И – о чудо из чудес! – он сменил одежду. Сегодня вольный художник выглядел прямо-таки парадно: костюм-тройка, жемчужно-серая рубашка, галстук в строгую узенькую полоску. Дипломатический корпус, да и только. Я в своем свитере и джинсах смотрелась совсем непрезентабельно.
– Какие у тебя планы на сегодня, Нила? – спросил Марк.
– Разумеется, ехать в «Кардиосферу», проверять вчерашний звонок от доброжелателя. Я должна знать, жива или нет моя подруга. Должна знать, как все произошло. И кроме того, высказать доктору Саблиной все, что я думаю о врачебной этике.
– Что ж, планы солидные. Ты не против, если я буду тебя сопровождать?
– Не против. Марк, не смотри на меня букой. За исключением некоторых моментов ты хороший человек, и с тобой можно иметь дело. Пожалуй, я смогла бы даже тебе довериться. В некоторых вопросах.
– Это мне льстит, – сказал Марк.
И мы отправились проторенной тропой в клинику «Кардиосфера».
В холле дежурила уже другая медсестра – постарше и ликом помрачнее. Вчерашнего небесного создания с хрустальным голоском и помину не было.
– Могу я видеть доктора Саблину? – бросаясь с места в карьер, спросила я у мрачной леди в медицинском облачении.
– А по какому вопросу? – помрачнела та еще больше.
– По личному, – встрял Марк. Видимо, он полагал, что его костюм, галстук и шарм свежевыбритого мужчины растопят сердце даже такой горгульи.
Подействовало. Горгулья смешалась и бросила затравленный взгляд на монитор компьютера:
– Доктор Саблина сейчас на обходе...
– Ничего, мы подождем. Ведь ее кабинет, кажется, на пятом этаже? – рассиялся улыбкой Марк.
– Да, но у нас так не положено.
– А это ничего, – сказал Марк, продолжая сиять улыбкой. – Для нас вам придется сделать исключение. Если вы хотите, чтобы клиника с красивым названием «Кардиосфера» и дальше продолжала свое безбедное существование.
И Марк (вот артист!) достал из кармана некое удостоверение в красной корочке и выразительно помахал им перед носом горгульи. Та спала с лица и сказала:
– Пройдите к лифту, пожалуйста. В лифте я спросила Марка:
– Это что за волшебная красная книжечка? Ты что, помимо того что вольный художник, еще и являешься сотрудником правоохранительных органов? Какой ужас!
Марк продемонстрировал мне книжечку. Это было удостоверение местного Союза художников.
– Марк, иногда мне нравится, как ты действуешь, – задумчиво проговорила я.
– Мерси, – надменно ответил Марк.
Мы снова оказались на пятом этаже. Тишина, дезинфекция, медицинская благодать. Только в этой благодати почему-то не смогли спасти мою подругу. Или все-таки сумели?
И кто был тот доброжелатель, что позвонил вчера вечером и сообщил о смерти Сони?
Я стояла, растерянно оглядываясь.
– Марк, здесь никого нет, – прошептала я, и собственный шепот показался мне громче, чем крик.
– Может быть, это и хорошо? – тоже прошептал Марк. – Как ты думаешь, в какой из этих палат лежала Соня?
Мы шли полутемным коридором с рядами бесконечно уходящих вдаль одинаковых белых дверей.
И тут я замерла. Потому что перед дверью одной из палат стояли две ярко-алые собачки-фу с золотыми разинутыми пастями.
– Марк, – прошептала я, – они все-таки выполнили мою просьбу! Смотри!
– И что? – возразил Марк. – Думаешь, какие-го игрушки оживят твою подругу? Сони давно нет здесь, Соня в морге.
– Нет, – сказала я и толкнула дверь.
Она легко подалась, и взору моему предстала небольшая уютная палата с единственной кроватью. Все было светлым, каким-то ирреальным, так что я не сразу увидела, что на кровати кто-то лежит. А когда увидела...
Это была Соня. Моя дорогая подруга собственной персоной.
И вовсе она была не мертва. Она лежала и спала, а кардиомонитор отмечал ровный стук ее сердца. Игла от капельницы с каким-то лекарством уходила в вену Сониной руки, и это еще сильнее убедило меня в том, что Соня жива – мертвым капельниц не ставят.
А еще...
На тумбочке рядом с Сониной кроватью стояли три звездных старца, три куклы-божества, и таинственно улыбались чему-то. И черная с позолотой черепаха была тут же. И хрустальная пирамидка.
Соня дышала, тихо-тихо, и мне этот звук дыхания показался райской музыкой. Значит, меня обманул телефонный звонок и Соня жива!..
– Что вы тут делаете?!
На этот грозный шепот мы с Марком обернулись, как два застигнутых врасплох гангстера. И взгляды, и выражения лиц у нас были, соответственно, совершенно гангстерские. Эх, нам бы в вестернах сниматься. Или в триллерах...
