Он вернулся ко мне, держа в руках пару запотевших бутылок Макова пива и ловким движением больших пальцев сорвал крышки.
– Мак убил бы тебя, если б узнал, что ты его охлаждаешь.
Я взял у Томаса бутылку, вглядываясь в его лицо. Как обычно, оно выдало очень немного.
– Лучше бы Мак пришел и установил сюда кондиционер, если хочет, чтобы я пил его пиво теплым в разгар лета.
Томас усмехнулся. Мы чокнулись бутылками и сделали по глотку.
– Уходишь, – произнес я, помолчав немного.
Он молча сделал еще глоток.
– Ты мне ничего не хочешь сказать?
Он пожал плечами и кивнул в сторону лежавшего на каминной полке конверту.
– Мои новые телефон и адрес. И еще там немного денег тебе.
– Томас… – начал я.
Он снова отхлебнул пиво и мотнул головой.
– Нет, возьми. Ты сам предлагал мне пожить здесь до тех пор, пока я не стану на ноги. Я почти два года тут прожил. Я твой должник.
– Нет, – сказал я.
Он нахмурился:
– Гарри, пожалуйста.
С минуту я смотрел на него, раздираемый противоречивыми эмоциями. Часть меня по-детски радовалась, что маленькая квартирка снова будет принадлежать мне одному. Гораздо большая часть вдруг ощутила себя опустошенной, расстроенной. Но имелась и еще одна часть – эта радовалась за Томаса, гордилась им. С первого дня, как Томас поселился у меня, он оправлялся от полученных ран. Довольно долго я боялся, что отчаяние и самоглодание раздавят его… в общем, я понимал, что его желание жить самостоятельно – признак выздоровления. Ну и таким же признаком я мог считать возрождающиеся у Томаса гордость и уверенность в себе. Потому он и оставил деньги над камином. Я не мог отказаться от них, не уязвив при этом его гордость.
Если не считать обрывочных воспоминаний об отце, Томас – единственная оставшаяся у меня родня. Томас без колебаний рисковал ради меня жизнью, охранял мой сон, ухаживал за мной, когда меня ранили, а время от времени даже стряпал. Ну конечно, порой мы действовали друг другу на нервы, только это ничуть не приуменьшало того, что мы на самом деле значим друг для друга.
Мы братья.
Все остальное преходяще.
– Ты справишься сам? – тихо спросил я, встретившись с ним взглядом.
Он чуть улыбнулся и пожал плечами:
– Думаю, да.
Я склонил голову набок.
– Откуда у тебя деньги?
– Заработал.
Брови мои сами собой поползли вверх.
– Ты что, нашел работу, с которой тебя не выгнали почти сразу же?
Томас слегка поморщился.
– Извини, – спохватился я. – Но… я же знаю, у тебя с этим были сложности… – Собственно, сложности у него возникали с сослуживцами, точнее, с сослуживицами: их влекло к нему с такой силой, что они едва не дрались за место в очереди. Да уж, инкубу куда легче тусоваться в ночных клубах или на званых вечеринках, чем вкалывать на кассе или доставщиком пиццы. – Нашел что-то подходящее?
– Угу. Главное, без людей, – ответил он. Произнося это, он улыбался как ни в чем не бывало, но я-то ощущал в нем напряжение. Он чего-то не договаривал. – Уже некоторое время там.
– Да? – спросил я. – Где?
Он легко ушел от прямого ответа.
– Ну, есть такое место на Лейк-Вью. Наконец смог отложить немного. Хотел вернуть тебе долг.
– Перерабатывал, наверное, – предположил я. – Насколько я могу судить, ты пахал восемьдесят, если не девяносто часов в неделю.
Томас пожал плечами; улыбка маской застыла на его лице.
– Ну, пришлось повкалывать.
Я сделал еще глоток пива (классного, кстати, даже в охлажденном виде) и обдумал все это. Если Томас о чем-то не хочет говорить, он и не будет об этом говорить. Давить на него в такой ситуации бессмысленно. У меня не сложилось впечатления, будто он вляпался в неприятности, и хотя лицом он владеет получше профессионального игрока, я прожил с ним достаточно, чтобы в большинстве случаев видеть его если не насквозь, то, во всяком случае, сквозь маску. До сих пор Томасу не удавалось зарабатывать себе на жизнь. Если теперь он считает, что в состоянии это делать, значит, к его словам нужно относиться серьезно.
Жить самостоятельно ему просто необходимо. Я вряд ли оказал бы ему услугу, помешав этому.
– Уверен, что справишься? – спросил я еще раз.
Что-то проступило все-таки из-под маски – досада.
– Прорвусь. Давно пора жить по-человечески.
– Ну, не надо спешить, если ты к этому не готов.
– Да ладно, Гарри. До сих пор нам везло. Совет меня здесь не засек. Но даже при том, что ты теперь Страж и все такое, рано или поздно кто-нибудь да пронюхает, что в твоем доме живет вампир Белой Коллегии.
Я поморщился.
– Это, конечно, будет западло, – согласился я. – Но я не возражаю, если тебе нужно еще сколько-то времени.
