Она была в его руках, как безумная, судорожно прижимаясь всем телом, впиваясь пальцами, кусаясь. Она целовала его так, словно это был последний их поцелуй.
— Обещай быть осторожным! — шептала она снова и снова, и Хантер невольно начал проникаться страхом, который звучал в ее голосе. — Прошу тебя, милый, прошу, будь осторожнее!
— Да ничего со мной не случится, — пытался он урезонить ее, но тщетно. Одинокая слезинка скользнула по щеке Сэйбл, но Хантер сделал вид, что не замечает этого. — А ты жди меня здесь, как и было решено. Слышишь? Жди до тех пор, пока я не подам знак. Сэйбл! Я не двинусь с места, пока не услышу согласия.
Она кивнула едва заметно, не поднимая глаз от земли, но когда он вскочил в седло, вцепилась в стремя, не давая двинуться с места. Она была совершенно вне себя.
— Ты точно не поедешь за мной?
— Я кое-чему научилась за время пути, Хантер.
Это по крайней мере было что-то. Тень обычной живости. Хантер почувствовал себя легче.
— Скоро стемнеет, Сэйбл. Держи оружие наготове — мало ли что…
Он уже сказал это дважды за день, но она все же показательным движением приподняла юбку и стиснула рукоятку ножа, лихо торчащего над голенищем высокого ботинка.
— Умница, — одобрил Хантер (в третий раз за день).
Он проверил, легко ли вынимается притороченное к седлу ружье, надел шляпу и уже собрался тронуть лошадь.
Только тут Сэйбл, молча стоявшая в стороне, встрепенулась и сделала шаг к нему.
— Я люблю тебя, Хантер Мак-Кракен, нравится тебе это или нет. Ничего не отвечай на это, просто знай — и все.
Хантер уже однажды слышал ее признание, но и на этот раз был поражен ничуть не меньше. Они посмотрели в глаза друг другу, и ему снова пришло в голову, что все это почему-то напоминает прощание навсегда.
— Для леди у тебя не слишком утонченный вкус, — выдавил он из себя жалкое подобие шутки.
— Иногда лучше махнуть рукой на утонченность.
Хантер наклонился и торопливо поцеловал ее, стремясь покончить со сценой, которая становилась для него все более тягостной. Погоняя лошадь по направлению к хижине, он постарался подавить неприятные предчувствия.
Для начала он обогнул холм, на котором стояло строение, из осторожности держась под защитой хилой растительности, хотя та и не представляла собой достаточного укрытия. По открытой лужайке он прошел пешком, осмотрел лошадь, привязанную поодаль от хижины, помедлил. Возможно, Сэйбл была права и не стоило открыто входить даже в собственный дом. Быстрая Стрела никак не мог настолько забыться, чтобы позволить трубе дымить.
Хантер вынул револьвер из кобуры и взвел курок. Крадучись, он обогнул строение, поднялся на крыльцо, откуда только и можно было попасть внутрь. Кое-как пригнанные доски отчаянно скрипели. Приблизившись к двери, он занес ногу для того, чтобы распахнуть ее хорошим пинком.
Судьба не предоставила ему шанса сделать это. Изнутри раздался выстрел. Пуля расщепила тонкую древесину двери и ударила Хантера в бок, как раскаленный вертел. Он рухнул с крыльца навзничь, ударился затылком о хорошо утоптанную землю и потерял сознание. Последним, что он слышал, был громкий детский плач.
Глава 31
Сэйбл чувствовала всем своим существом, что опасность, таящаяся внутри хижины, куда больше, чем предполагали она или Хантер. Тем не менее она склонилась к гриве лошади и отпустила удила, конвульсивно сжимая в руке приготовленный револьвер.
«Он жив, он жив! После всего, что мы пережили… Нет, невозможно!»
Она следила в бинокль за тем, как Хантер приближался к хижине, и потому оказалась свидетелем случившегося. Она увидела, как он упал, и секундой позже услышала звук выстрела. С тех пор эта картина снова и снова прокручивалась в ее голове, так что временами горло сжималось, не давая дышать. Именно поэтому, не обращая внимания на голос рассудка, Сэйбл резко осадила лошадь у самого крыльца и спрыгнула с седла, склонившись над неподвижным телом Хантера. Ноги его оставались на ступеньках, руки разбросаны по сторонам, по рубашке расплылось красное пятно. Она опустилась на колени и прижала ладонь к тому месту, где продолжала струиться кровь, не замечая, что шепотом зовет Хантера по имени.
Тот не шевелился. Ни единого звука не раздавалось вокруг, за распахнутой настежь дверью хижины уже залегла легкая предсумеречная тень. Сэйбл вернулась к осмотру раны. На первый взгляд та не казалась смертельной, однако грудь Хантера не вздымалась, и это означало, что он не дышит. Кровь сочилась между пальцами, капля за каплей стекая в лужицу, уже собравшуюся на утрамбованной земле.
