– Я не умею готовить кофе, – буркнула я сердито, вставая с дивана. Слава богам, я была хоть и по-домашнему, но вполне пристойно одета. И взгляд гостя, которым он оценивающе прошелся ко обтягивающей мою грудь водолазке, по белым джинсам со стразами, был достаточно красноречив. – Если угодно, могу приготовить сок. Апельсиновый.
– Апельсиновый сок пьют только закодировавшиеся алкоголики, – усмехнулся господин Косарецкий. – Но я вас спасу. Я не дам вам губить свой организм апельсиновым соком. Так уж и быть, я сам приготовлю кофе. Идемте на кухню.
И он направился на кухню с недостижимо самоуверенным видом, словно ему принадлежит и этот особняк, и вообще весь мир. Вздохнув, я натянула на ноги свои тапочки-мокасины и последовала за нежданным и незваным гостем.
Глава девятая
КОЕ-ЧТО О СПОСОБНОСТЯХ ЖЕНЩИН
У него в полете опускаются крылья.
И Цзин

– Я уважаю женщин. Более того, я ценю женщин и их вклад в решение общемировой демографической проблемы. Но двух вещей я не могу женщинам позволить. Хотя бы в моем присутствии. Женщина совершенно неуместна в двух местах: на кухне и за рулем автомобиля. Кулинарные и водительские способности женщин просто чудовищны. Обладай я законотворческими возможностями, я издал бы закон, запрещающий женщине садиться за руль и прикасаться к сковородке.
Так разглагольствовал мсье Косарецкий, пока готовил кофе. Я, пристроившись на высоком табурете за кухонной стойкой, молча его слушала, не зная, на что решиться – просто расхохотаться или устроить спор по поводу прав женщин. Нет. Ни один из вариантов не представлялся мне перспективным. Было в этом типе, не расстающемся с серым свитером, нечто, что вызывало у окружающих (в данном случае у меня) комплекс странной неполноценности. Мне представлялось, что Марк Косарецкий за какие-то полчаса превратил меня в смиренную школьницу, а себя самого – в носителя некой истины, суть которой была мне еще не и пол не ясна. Кстати, с чего вдруг мсье Косарецкий заговорил о женщинах, было непонятно, может быть, действительно потому, что я не умела готовить кофе. Хм, зато я умею готовить баоцзы и отменную кашу из чумизы, и вряд ли сей самовлюбленный сноб знает, что это такое.
– У вас на рукаве свитера пятно, – прервала я разглагольствования сноба. – Крайне несимпатичное. Вот здесь. Вывести не пытались?
– Пятно? – удивился мсье Косарецкий. Глянул па рукав. – Ах, это. Это я сигаретой подпалил, теперь уже не вывести. К тому же я не делаю из одежды самодостаточного явления.
– Это видно, – сказала я. – Я полагала, что мужчине не повредит, если он будет следить за своей одеждой.
– Ваше мнение меня мало интересует, – небрежно бросил мсье Косарецкий. – И вы не должны на это обижаться. Я, знаете ли, абсолютный диктатор. Во всем. Даже в мелочах. А потому только я решаю, что действительно хорошо мне и другим.
– Вот как?! – изумилась я. Не зря Соня рассталась с этим типом! Только как бы теперь его отсюда выставить? Похоже, по доброй воле он не уберется.
– Да, так, – отозвался мсье Косарецкий. – Вот ваш кофе.
Мне очень хотелось сказать ему, что я принципиально не пью кофе, а предпочитаю плиточный китайский чай, но язык не повернулся. Марк Косарецкий был слишком самоуверен, он даже не предполагал, что кто-то может ему в чем-то противостоять. Пожалуй, он мог заставить меня выпить чашку рыбьего жира!
Я сделала глоток. Кофе как кофе. Я бы приготовила такой же. Стоило из этого делать церемонию? Мужчины странный народ, из каждого своего действия, даже самого элементарного, они устраивают театр, и зрительницей обязательно должна быть женщина. Кажется, это проявление крайнего нижнего ян, свидетельствующее об ипохондрической, напичканной комплексами и страшно эгоистичной натуре... Вот сейчас он меня спросит, понравился ли мне кофе, и я солгу, как всякая порядочная женщина...
Но он спросил неожиданное:
– У вас странное имя – Нила. Вы русская?
– По происхождению – да. Кстати, фамилия у меня еще более странная. Чжао.
– Мне это ни о чем не говорит.
– Моя основная семья находится в Китае. Я там живу и работаю. Так что по сути своей я китаянка.
Говоря это, я почувствовала, как неожиданно напрягся мой собеседник:
– Постойте-ка. Нила Чжао, китайская подруга Сони... Так это вы и есть тот таинственный мастер фэн-пгуй, на советы которого Соня постоянно ссылалась?
– Вероятнее всего. Я действительно мастер фэн-шуй.
– Никогда не уважал этой псевдовосточной эзотерики, – отрезал мсье Косарецкий. – Все это жульничество, подтасовка, дешевые фокусы на потеху праздной толпы.
– Я бы не стала столь безапелляционно говорить о вещах, в которых ничего не смыслю. – Мой голос тоже стал в достаточной мере резок.
– О! Как вы с Соней похожи! Она мне точно так же говорила. Из-за этого мы много ссорились. В конце концов я рассердился на нее и ушел.
– А теперь вернулись?
– А теперь вернулся, – кивнул Марк Косарецкий. – Это мой человеческий долг.
– То есть?! – изумилась я.
– Соня – неплохая женщина, на ней даже можно жениться, но предварительно нужно вымести весь мусор из ее прелестной головки. Она временами бывает непроходимо глупа.
– У Сони университетское образование...
– При чем здесь образование? Я говорю о том уме, который необходим для постижения высших жизненных истин...
– И каковы же они, высшие жизненные истины? – с сарказмом в голосе спросила я.
Мсье Косарецкий открыл было рот, но тут послышался звук подъезжающей машины.
– Это Соня, – сказала я.
Вот теперь я не ошиблась. Через несколько минут Соня, внеся с собой шампанско-мандариновую атмосферу бала, вошла в кухню. Платье ее сияло, как одинокая звезда в ночи, да и вообще Соня выглядела ослепительно. Только выражение лица у нее было совсем не бальное, потому что смотрела она на Марка Косарецкого.
– Здравствуй, Сонечка, – безмятежно сказал Марк Косарецкий.
– Здравствуй, – напряженно ответила Соня, пока еще не замечая меня (оно и понятно, не до этого ей было). – Как ты сюда попал?
– Я не стану лгать, что меня впустила твоя подруга, потому что твоя подруга на момент моего появления в доме безмятежно спала. У меня был дубликат ключа, Сонечка, или ты забыла, что когда-то позволила мне его сделать?
– Ах да, – поджала губы Соня. Праздничное настроение слетело с нее, как снежинка с ладони. – Марк, я ведь сказала, что между нами все кончено. Я больше не хочу тебя видеть.
– Но ты оставила мне ключ... – Мсье Косарецкий продолжал быть безмятежным. – А значит...
– Верни мне ключ. Немедленно. И уходи из моего дома.
– Ты хорошо подумала? – спросил безмятежный Марк.
Я чувствовала себя лишней. Тут назревала нешуточная ссора бывших влюбленных, которая могла закончиться как жестоким разрывом, так и сентиментальным примирением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63