– А я не возражаю повкалывать, если это поможет тебе избежать неприятностей с Советом, – сказал он. – И потом, я же свою задницу спасаю. Я и сам не хотел бы иметь с ними дела.
– Я не позволю им…
Тут Томас рассмеялся уже по-настоящему, искренне.
– Господи, Гарри! Ты мне брат, не мать. Со мной все будет хорошо. Наконец-то ты сможешь жить без оглядки на мое присутствие… может, даже девиц к себе таскать начнешь.
– Уговорил, красавчик, – хмыкнул я. – Тебе с переездом помочь или как?
– Не. – Он допил пиво. – У меня один сундук и сумка, больше ничего. Такси я уже вызвал. – Он помолчал. – Если, конечно, тебе не нужна моя помощь в каком-нибудь деле. Мне надо въехать до понедельника.
Я покачал головой.
– Я сейчас работаю с ОСР, так что помощи мне хватает. И я надеюсь разобраться с этим до вечера.
Томас внимательно посмотрел на меня.
– Вот ты и вляпался.
– Чего? – не понял я.
– Обещал быструю победу. Теперь-то всё наверняка безнадежно запутается. Господи, ну уж ты-то мог бы учитывать опыт.
Я ухмыльнулся.
– Можешь во мне не сомневаться. – Я допил пиво и протянул брату руку. Он пожал ее.
– Если что, звони, – сказал он.
– Заметано.
– Спасибо, братишка, – тихо произнес Томас.
Я пару раз моргнул.
– Угу. Всегда можешь рассчитывать на ночлег здесь. Только если девиц таскать не будешь.
За дверью захрустел под колесами гравий, потом посигналили.
– Такси приехало, – сказал он. – Ох, да. Ты не против, если я позаимствую у тебя обрез? Пока себе такого не достану?
– Валяй, – кивнул я. – У меня все равно еще револьвер есть.
– Спасибо. – Он нагнулся и без видимого усилия вскинул на плечо тяжелый сундук. Потом взял спортивную сумку, повесил ее на другое плечо и легко открыл дверь. Он оглянулся, подмигнул мне и закрыл дверь за собой.
С минуту я смотрел на закрытую дверь. Хлопнула крышка багажника, потом дверца. Снова прохрустели по гравию колеса, и моя квартира вдруг показалась мне на пару размеров больше. Мыш протяжно вздохнул и подошел потыкаться мордой. Я почесал его за ухом.
– С ним все будет хорошо, – сказал я. – Не беспокойся.
Мыш снова вздохнул.
– Я тоже буду без него скучать, – сказал я псу и вдруг встрепенулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
– Мак убил бы тебя, если б узнал, что ты его охлаждаешь.
Я взял у Томаса бутылку, вглядываясь в его лицо. Как обычно, оно выдало очень немного.
– Лучше бы Мак пришел и установил сюда кондиционер, если хочет, чтобы я пил его пиво теплым в разгар лета.
Томас усмехнулся. Мы чокнулись бутылками и сделали по глотку.
– Уходишь, – произнес я, помолчав немного.
Он молча сделал еще глоток.
– Ты мне ничего не хочешь сказать?
Он пожал плечами и кивнул в сторону лежавшего на каминной полке конверту.
– Мои новые телефон и адрес. И еще там немного денег тебе.
– Томас… – начал я.
Он снова отхлебнул пиво и мотнул головой.
– Нет, возьми. Ты сам предлагал мне пожить здесь до тех пор, пока я не стану на ноги. Я почти два года тут прожил. Я твой должник.
– Нет, – сказал я.
Он нахмурился:
– Гарри, пожалуйста.
С минуту я смотрел на него, раздираемый противоречивыми эмоциями. Часть меня по-детски радовалась, что маленькая квартирка снова будет принадлежать мне одному. Гораздо большая часть вдруг ощутила себя опустошенной, расстроенной. Но имелась и еще одна часть – эта радовалась за Томаса, гордилась им. С первого дня, как Томас поселился у меня, он оправлялся от полученных ран. Довольно долго я боялся, что отчаяние и самоглодание раздавят его… в общем, я понимал, что его желание жить самостоятельно – признак выздоровления. Ну и таким же признаком я мог считать возрождающиеся у Томаса гордость и уверенность в себе. Потому он и оставил деньги над камином. Я не мог отказаться от них, не уязвив при этом его гордость.
Если не считать обрывочных воспоминаний об отце, Томас – единственная оставшаяся у меня родня. Томас без колебаний рисковал ради меня жизнью, охранял мой сон, ухаживал за мной, когда меня ранили, а время от времени даже стряпал. Ну конечно, порой мы действовали друг другу на нервы, только это ничуть не приуменьшало того, что мы на самом деле значим друг для друга.
Мы братья.
Все остальное преходяще.
– Ты справишься сам? – тихо спросил я, встретившись с ним взглядом.
Он чуть улыбнулся и пожал плечами:
– Думаю, да.
Я склонил голову набок.
– Откуда у тебя деньги?
– Заработал.
Брови мои сами собой поползли вверх.