— Хантер! — снова позвала Сэйбл и прижалась ухом к груди, слушая биение сердца.
Она ничего не смогла расслышать — так сильно стучало ее собственное сердце. Да и было ли что слышать?
— Не умирай, Хантер!
Сухие рыдания поднялись в горле. Не доверяя слуху, Сэйбл присмотрелась, надеясь заметить движение груди, пусть даже самое слабое.
— Не смей умирать, слышишь! Не смей, черт тебя возьми! Звук взводимого курка заставил ее прикусить язык. Она скосила глаза. У самого виска маячило дуло револьвера.
— Брось его! — раздалось над головой. — Это всего лишь кусок мертвого мяса. Ну а если он еще жив, так даже лучше. Пусть помучается подольше, сволочь! Подымайся!
Сэйбл не знала, кто это и почему он так поступает, но чувствовала исходящую от него смертельную опасность. Он мог убить ее в любой момент, как убил Хантера — легко и просто, без церемоний. Но и она (это вдруг стало яснее ясного), будь у нее хоть малейший шанс, вышибла бы ему мозги не колеблясь. Более того, она сделала бы это с наслаждением.
Так как она не повиновалась немедленно, неизвестный направил дуло в голову Хантера. Сэйбл дико закричала и вскочила на ноги — только чтобы ударить по стволу, заставив оружие отклониться.
Последующие несколько мгновений растянулись для нее в целую вечность. Она скользнула взглядом по Хантеру, раненному в живот, отметив про себя, что он мог еще выжить, если не умер сразу. Но, конечно, нужен был доктор, который находился по меньшей мере милях в двухстах от места происшествия. Пока эти мысли проносились в голове, Сэйбл окидывала взглядом окружающее. Револьвер Хантера валялся в нескольких дюймах от его руки, и она сомневалась, что сможет достаточно ловко перепрыгнуть через тело. Свое оружие она отшвырнула, бросившись осматривать рану Хантера, и теперь оно валялось недалеко от нижней ступеньки. Сэйбл сделала рывок в ту сторону, вытянув руки и мимоходом передернувшись — они оказались окровавленными.
Увы, ей не удалось дотянуться до револьвера. Неизвестный (очевидно, следивший за каждым ее движением) выстрелил и попал в рукоятку, заставив револьвер с силой стукнуться о ступеньку. Курок щелкнул, выстрел ушел в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
— Обещай быть осторожным! — шептала она снова и снова, и Хантер невольно начал проникаться страхом, который звучал в ее голосе. — Прошу тебя, милый, прошу, будь осторожнее!
— Да ничего со мной не случится, — пытался он урезонить ее, но тщетно. Одинокая слезинка скользнула по щеке Сэйбл, но Хантер сделал вид, что не замечает этого. — А ты жди меня здесь, как и было решено. Слышишь? Жди до тех пор, пока я не подам знак. Сэйбл! Я не двинусь с места, пока не услышу согласия.
Она кивнула едва заметно, не поднимая глаз от земли, но когда он вскочил в седло, вцепилась в стремя, не давая двинуться с места. Она была совершенно вне себя.
— Ты точно не поедешь за мной?
— Я кое-чему научилась за время пути, Хантер.
Это по крайней мере было что-то. Тень обычной живости. Хантер почувствовал себя легче.
— Скоро стемнеет, Сэйбл. Держи оружие наготове — мало ли что…
Он уже сказал это дважды за день, но она все же показательным движением приподняла юбку и стиснула рукоятку ножа, лихо торчащего над голенищем высокого ботинка.
— Умница, — одобрил Хантер (в третий раз за день).
Он проверил, легко ли вынимается притороченное к седлу ружье, надел шляпу и уже собрался тронуть лошадь.
Только тут Сэйбл, молча стоявшая в стороне, встрепенулась и сделала шаг к нему.
— Я люблю тебя, Хантер Мак-Кракен, нравится тебе это или нет. Ничего не отвечай на это, просто знай — и все.
Хантер уже однажды слышал ее признание, но и на этот раз был поражен ничуть не меньше. Они посмотрели в глаза друг другу, и ему снова пришло в голову, что все это почему-то напоминает прощание навсегда.
— Для леди у тебя не слишком утонченный вкус, — выдавил он из себя жалкое подобие шутки.
— Иногда лучше махнуть рукой на утонченность.
Хантер наклонился и торопливо поцеловал ее, стремясь покончить со сценой, которая становилась для него все более тягостной. Погоняя лошадь по направлению к хижине, он постарался подавить неприятные предчувствия.
