.. К одной из ваших пациенток пришла посетительница, близкая подруга. Она хотела бы проконсультироваться у вас по поводу... Да, понятно. Хорошо, Вера Васильевна.
Девушка посмотрела на меня:
– Доктор Саблина вас примет. Пожалуйста, поднимитесь на лифте на пятый этаж. От лифта направо в коридор, кабинет пятьдесят восемь. А этот мужчина с вами?
– Да, со мной. Он тоже... друг.
... Когда мы в лифте поднимались на пятый этаж, Марк сказал:
– Спасибо за то, что отрекомендовали меня другом.
– А как прикажете еще вас рекомендовать, господин Косарецкий? Оставьте вы эти разговоры, не до того. Я волнуюсь за здоровье Сони, а вас, похоже, это мало беспокоит.
– Нет, отчего же. Но еще меня беспокоит то, что мы с вами узнали о кулоне.
– О, хоть здесь не поминайте об этой ужасной вещи! У меня при слове «кулон» зубы начинают ныть.
– Хорошо, хорошо, не буду.
Пятьдесят восьмой кабинет был строг и удобен одновременно, а доктор Саблина производила весьма благоприятное впечатление своими манерами. Я рядом с ней на какое-то мгновение почувствовала себя деревенской простушкой, но потом взяла себя в руки. В конце концов, я оплачиваю работу этой вышколенной докторши. А значит, и нечего перед нею робеть, как перед статуей Астарты.
– Добрый день, рада вас видеть, присаживайтесь, – шелковым голосом сказала доктор Саблина. – С кем имею честь?
– Я Нила Чжао, близкая подруга Софьи Вязовой. А это – Марк Косарецкий, наш общий... друг. Доктор, простите, что отрываем вас от дел...
– О, никоим образом!
– ...Но я очень беспокоюсь о состоянии здоровья Сони.
– Напрасно, – мягко улыбнулась доктор Саблина. – Операция прошла успешно, сейчас состояние пациентки Вязовой стабильное. Думаю, через несколько дней мы переведем ее в палату общего режима. Поверьте, оснований для беспокойства нет ни малейших.
– Это меня очень радует. Доктор, а нельзя ли передать в палату Сони вот эти вещи. И еще...
– Да, разумеется. О, какая прелесть! Какие забавные статуэтки!
– Доктор, возможно, вам это покажется никчемной причудой, но я очень прошу вас исполнить мою просьбу.
– Какую именно?
– Эти, как вы выразились, забавные статуэтки-талисманы фэн-шуй.
– О, я слышала о фэн-шуй, там, кажется, есть целая теория нетрадиционной медицины...
– В принципе, да. Так вот. Нельзя ли попросить медсестру или санитарку, ухаживающую за Соней, поставить эти талисманы в палате и возле палаты моей подруги. Вот здесь, на карточке, я написала, что именно и как следует поставить.
Доктор Саблина мельком взглянула в карточку, улыбнулась. Улыбка у нее была очень приятная: человек, который видел такую улыбку, мог не беспокоиться о своей судьбе, ибо знал – его судьба отныне в надежных и заботливых руках...
– Хорошо, мы все так и сделаем, обещаю вам, – сказала доктор Саблина. – Еще что-нибудь?
– Нет у меня все, – улыбнулась и я. – Не хочу нас задерживать. Всего вам доброго.
– И вам. Здоровья и удачи.
Мы раскланялись просто как два китайских мандарина в театральном представлении.
Когда мы с Марком возвращались из больницы, сильный художник неожиданно заявил:
– Я ей не верю.
– Кому? – удивилась я. Мое удивление было вполне понятно – только что шел разговор о женских образах на полотнах Ренуара, о девушке с веером, о Жанне Самари... И вдруг такая фраза! – Кому не верите? Девушке с веером?
– При чем здесь девушка с веером, – раздраженно отмахнулся Марк. – Я о докторше этой, Саблиной. Я ей не верю. Ни на йоту. Она обманывала пас, когда говорила, что со здоровьем Сони все в порядке.
– Марк, давайте договоримся, что в нашей пире правом на интуитивные догадки обладаю только я.
– Это еще почему?
– Потому что я мастер фэн-шуй и прирожденный интуитивист. А вы...
– Всего-навсего местный художник, да? Дражайшая моя интуитивистка, будь вы хоть трижды мастером фэн-шуй, все равно бы вы не заметили того, что заметил я.
– Да, так что же вы заметили?
– Вы смотрели на доктора Саблину взглядом, простите, наивной пациентки. А я смотрел взглядом мужчины и художника. И я сразу понял, что Саблина лжет. Она что-то скрывает. Впрочем, понятно что. С Соней у них что-то пошло не так. Я не удивлюсь, если...
– Поворачивайте, – вырвалось у меня. – Мы едем обратно в больницу.
– Нет, – сказал Марк. – Это бессмысленно. Чего вы сейчас добьетесь? А если, паче чаяния, с Соней случилось самое худшее, они не смогут скрывать это вечно. Успокойтесь, Нила. Уж коли врачи не смогли ее спасти, вы со своим фэн-шуй точно не спасете. Вы думаете, ваши красные собачки вернут Соню с того света, если уж она там оказалась?