– Ты что, нашел работу, с которой тебя не выгнали почти сразу же?
Томас слегка поморщился.
– Извини, – спохватился я. – Но… я же знаю, у тебя с этим были сложности… – Собственно, сложности у него возникали с сослуживцами, точнее, с сослуживицами: их влекло к нему с такой силой, что они едва не дрались за место в очереди. Да уж, инкубу куда легче тусоваться в ночных клубах или на званых вечеринках, чем вкалывать на кассе или доставщиком пиццы. – Нашел что-то подходящее?
– Угу. Главное, без людей, – ответил он. Произнося это, он улыбался как ни в чем не бывало, но я-то ощущал в нем напряжение. Он чего-то не договаривал. – Уже некоторое время там.
– Да? – спросил я. – Где?
Он легко ушел от прямого ответа.
– Ну, есть такое место на Лейк-Вью. Наконец смог отложить немного. Хотел вернуть тебе долг.
– Перерабатывал, наверное, – предположил я. – Насколько я могу судить, ты пахал восемьдесят, если не девяносто часов в неделю.
Томас пожал плечами; улыбка маской застыла на его лице.
– Ну, пришлось повкалывать.
Я сделал еще глоток пива (классного, кстати, даже в охлажденном виде) и обдумал все это. Если Томас о чем-то не хочет говорить, он и не будет об этом говорить. Давить на него в такой ситуации бессмысленно. У меня не сложилось впечатления, будто он вляпался в неприятности, и хотя лицом он владеет получше профессионального игрока, я прожил с ним достаточно, чтобы в большинстве случаев видеть его если не насквозь, то, во всяком случае, сквозь маску. До сих пор Томасу не удавалось зарабатывать себе на жизнь. Если теперь он считает, что в состоянии это делать, значит, к его словам нужно относиться серьезно.
Жить самостоятельно ему просто необходимо. Я вряд ли оказал бы ему услугу, помешав этому.
– Уверен, что справишься? – спросил я еще раз.
Что-то проступило все-таки из-под маски – досада.
– Прорвусь. Давно пора жить по-человечески.
– Ну, не надо спешить, если ты к этому не готов.
– Да ладно, Гарри. До сих пор нам везло. Совет меня здесь не засек. Но даже при том, что ты теперь Страж и все такое, рано или поздно кто-нибудь да пронюхает, что в твоем доме живет вампир Белой Коллегии.
Я поморщился.
– Это, конечно, будет западло, – согласился я. – Но я не возражаю, если тебе нужно еще сколько-то времени.
– А я не возражаю повкалывать, если это поможет тебе избежать неприятностей с Советом, – сказал он. – И потом, я же свою задницу спасаю. Я и сам не хотел бы иметь с ними дела.
– Я не позволю им…
Тут Томас рассмеялся уже по-настоящему, искренне.
– Господи, Гарри! Ты мне брат, не мать. Со мной все будет хорошо. Наконец-то ты сможешь жить без оглядки на мое присутствие… может, даже девиц к себе таскать начнешь.
– Уговорил, красавчик, – хмыкнул я. – Тебе с переездом помочь или как?
– Не. – Он допил пиво. – У меня один сундук и сумка, больше ничего. Такси я уже вызвал. – Он помолчал. – Если, конечно, тебе не нужна моя помощь в каком-нибудь деле. Мне надо въехать до понедельника.
Я покачал головой.
– Я сейчас работаю с ОСР, так что помощи мне хватает. И я надеюсь разобраться с этим до вечера.
Томас внимательно посмотрел на меня.
– Вот ты и вляпался.
– Чего? – не понял я.
– Обещал быструю победу. Теперь-то всё наверняка безнадежно запутается. Господи, ну уж ты-то мог бы учитывать опыт.
Я ухмыльнулся.
– Можешь во мне не сомневаться. – Я допил пиво и протянул брату руку. Он пожал ее.
– Если что, звони, – сказал он.
– Заметано.
– Спасибо, братишка, – тихо произнес Томас.
Я пару раз моргнул.
– Угу. Всегда можешь рассчитывать на ночлег здесь. Только если девиц таскать не будешь.
За дверью захрустел под колесами гравий, потом посигналили.
– Такси приехало, – сказал он. – Ох, да. Ты не против, если я позаимствую у тебя обрез? Пока себе такого не достану?
– Валяй, – кивнул я. – У меня все равно еще револьвер есть.
– Спасибо. – Он нагнулся и без видимого усилия вскинул на плечо тяжелый сундук. Потом взял спортивную сумку, повесил ее на другое плечо и легко открыл дверь. Он оглянулся, подмигнул мне и закрыл дверь за собой.
С минуту я смотрел на закрытую дверь. Хлопнула крышка багажника, потом дверца. Снова прохрустели по гравию колеса, и моя квартира вдруг показалась мне на пару размеров больше. Мыш протяжно вздохнул и подошел потыкаться мордой. Я почесал его за ухом.
– С ним все будет хорошо, – сказал я. – Не беспокойся.
Мыш снова вздохнул.
– Я тоже буду без него скучать, – сказал я псу и вдруг встрепенулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126