Для начала он обогнул холм, на котором стояло строение, из осторожности держась под защитой хилой растительности, хотя та и не представляла собой достаточного укрытия. По открытой лужайке он прошел пешком, осмотрел лошадь, привязанную поодаль от хижины, помедлил. Возможно, Сэйбл была права и не стоило открыто входить даже в собственный дом. Быстрая Стрела никак не мог настолько забыться, чтобы позволить трубе дымить.
Хантер вынул револьвер из кобуры и взвел курок. Крадучись, он обогнул строение, поднялся на крыльцо, откуда только и можно было попасть внутрь. Кое-как пригнанные доски отчаянно скрипели. Приблизившись к двери, он занес ногу для того, чтобы распахнуть ее хорошим пинком.
Судьба не предоставила ему шанса сделать это. Изнутри раздался выстрел. Пуля расщепила тонкую древесину двери и ударила Хантера в бок, как раскаленный вертел. Он рухнул с крыльца навзничь, ударился затылком о хорошо утоптанную землю и потерял сознание. Последним, что он слышал, был громкий детский плач.
Глава 31
Сэйбл чувствовала всем своим существом, что опасность, таящаяся внутри хижины, куда больше, чем предполагали она или Хантер. Тем не менее она склонилась к гриве лошади и отпустила удила, конвульсивно сжимая в руке приготовленный револьвер.
«Он жив, он жив! После всего, что мы пережили… Нет, невозможно!»
Она следила в бинокль за тем, как Хантер приближался к хижине, и потому оказалась свидетелем случившегося. Она увидела, как он упал, и секундой позже услышала звук выстрела. С тех пор эта картина снова и снова прокручивалась в ее голове, так что временами горло сжималось, не давая дышать. Именно поэтому, не обращая внимания на голос рассудка, Сэйбл резко осадила лошадь у самого крыльца и спрыгнула с седла, склонившись над неподвижным телом Хантера. Ноги его оставались на ступеньках, руки разбросаны по сторонам, по рубашке расплылось красное пятно. Она опустилась на колени и прижала ладонь к тому месту, где продолжала струиться кровь, не замечая, что шепотом зовет Хантера по имени.
Тот не шевелился. Ни единого звука не раздавалось вокруг, за распахнутой настежь дверью хижины уже залегла легкая предсумеречная тень. Сэйбл вернулась к осмотру раны. На первый взгляд та не казалась смертельной, однако грудь Хантера не вздымалась, и это означало, что он не дышит. Кровь сочилась между пальцами, капля за каплей стекая в лужицу, уже собравшуюся на утрамбованной земле.
— Хантер! — снова позвала Сэйбл и прижалась ухом к груди, слушая биение сердца.
Она ничего не смогла расслышать — так сильно стучало ее собственное сердце. Да и было ли что слышать?
— Не умирай, Хантер!
Сухие рыдания поднялись в горле. Не доверяя слуху, Сэйбл присмотрелась, надеясь заметить движение груди, пусть даже самое слабое.
— Не смей умирать, слышишь! Не смей, черт тебя возьми! Звук взводимого курка заставил ее прикусить язык. Она скосила глаза. У самого виска маячило дуло револьвера.
— Брось его! — раздалось над головой. — Это всего лишь кусок мертвого мяса. Ну а если он еще жив, так даже лучше. Пусть помучается подольше, сволочь! Подымайся!
Сэйбл не знала, кто это и почему он так поступает, но чувствовала исходящую от него смертельную опасность. Он мог убить ее в любой момент, как убил Хантера — легко и просто, без церемоний. Но и она (это вдруг стало яснее ясного), будь у нее хоть малейший шанс, вышибла бы ему мозги не колеблясь. Более того, она сделала бы это с наслаждением.
Так как она не повиновалась немедленно, неизвестный направил дуло в голову Хантера. Сэйбл дико закричала и вскочила на ноги — только чтобы ударить по стволу, заставив оружие отклониться.
Последующие несколько мгновений растянулись для нее в целую вечность. Она скользнула взглядом по Хантеру, раненному в живот, отметив про себя, что он мог еще выжить, если не умер сразу. Но, конечно, нужен был доктор, который находился по меньшей мере милях в двухстах от места происшествия. Пока эти мысли проносились в голове, Сэйбл окидывала взглядом окружающее. Револьвер Хантера валялся в нескольких дюймах от его руки, и она сомневалась, что сможет достаточно ловко перепрыгнуть через тело. Свое оружие она отшвырнула, бросившись осматривать рану Хантера, и теперь оно валялось недалеко от нижней ступеньки. Сэйбл сделала рывок в ту сторону, вытянув руки и мимоходом передернувшись — они оказались окровавленными.
Увы, ей не удалось дотянуться до револьвера. Неизвестный (очевидно, следивший за каждым ее движением) выстрелил и попал в рукоятку, заставив револьвер с силой стукнуться о ступеньку. Курок щелкнул, выстрел ушел в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138