцы, которые молятся под открытым небом, говорят, что «любовь» было первым словом, которое изрек бог.
– Странный же у них бог.
– Не страннее, чем это. – Карум снова коснулся губами ее губ. – Я знаю – мы еще увидимся с тобой, моя Белая Дженна.
– О-о, – только и могла выговорить Дженна, а когда за Карумом закрылись ворота, прошептала его имя.
Вернувшись на край леса, Дженна развернула карту – и убедилась, что та безнадежно испорчена водой. Дженна не знала другой дороги в хейм, кроме реки, – значит, возвращаться придется тем же путем, по берегу. В Ниллском хейме ей дадут другую карту или хотя бы покажут, как пройти к ближайшему селению Альты.
Без Карума она не видела нужды прятаться и шла прямо по тропе. Говорить ей теперь не с кем – она услышит врага загодя. И успеет скрыться в лесу.
Она шла быстро и останавливалась, лишь когда вдоль дороги попадалось что-то съедобное. Короткий сон почти не принес ей отдыха – ей снился Карум, который стоял на коленях и пел «Славься, славься», не желая обнять ее.
К позднему утру, она оказалась у кривой ели, загораживавшей тропу. Под деревом темнело пятно величиной с тарелку – единственная память о разыгравшемся здесь сражении. Затаив дыхание. Дженна пролезла под стволом, но не увидела ничего из ряда вон выходящего.
Вокруг стояла странная тишина, нарушаемая только шумом реки, но в памяти Дженны все еще звучали крики, слышанные ею перед побегом. Они преследовали ее, и она бегом устремилась к задней двери хейма. Дверь не уступила, и Дженна благодарно вздохнула, поняв, что враг здесь не прошел, – но не стала стучать на случай, что Люди Короля внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108