Я отбросила прочь дурацкие мысли, потому что перед нами стояла доктор Саблина и никто иной.
– Я прошу вас выйти из реанимационной палаты, – шепотом отчеканила Саблина. – Иначе я вызову охрану.
Мы выйти-то вышли, но гангстерское выражение лиц сохраняли.
– Зовите охрану, зовите, – сказала я. – Только сначала объясните мне, почему вчера моя подруга оказалась в состоянии клинической смерти! И почему вы мне об этом не сказали?!
– Откуда вы знаете? – побледнела Саблина. И тут же, настойчиво: – Пройдемте ко мне в кабинет. Нам нужно объясниться.
Мы проследовали за Саблиной в ее кабинет. Сели в уютные кресла и смотрели на несчастную докторшу весьма неласковыми глазами.
– Итак, – сказала я. – Слушаем вас.
– Вы должны понять, – заговорила доктор Саблина. – Мы сделали все возможное. Операция прошла успешно, и мы уже не переживали за состояние здоровья Софьи Вязовой, но вчера, буквально перед вашим приходом, случилось неожиданное. Пациентка впала в состояние клинической смерти. Мы ничего не могли с этим сделать. Когда вы разговаривали со мной в кабинете, Софья Вязова уже была мертва три с половиной часа.
– Но вы решили это скрыть, чтобы я продолжала выкладывать солидные суммы за ее как бы лечение, да? – спросила я.
– Нет, нет, дело совсем не в деньгах! – воскликнула доктор Саблина. – Все дело в репутации.
– То есть?
– Софью Вязову оперировал доктор Гостьин. Он талантливый врач, но молодой, еще не наработал достаточно опыта... Поэтому он очень переживал за исход операции. Мы даже отправили его в незапланированный отпуск. Понимаете, мы не были уверены, что операция на самом деле прошла успешно, что не будет... негативных последствий.
– Как вы бережете репутацию своих коллег! – вырвалось у меня. – Неужели, неужели у вас не было никакой возможности вытащить Соню с того света?!
Потом я вспомнила, что видела в Сониной палате, и немножко сбавила пыл.
– Мы сделали все, что могли, – сказала доктор Саблина. – Ничего не вышло. А потом пришли вы со своими... талисманами. Мне стоило большого труда сдержать себя, когда вы говорили о том, что эти талисманы помогут Софье Вязовой поправиться. Ведь я уже знала, надежды нет.
– И все-таки кто-то поставил в палате Сони звездных старцев, а у дверей – собачек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Какие у тебя планы на сегодня, Нила? – спросил Марк.
– Разумеется, ехать в «Кардиосферу», проверять вчерашний звонок от доброжелателя. Я должна знать, жива или нет моя подруга. Должна знать, как все произошло. И кроме того, высказать доктору Саблиной все, что я думаю о врачебной этике.
– Что ж, планы солидные. Ты не против, если я буду тебя сопровождать?
– Не против. Марк, не смотри на меня букой. За исключением некоторых моментов ты хороший человек, и с тобой можно иметь дело. Пожалуй, я смогла бы даже тебе довериться. В некоторых вопросах.
– Это мне льстит, – сказал Марк.
И мы отправились проторенной тропой в клинику «Кардиосфера».
В холле дежурила уже другая медсестра – постарше и ликом помрачнее. Вчерашнего небесного создания с хрустальным голоском и помину не было.
– Могу я видеть доктора Саблину? – бросаясь с места в карьер, спросила я у мрачной леди в медицинском облачении.
– А по какому вопросу? – помрачнела та еще больше.
– По личному, – встрял Марк. Видимо, он полагал, что его костюм, галстук и шарм свежевыбритого мужчины растопят сердце даже такой горгульи.
Подействовало. Горгулья смешалась и бросила затравленный взгляд на монитор компьютера:
– Доктор Саблина сейчас на обходе...
– Ничего, мы подождем. Ведь ее кабинет, кажется, на пятом этаже? – рассиялся улыбкой Марк.
– Да, но у нас так не положено.
– А это ничего, – сказал Марк, продолжая сиять улыбкой. – Для нас вам придется сделать исключение. Если вы хотите, чтобы клиника с красивым названием «Кардиосфера» и дальше продолжала свое безбедное существование.
И Марк (вот артист!) достал из кармана некое удостоверение в красной корочке и выразительно помахал им перед носом горгульи. Та спала с лица и сказала:
– Пройдите к лифту, пожалуйста. В лифте я спросила Марка:
– Это что за волшебная красная книжечка? Ты что, помимо того что вольный художник, еще и являешься сотрудником правоохранительных органов? Какой ужас!
Марк продемонстрировал мне книжечку. Это было удостоверение местного Союза художников.
