Он мстит мне.
Соня покачнулась и упала в обморок.
Я сначала суетилась, пытаясь привести ее в чувство, но потом с ужасом поняла, что подруге худо не на шутку. Черт, как здесь вызывают «Скорую помощь»? Я ведь не в Китае, где она примчится за минуту, а в России!
Я все-таки набрала по городскому телефону номер «скорой». На удивление мне ответили сразу:
– «Скорая» слушает.
– Здравствуйте, с моей подругой плохо. Она упала в обморок, я не могу привести ее в чувство. Пульс не прощупывается.
– Нашатырь давали?
– Давала, не помогает.
– Может, она пьяная или беременная?
– Ни то, ни другое, – зло рявкнула я. – Приезжайте, я оплачу ваш приезд. Сколько нужно денег – пять тысяч, десять?
– Диктуйте адрес.
Вот тут я растерялась. Я не знала Сонин адрес.
– Понимаете, – сказала я. – Я точно не знаю только, что это большой особняк на Веневском шоссе. Сразу за парком. Мою подругу зовут
Софья Вязова. Может, вы по своему компьютеру посмотрите ее адрес?
– Нет у нас компьютера.
– Я вам подарю, если вы приедете в ближайшие пять минут. Моя подруга не приходит в себя, я не слышу ее дыхания, вы должны что-нибудь сделать!
– Ладно, успокойтесь, сейчас будем. И отключились.
Приехали они и впрямь быстро, – видно, подействовало обещание подарить им компьютер. И «скорая» была не простая, а реанимационная – новехонькая блестящая машина, сияющая в ночи желтыми и синими сполохами света, словно среди заснеженного парка расцвели фантастические цветы...
Врач с медсестрой осмотрели Соню, покачали головами.
– Что? – шепотом ужаснулась я.
– Хорошо, что вы нас вызвали. Похоже, аневризма у вашей подруги. Приготовьте ее вещи: пижаму, тапочки, зубную щетку. Мы ее забираем. Повезем в частную кардиоклинику. Вы сможете лечение оплатить?
– Конечно. – У меня руки тряслись от страха за жизнь Сони, а они – о деньгах! – Я все оплачу! Палату пусть предоставят отдельную и самую лучшую!
Врач кивал, а на лице его был написан живейший интерес, когда он увидел, как я достаю свою чековую книжку.
– Ах, черт, – поморщилась я. – Здесь надо наличными...
Я сбегала наверх за портмоне, вернулась, отсчитала врачу десять купюр (лицо его приятно зарозовело) и сказала:
– Приложите все усилия.
– Обязательно, – ответил врач. – Можете не сомневаться. Только, пожалуйста, принесите еще паспорт и страховой медицинский полис больной, без этого никак.
По счастливой случайности я знала, где у Сони хранятся документы – в большой плетеной шкатулке, стоявшей на каминной полке. Я отыскала гам Сонин паспорт и полис медицинского страхования, вручила это докторам. Врач в ответ вручил мне визитку:
– Звоните вот по этим телефонам, чтобы узнать, как дела у вашей подруги. Ну, мы поехали.
Соню положили на носилки (она так и не пришла в себя), к ее рукам прикрепили иглы от капельниц, поместили в машину.
– Не волнуйтесь, – сказал мне доктор. – Это лечится. Вы позвоните попозже, узнайте, как и что.
Они уехали, а я долго и бездумно стояла на пороге особняка, разглядывая глянцевую визитную карточку, на которой было написано:
Частная клиника доктора Полетаева
«КАРДИОСФЕРА»
Диагностика и лечение всех видов расстройств сердечно-сосудистой системы.
Приемный покой: тел. 48-63-99
Дежурные врачи: тел. 48-51-44, 48-00-00
Регистратура: тел. 48-05-77
Сжав карточку в руке, я вернулась в дом. На смену лихорадочной деятельности, которой я сопровождала отправление подруги в больницу, пришла тупая усталость и непонятная тоска. Я чувствовала себя так, словно пришла на очень важное свидание, а оно не состоялось. Я заперла двери и прошлась по холлу, гася свет, а потом поднялась к себе на второй этаж. Решив, что прошло достаточно времени для того, чтобы сдобренная моими деньгами «скорая» довезла Соню до больницы, я набрала номер приемного покоя «Кардиосферы». Там долго не брали трубку, но наконец соизволили.
– «Кардиосфера», приемный покой слушает.
– Здравствуйте, к вам сейчас должна поступить со «скорой» моя подруга...
– Имя, фамилия?
– Вязова Софья. Я бы хотела узнать...
– Да, Вязова Софья поступила к нам. Она уже в операционной.
– В операционной?!
– Конечно, что ж вы хотите, у нее тяжелая форма нисходящей аневризмы, хорошо, привезли вовремя, успели, а не то... Да и дежурит сегодня доктор Гостьин, он специалист по аневризме. Вы не волнуйтесь, надежда есть.
Я почувствовала, как меня охватывает липкий страх, но не позволила себе потерять голову:
– Когда можно будет узнать, как прошла операция?