– Почему вы думаете, что Соня мертва?! – закричала я, вцепившись в ремень безопасности.
– Потому что у доктора Саблиной было лицо человека, который прячет покойника.
– Чушь!
– Дай бог, чтоб это было чушью. Нила, у меня к вам предложение.
– Какое?
– Давайте не поедем сейчас в Сонин особняк. Там пусто, скучно и страшновато. Даже вдвоем.
– Допустим, и что вы предлагаете?
– Едем ко мне на квартиру. Там всяко уютнее, чем в этом огромном пустом доме. Посидим, я сварю кофе. Еще у меня есть амаретто... Настоящий, не левый какой-нибудь.
– А соевый творог у вас есть?
– Мм, нет, а вы что, так любите соевый творог?!
– Я без него не представляю себе жизни. Ну ладно. – Я усмехнулась. – Обойдемся без творога. Кофе и амаретто – это уже веские причины для похода в гости. Но если вы надумаете меня соблазнить...
– То что?
– Зря потеряете время. Я неподвластна даже вашим чарам, Марк.
– И все-таки я попробую, – сказал Марк таким тоном, словно собирался затеять какое-то особенное по сложности и по важности мероприятие.
Квартира у Марка была типовой квартирой панельной многоэтажки. Две комнаты, кухня, раздельный санузел – все прелести безликого, лишенного индивидуального шарма жилья.
Марк препроводил меня в зальчик, усадил на диван, спросил:
– Ну что, какова с точки зрения мастера фэн-шуй моя квартира?
– Идите готовить кофе, Марк, – сказала я. – А я пока составлю это самое мнение. Но не обижайтесь, если оно будет нелестным.
Оставшись одна, я действительно настроилась на то, чтобы посмотреть жилище Марка Косарецкого глазами мастера фэн-шуй.
Зальчик, он же гостиная, был так себе. Стандартное размещение мебели и техники: в правом углу от окна телевизор на квадратной низенькой тумбочке, в левом углу – далеко не новый компьютер на столе, заваленном всякими бумагами, дискетами и дисками (вот где стоило бы навести порядок! Любое скопление ненужных или забытых вещей приводит к застаиванию позитивной энергии). Я подошла к окну, провела по подоконнику пальцем. Хм, так и есть, слой пыли и на подоконнике и на оконном стекле – синдром жилища холостого мужчины. Пыль – по мнению специалиста фэн-шуй – главный враг человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Девушка посмотрела на меня:
– Доктор Саблина вас примет. Пожалуйста, поднимитесь на лифте на пятый этаж. От лифта направо в коридор, кабинет пятьдесят восемь. А этот мужчина с вами?
– Да, со мной. Он тоже... друг.
... Когда мы в лифте поднимались на пятый этаж, Марк сказал:
– Спасибо за то, что отрекомендовали меня другом.
– А как прикажете еще вас рекомендовать, господин Косарецкий? Оставьте вы эти разговоры, не до того. Я волнуюсь за здоровье Сони, а вас, похоже, это мало беспокоит.
– Нет, отчего же. Но еще меня беспокоит то, что мы с вами узнали о кулоне.
– О, хоть здесь не поминайте об этой ужасной вещи! У меня при слове «кулон» зубы начинают ныть.
– Хорошо, хорошо, не буду.
Пятьдесят восьмой кабинет был строг и удобен одновременно, а доктор Саблина производила весьма благоприятное впечатление своими манерами. Я рядом с ней на какое-то мгновение почувствовала себя деревенской простушкой, но потом взяла себя в руки. В конце концов, я оплачиваю работу этой вышколенной докторши. А значит, и нечего перед нею робеть, как перед статуей Астарты.
– Добрый день, рада вас видеть, присаживайтесь, – шелковым голосом сказала доктор Саблина. – С кем имею честь?
– Я Нила Чжао, близкая подруга Софьи Вязовой. А это – Марк Косарецкий, наш общий... друг. Доктор, простите, что отрываем вас от дел...
– О, никоим образом!
– ...Но я очень беспокоюсь о состоянии здоровья Сони.
– Напрасно, – мягко улыбнулась доктор Саблина. – Операция прошла успешно, сейчас состояние пациентки Вязовой стабильное. Думаю, через несколько дней мы переведем ее в палату общего режима. Поверьте, оснований для беспокойства нет ни малейших.
– Это меня очень радует. Доктор, а нельзя ли передать в палату Сони вот эти вещи. И еще...
– Да, разумеется. О, какая прелесть! Какие забавные статуэтки!
– Доктор, возможно, вам это покажется никчемной причудой, но я очень прошу вас исполнить мою просьбу.
– Какую именно?
– Эти, как вы выразились, забавные статуэтки-талисманы фэн-шуй.
– О, я слышала о фэн-шуй, там, кажется, есть целая теория нетрадиционной медицины...