– Марк, иногда мне нравится, как ты действуешь, – задумчиво проговорила я.
– Мерси, – надменно ответил Марк.
Мы снова оказались на пятом этаже. Тишина, дезинфекция, медицинская благодать. Только в этой благодати почему-то не смогли спасти мою подругу. Или все-таки сумели?
И кто был тот доброжелатель, что позвонил вчера вечером и сообщил о смерти Сони?
Я стояла, растерянно оглядываясь.
– Марк, здесь никого нет, – прошептала я, и собственный шепот показался мне громче, чем крик.
– Может быть, это и хорошо? – тоже прошептал Марк. – Как ты думаешь, в какой из этих палат лежала Соня?
Мы шли полутемным коридором с рядами бесконечно уходящих вдаль одинаковых белых дверей.
И тут я замерла. Потому что перед дверью одной из палат стояли две ярко-алые собачки-фу с золотыми разинутыми пастями.
– Марк, – прошептала я, – они все-таки выполнили мою просьбу! Смотри!
– И что? – возразил Марк. – Думаешь, какие-го игрушки оживят твою подругу? Сони давно нет здесь, Соня в морге.
– Нет, – сказала я и толкнула дверь.
Она легко подалась, и взору моему предстала небольшая уютная палата с единственной кроватью. Все было светлым, каким-то ирреальным, так что я не сразу увидела, что на кровати кто-то лежит. А когда увидела...
Это была Соня. Моя дорогая подруга собственной персоной.
И вовсе она была не мертва. Она лежала и спала, а кардиомонитор отмечал ровный стук ее сердца. Игла от капельницы с каким-то лекарством уходила в вену Сониной руки, и это еще сильнее убедило меня в том, что Соня жива – мертвым капельниц не ставят.
А еще...
На тумбочке рядом с Сониной кроватью стояли три звездных старца, три куклы-божества, и таинственно улыбались чему-то. И черная с позолотой черепаха была тут же. И хрустальная пирамидка.
Соня дышала, тихо-тихо, и мне этот звук дыхания показался райской музыкой. Значит, меня обманул телефонный звонок и Соня жива!..
– Что вы тут делаете?!
На этот грозный шепот мы с Марком обернулись, как два застигнутых врасплох гангстера. И взгляды, и выражения лиц у нас были, соответственно, совершенно гангстерские. Эх, нам бы в вестернах сниматься. Или в триллерах...
Я отбросила прочь дурацкие мысли, потому что перед нами стояла доктор Саблина и никто иной.
– Я прошу вас выйти из реанимационной палаты, – шепотом отчеканила Саблина. – Иначе я вызову охрану.
Мы выйти-то вышли, но гангстерское выражение лиц сохраняли.
– Зовите охрану, зовите, – сказала я. – Только сначала объясните мне, почему вчера моя подруга оказалась в состоянии клинической смерти! И почему вы мне об этом не сказали?!
– Откуда вы знаете? – побледнела Саблина. И тут же, настойчиво: – Пройдемте ко мне в кабинет. Нам нужно объясниться.
Мы проследовали за Саблиной в ее кабинет. Сели в уютные кресла и смотрели на несчастную докторшу весьма неласковыми глазами.
– Итак, – сказала я. – Слушаем вас.
– Вы должны понять, – заговорила доктор Саблина. – Мы сделали все возможное. Операция прошла успешно, и мы уже не переживали за состояние здоровья Софьи Вязовой, но вчера, буквально перед вашим приходом, случилось неожиданное. Пациентка впала в состояние клинической смерти. Мы ничего не могли с этим сделать. Когда вы разговаривали со мной в кабинете, Софья Вязова уже была мертва три с половиной часа.
– Но вы решили это скрыть, чтобы я продолжала выкладывать солидные суммы за ее как бы лечение, да? – спросила я.
– Нет, нет, дело совсем не в деньгах! – воскликнула доктор Саблина. – Все дело в репутации.
– То есть?
– Софью Вязову оперировал доктор Гостьин. Он талантливый врач, но молодой, еще не наработал достаточно опыта... Поэтому он очень переживал за исход операции. Мы даже отправили его в незапланированный отпуск. Понимаете, мы не были уверены, что операция на самом деле прошла успешно, что не будет... негативных последствий.
– Как вы бережете репутацию своих коллег! – вырвалось у меня. – Неужели, неужели у вас не было никакой возможности вытащить Соню с того света?!
Потом я вспомнила, что видела в Сониной палате, и немножко сбавила пыл.
– Мы сделали все, что могли, – сказала доктор Саблина. – Ничего не вышло. А потом пришли вы со своими... талисманами. Мне стоило большого труда сдержать себя, когда вы говорили о том, что эти талисманы помогут Софье Вязовой поправиться. Ведь я уже знала, надежды нет.
– И все-таки кто-то поставил в палате Сони звездных старцев, а у дверей – собачек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63