– Позвоните завтра после полудня.
– Хорошо. Спасибо вам.
– Не за что. Всего доброго, не переживайте. У нас лучшая кардиоклиника. А доктор Гостьин – очень талантливый.
Остаток ночи я не спала, а сидела в кресле у окна и штудировала большой медицинский справочник, который случайно обнаружила на полках недостроенной Сониной библиотеки.
«Аневризма нисходящего отдела грудной аорты обусловлена атеросклерозом, травмой. Обычно локализуется в проксимальном отделе нисходящей аорты... Лечение оперативное – иссечение аневризмы с аллопротезированием... Прогноз серьезный... »
Слова из медицинского справочника только все запутывали и пугали. Откуда у Сони могла взяться столь редкая форма аневризмы? Согласно тому же справочнику этому заболеванию подвержены в основном мужчины в возрасте пятидесяти-семидесяти лет и к тому же сифилитики. Как такое могло случиться с моей бедной Сонечкой?
Измученная догадками и переживаниями, напуганная одиночеством в огромном доме, пустом и тихом, как застоявшаяся в лесном озере вода, я, наверное, все же задремала. Потому что не иначе как во сне мне могло привидеться, что я спускаюсь в нижнюю гостиную и обнаруживаю, что с ее обстановкой творится нечто сюрреалистическое. Под паласом перекатываются бурные волны, пол весь ходуном ходит, так что трещит паркет и рассыпается на мелкие кусочки; журнальный столик, вертясь, пирит в воздухе, а затем разлетается на миллионы лакированных коричневых конфетти, осыпая все вокруг. Диван со сладострастными стонами исторгает из себя пружину за пружиной, и те, раскаляясь в полете, вонзаются в потолок. А потолок уже и не потолок вовсе – это огромное безобразное лицо с трещинами-морщинами побелки. От раскаленных пружин по лицу ползут смоляные слезы, комната наполняется запахом горячей известки... Окна черны и жутки, но это еще не все. Они превращаются в гигантские глаза с выпуклыми зрачками-стеклами. Вдруг эти глаза лопаются, и тысячи, тысячи мерцающих искр врываются в комнату, превращая ее в подобие гигантского улья с золотыми пчелами. Да ведь это и есть пчелы – только каждая сделана из золота, а жало у нее стальное и зазубренное как гарпун. Ох, с детства ненавидела пчел! Надо бежать, бежать! Но пол превращается в болото, некуда поставить ноги, чтоб не выступила черная жижа с противным чавкающим звуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Соня покачнулась и упала в обморок.
Я сначала суетилась, пытаясь привести ее в чувство, но потом с ужасом поняла, что подруге худо не на шутку. Черт, как здесь вызывают «Скорую помощь»? Я ведь не в Китае, где она примчится за минуту, а в России!
Я все-таки набрала по городскому телефону номер «скорой». На удивление мне ответили сразу:
– «Скорая» слушает.
– Здравствуйте, с моей подругой плохо. Она упала в обморок, я не могу привести ее в чувство. Пульс не прощупывается.
– Нашатырь давали?
– Давала, не помогает.
– Может, она пьяная или беременная?
– Ни то, ни другое, – зло рявкнула я. – Приезжайте, я оплачу ваш приезд. Сколько нужно денег – пять тысяч, десять?
– Диктуйте адрес.
Вот тут я растерялась. Я не знала Сонин адрес.
– Понимаете, – сказала я. – Я точно не знаю только, что это большой особняк на Веневском шоссе. Сразу за парком. Мою подругу зовут
Софья Вязова. Может, вы по своему компьютеру посмотрите ее адрес?
– Нет у нас компьютера.
– Я вам подарю, если вы приедете в ближайшие пять минут. Моя подруга не приходит в себя, я не слышу ее дыхания, вы должны что-нибудь сделать!
– Ладно, успокойтесь, сейчас будем. И отключились.
Приехали они и впрямь быстро, – видно, подействовало обещание подарить им компьютер. И «скорая» была не простая, а реанимационная – новехонькая блестящая машина, сияющая в ночи желтыми и синими сполохами света, словно среди заснеженного парка расцвели фантастические цветы...
Врач с медсестрой осмотрели Соню, покачали головами.
– Что? – шепотом ужаснулась я.
– Хорошо, что вы нас вызвали. Похоже, аневризма у вашей подруги. Приготовьте ее вещи: пижаму, тапочки, зубную щетку. Мы ее забираем. Повезем в частную кардиоклинику. Вы сможете лечение оплатить?
– Конечно. – У меня руки тряслись от страха за жизнь Сони, а они – о деньгах! – Я все оплачу! Палату пусть предоставят отдельную и самую лучшую!
Врач кивал, а на лице его был написан живейший интерес, когда он увидел, как я достаю свою чековую книжку.
– Ах, черт, – поморщилась я. – Здесь надо наличными...
Я сбегала наверх за портмоне, вернулась, отсчитала врачу десять купюр (лицо его приятно зарозовело) и сказала:
– Приложите все усилия.
