— Да нет. Но у меня нет бритвы.
— Когда закончишь, иди в дом. Я сохранила бритву Зеба. Можешь ею воспользоваться.
5
Жил да был волк, который резал ягнят, коз и гусей. Однажды к волку пришел святой и сказал ему: «Сын мой. ты нехороший зверь и далек от Господа». Волк поразмыслил и понял, что святой прав. Он спросил, как он может приблизиться к небесам. Святой велел ему изменить привычки и молиться. Волк послушался и прославился своей чистотой и благочестием своих молитв. Как-то в летний день волк прогуливался по берегу реки, и какой-то гусь начал смеяться над ним. Волк повернулся, прыгнул и одним движением своих страшных челюстей перекусил ему шею. Стоявшая поблизости овца спросила: «Почему ты убил его?»
«Чтобы гусям неповадно было гоготать над святым волком», — ответил волк.
Мудрость Диакона, глава XI
Шэнноу, глядя в овальное зеркало, стер последний клочок пены с подбородка. Без подернутой проседью бороды он выглядел моложе, но взгляд на бритое лицо не принес новых воспоминаний. С огорчением он отошел от зеркала, вымыл бритву и убрал ее в деревянный резной футляр.
Он устал. Путь верхом по горам был долгим и тяжелым, потому что местность была ему незнакома. Убедившись, что погони за ним больше нет, он все равно должен был искать дорогу в скалистом лабиринте. Он испробовал много троп. Но некоторые заводили в глухие каньоны или на узкие коварные уступы, ходить по которым без опаски могли только толстороги или горные мулы. Горожане понятия не имели о необъятности диких земель — нескончаемые горы, хребты, отроги уходили в бесконечность и дальше. По дороге сюда Шэнноу наткнулся на сгнившие остатки фургона, все еще нагруженного мебелью и всем тем, что нужно для создания домашнего очага. Они валялись в глухом каньоне у подножия крутого склона. А рядом он увидел череп и обломок бедренной кости. Эти люди тоже пытались пробраться через горы, а нашли только одинокую, ничем не помеченную могилу под куполом небес.
В большой комнате Зера Уилер внимательно вгляделась в него.
— Ну, красавчиком тебя не назовешь, — сказала она, — но молоко от такого лица тоже не скиснет. Садись за стол, и я соберу тебе поесть. Холодная ветчина с зеленым луком.
В ожидании Шэнноу оглядывал комнату. Вся мебель была покрыта искусной резьбой, выполненной с истинной любовью и придававшей комнате ощущение тихого уюта. В углу стояла треугольная горка — за зеркальным стеклом ее дверец виднелись крохотные чашечки и блюдечки, прекрасно расписанные и покрытые глазурью. Шэнноу подошел к горке. Зера, вернувшаяся с подносом, увидела его там.
— Зеб нашел их в пустыне на корабле. Красивые, верно?
— Чудесные, — согласился Шэнноу.
— Он любил красивые вещи. Зеб то есть.
— Когда он умер?
— Да больше десяти лет назад. Мы сидели на диване и смотрели на закат. Было лето, и мы вытаскивали диван на крыльцо. Он откинулся, обнял меня одной рукой и положил голову мне на плечо. «Красивый вечер», — сказал он. И умер. — Зера прокашлялась. — Налегай на ветчину, Йон. Не хочу разнюниваться. Расскажи мне про себя.
— Да рассказывать-то нечего, — ответил он. — Я был ранен. Меня подобрали странники. Свое имя я знаю, а больше почти ничего. Я умею ездить верхом, и умею стрелять, и знаю Библию. Ну а сверх того… — Он пожал плечами и принялся за ветчину.
— Так, может, у тебя есть где-нибудь жена и дети? — спросила она. — Ты об этом думал?
— Навряд ли, Зера. — Однако при ее словах он словно увидел женщину со светлыми волосами и двух детей — мальчика и девочку… Сэмюэль? Мэри? Но они не были его детьми. Он это знал.
— Ну а про рану что ты помнишь? — спросила Зера.
— Горело. Я был… в ловушке. Но я выбрался. — Он покачал головой. — Выстрелы. Я помню, как ехал в горы. По-моему, я нашел тех, кто поджег…
Стыдились ли они, делая мерзость?
— Ты убил их?
— Кажется, да. — Он кончил есть и приподнялся.
— Сиди, сиди! — сказала она. — У меня в духовке пирожки. Я давно ничего не пекла. И, может, они не задались. Ну, увидим.
В пыли его памяти поблескивало множество кратких воспоминаний, будто рассыпавшиеся жемчужинки, когда лопнула соединявшая их нить. Зера вернулась с пирожками — мягкими, пышными, с фруктовой начинкой. Шэнноу засмеялся.
— Ошиблись, Зера. Они превкусные!
Она улыбнулась, но тут же лицо ее стало серьезным.
— Если хочешь остаться на время, я буду рада, — сказала она. — Богу известно, помощь мне требуется.
— Ты очень добра. — Он ощутил всю меру ее одиночества. — Но мне необходимо узнать, откуда я. Не думаю, что память вернется ко мне здесь. Но если можно, я бы остался на несколько дней.
— Ручей, из которого я поливаю огород, совсем затянуло илом. Надо бы его почистить, — сказала она, вставая и собирая посуду.
— С превеликим удовольствием, — ответил он.
Когда восходящее солнце выглянуло из-за гор, апостол Савл неторопливо поднялся с широкой кровати. Одна из сестер пошевелилась, другая продолжала крепко спать. Савл накинул халат. На тумбочке лежал золотой камешек. Взяв его, он быстро вышел из комнаты.
Вернувшись к себе, Савл остановился перед большим овальным зеркалом, разглядывая красивое лицо с квадратным подбородком и пышные золотые волосы, ниспадающие на широкие плечи. Куда там лысеющему, щуплому, сутулому Савлу Уилкинсу, который приземлился с Диаконом в этом мире двадцать лет назад. Ну да Савл почти забыл того замухрышку. Теперь он внимательно разглядывал крохотные морщинки у глаз, почти незаметную паутину старения на щеках и шее. Поглядев на камешек величиной не более монеты, он увидел в его черноте лишь четыре тоненькие золотые линии. Накануне их было пять.
Сестры того не стоили, подумал он. Под воздействием Камня Даниила они исполняли все его желания, даже такие, при воспоминании о которых сгорели бы со стыда, если бы тут же не забыли о них. Распаление их сладострастия, а затем стирание этой ночи из их памяти обошлись ему в одну пятую оставшейся силы. Теперь, в свете зари, это выглядело бессмысленной тратой.
— Будь ты проклят, Диакон! — прошипел он. Его охватила ярость. Старый дурень знал, где скрыты Камни Даниила. Да в его дворце в Единстве он припрятал их десятки. И пользовался ими для себя? Как бы не так! Только последний идиот мог владеть подобной силой и не сохранять свое тело юным, полным жизненной энергии. Нечестно и несправедливо! «Где он был бы без меня? — подумал Савл. — Кто создал Иерусалимских Конников и возглавил завершающий штурм Фэрфакс-Хилла? Я! Кто создал книги и законы? Я! Кто создал чудесную легенду о Диаконе и претворил его мечты в явь? Я! Всегда и только я. И что он дает мне? Один крохотный камушек!
Он посмотрел из окна на черное пятно пожарища там, где стояла церковка, и ему стало легче.
» Привези ко мне Пастыря из Долины Паломника «, — сказал Диакон тогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86