– В принципе, да. Так вот. Нельзя ли попросить медсестру или санитарку, ухаживающую за Соней, поставить эти талисманы в палате и возле палаты моей подруги. Вот здесь, на карточке, я написала, что именно и как следует поставить.
Доктор Саблина мельком взглянула в карточку, улыбнулась. Улыбка у нее была очень приятная: человек, который видел такую улыбку, мог не беспокоиться о своей судьбе, ибо знал – его судьба отныне в надежных и заботливых руках...
– Хорошо, мы все так и сделаем, обещаю вам, – сказала доктор Саблина. – Еще что-нибудь?
– Нет у меня все, – улыбнулась и я. – Не хочу нас задерживать. Всего вам доброго.
– И вам. Здоровья и удачи.
Мы раскланялись просто как два китайских мандарина в театральном представлении.
Когда мы с Марком возвращались из больницы, сильный художник неожиданно заявил:
– Я ей не верю.
– Кому? – удивилась я. Мое удивление было вполне понятно – только что шел разговор о женских образах на полотнах Ренуара, о девушке с веером, о Жанне Самари... И вдруг такая фраза! – Кому не верите? Девушке с веером?
– При чем здесь девушка с веером, – раздраженно отмахнулся Марк. – Я о докторше этой, Саблиной. Я ей не верю. Ни на йоту. Она обманывала пас, когда говорила, что со здоровьем Сони все в порядке.
– Марк, давайте договоримся, что в нашей пире правом на интуитивные догадки обладаю только я.
– Это еще почему?
– Потому что я мастер фэн-шуй и прирожденный интуитивист. А вы...
– Всего-навсего местный художник, да? Дражайшая моя интуитивистка, будь вы хоть трижды мастером фэн-шуй, все равно бы вы не заметили того, что заметил я.
– Да, так что же вы заметили?
– Вы смотрели на доктора Саблину взглядом, простите, наивной пациентки. А я смотрел взглядом мужчины и художника. И я сразу понял, что Саблина лжет. Она что-то скрывает. Впрочем, понятно что. С Соней у них что-то пошло не так. Я не удивлюсь, если...
– Поворачивайте, – вырвалось у меня. – Мы едем обратно в больницу.
– Нет, – сказал Марк. – Это бессмысленно. Чего вы сейчас добьетесь? А если, паче чаяния, с Соней случилось самое худшее, они не смогут скрывать это вечно. Успокойтесь, Нила. Уж коли врачи не смогли ее спасти, вы со своим фэн-шуй точно не спасете. Вы думаете, ваши красные собачки вернут Соню с того света, если уж она там оказалась?
– Почему вы думаете, что Соня мертва?! – закричала я, вцепившись в ремень безопасности.
– Потому что у доктора Саблиной было лицо человека, который прячет покойника.
– Чушь!
– Дай бог, чтоб это было чушью. Нила, у меня к вам предложение.
– Какое?
– Давайте не поедем сейчас в Сонин особняк. Там пусто, скучно и страшновато. Даже вдвоем.
– Допустим, и что вы предлагаете?
– Едем ко мне на квартиру. Там всяко уютнее, чем в этом огромном пустом доме. Посидим, я сварю кофе. Еще у меня есть амаретто... Настоящий, не левый какой-нибудь.
– А соевый творог у вас есть?
– Мм, нет, а вы что, так любите соевый творог?!
– Я без него не представляю себе жизни. Ну ладно. – Я усмехнулась. – Обойдемся без творога. Кофе и амаретто – это уже веские причины для похода в гости. Но если вы надумаете меня соблазнить...
– То что?
– Зря потеряете время. Я неподвластна даже вашим чарам, Марк.
– И все-таки я попробую, – сказал Марк таким тоном, словно собирался затеять какое-то особенное по сложности и по важности мероприятие.
Квартира у Марка была типовой квартирой панельной многоэтажки. Две комнаты, кухня, раздельный санузел – все прелести безликого, лишенного индивидуального шарма жилья.
Марк препроводил меня в зальчик, усадил на диван, спросил:
– Ну что, какова с точки зрения мастера фэн-шуй моя квартира?
– Идите готовить кофе, Марк, – сказала я. – А я пока составлю это самое мнение. Но не обижайтесь, если оно будет нелестным.
Оставшись одна, я действительно настроилась на то, чтобы посмотреть жилище Марка Косарецкого глазами мастера фэн-шуй.
Зальчик, он же гостиная, был так себе. Стандартное размещение мебели и техники: в правом углу от окна телевизор на квадратной низенькой тумбочке, в левом углу – далеко не новый компьютер на столе, заваленном всякими бумагами, дискетами и дисками (вот где стоило бы навести порядок! Любое скопление ненужных или забытых вещей приводит к застаиванию позитивной энергии). Я подошла к окну, провела по подоконнику пальцем. Хм, так и есть, слой пыли и на подоконнике и на оконном стекле – синдром жилища холостого мужчины. Пыль – по мнению специалиста фэн-шуй – главный враг человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63