– Обязательно, – ответил врач. – Можете не сомневаться. Только, пожалуйста, принесите еще паспорт и страховой медицинский полис больной, без этого никак.
По счастливой случайности я знала, где у Сони хранятся документы – в большой плетеной шкатулке, стоявшей на каминной полке. Я отыскала гам Сонин паспорт и полис медицинского страхования, вручила это докторам. Врач в ответ вручил мне визитку:
– Звоните вот по этим телефонам, чтобы узнать, как дела у вашей подруги. Ну, мы поехали.
Соню положили на носилки (она так и не пришла в себя), к ее рукам прикрепили иглы от капельниц, поместили в машину.
– Не волнуйтесь, – сказал мне доктор. – Это лечится. Вы позвоните попозже, узнайте, как и что.
Они уехали, а я долго и бездумно стояла на пороге особняка, разглядывая глянцевую визитную карточку, на которой было написано:
Частная клиника доктора Полетаева
«КАРДИОСФЕРА»
Диагностика и лечение всех видов расстройств сердечно-сосудистой системы.
Приемный покой: тел. 48-63-99
Дежурные врачи: тел. 48-51-44, 48-00-00
Регистратура: тел. 48-05-77
Сжав карточку в руке, я вернулась в дом. На смену лихорадочной деятельности, которой я сопровождала отправление подруги в больницу, пришла тупая усталость и непонятная тоска. Я чувствовала себя так, словно пришла на очень важное свидание, а оно не состоялось. Я заперла двери и прошлась по холлу, гася свет, а потом поднялась к себе на второй этаж. Решив, что прошло достаточно времени для того, чтобы сдобренная моими деньгами «скорая» довезла Соню до больницы, я набрала номер приемного покоя «Кардиосферы». Там долго не брали трубку, но наконец соизволили.
– «Кардиосфера», приемный покой слушает.
– Здравствуйте, к вам сейчас должна поступить со «скорой» моя подруга...
– Имя, фамилия?
– Вязова Софья. Я бы хотела узнать...
– Да, Вязова Софья поступила к нам. Она уже в операционной.
– В операционной?!
– Конечно, что ж вы хотите, у нее тяжелая форма нисходящей аневризмы, хорошо, привезли вовремя, успели, а не то... Да и дежурит сегодня доктор Гостьин, он специалист по аневризме. Вы не волнуйтесь, надежда есть.
Я почувствовала, как меня охватывает липкий страх, но не позволила себе потерять голову:
– Когда можно будет узнать, как прошла операция?
– Позвоните завтра после полудня.
– Хорошо. Спасибо вам.
– Не за что. Всего доброго, не переживайте. У нас лучшая кардиоклиника. А доктор Гостьин – очень талантливый.
Остаток ночи я не спала, а сидела в кресле у окна и штудировала большой медицинский справочник, который случайно обнаружила на полках недостроенной Сониной библиотеки.
«Аневризма нисходящего отдела грудной аорты обусловлена атеросклерозом, травмой. Обычно локализуется в проксимальном отделе нисходящей аорты... Лечение оперативное – иссечение аневризмы с аллопротезированием... Прогноз серьезный... »
Слова из медицинского справочника только все запутывали и пугали. Откуда у Сони могла взяться столь редкая форма аневризмы? Согласно тому же справочнику этому заболеванию подвержены в основном мужчины в возрасте пятидесяти-семидесяти лет и к тому же сифилитики. Как такое могло случиться с моей бедной Сонечкой?
Измученная догадками и переживаниями, напуганная одиночеством в огромном доме, пустом и тихом, как застоявшаяся в лесном озере вода, я, наверное, все же задремала. Потому что не иначе как во сне мне могло привидеться, что я спускаюсь в нижнюю гостиную и обнаруживаю, что с ее обстановкой творится нечто сюрреалистическое. Под паласом перекатываются бурные волны, пол весь ходуном ходит, так что трещит паркет и рассыпается на мелкие кусочки; журнальный столик, вертясь, пирит в воздухе, а затем разлетается на миллионы лакированных коричневых конфетти, осыпая все вокруг. Диван со сладострастными стонами исторгает из себя пружину за пружиной, и те, раскаляясь в полете, вонзаются в потолок. А потолок уже и не потолок вовсе – это огромное безобразное лицо с трещинами-морщинами побелки. От раскаленных пружин по лицу ползут смоляные слезы, комната наполняется запахом горячей известки... Окна черны и жутки, но это еще не все. Они превращаются в гигантские глаза с выпуклыми зрачками-стеклами. Вдруг эти глаза лопаются, и тысячи, тысячи мерцающих искр врываются в комнату, превращая ее в подобие гигантского улья с золотыми пчелами. Да ведь это и есть пчелы – только каждая сделана из золота, а жало у нее стальное и зазубренное как гарпун. Ох, с детства ненавидела пчел! Надо бежать, бежать! Но пол превращается в болото, некуда поставить ноги, чтоб не выступила черная жижа с противным чавкающим звуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63