– Если я пойду на Совет… Мои родители могут пойти со мной?
– Нет.
Она судорожно сглотнула.
– А вы?
– Да.
Она снова встретилась со мной взглядом – на этот раз не опасаясь заглянуть в душу. Что ж, что-то все-таки стронулось с места. Залитые слезами щеки дернулись в легкой улыбке, которая не могла скрыть прятавшегося за ней страха.
Я положил руку ей на запястье.
– Обещаю тебе, Молли. Я не собираюсь позволять им причинять тебе боль. Только через мой труп. – Что вообще-то не составит для Совета особого труда, хотя упоминать об этом, пожалуй, не стоило. У Молли и без того выдался богатый на кошмары день. – Я думаю, пойти со мной – лучший шанс для тебя выкарабкаться из этого, – продолжал я. – Если ты решила, что хочешь этого, мы поговорим с твоими родителями. Они вряд ли будут в восторге от этой идеи, но решать в данном случае не им. Тебе. И только так, иначе грош всему этому цена.
Она кивнула и на мгновение закрыла глаза. Бедная девочка. Она казалась такой, черт подери, юной. Я точно знаю, я таким юным никогда не был.
А потом она сделала глубокий, прерывающийся вдох и сказала:
– Я хочу предстать перед Советом.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
Я уговорил Молли остаться в церкви с родными до тех пор, пока все не отдохнут немного и мы не сможем обсудить проблемы с ее матерью. Любой в здравом рассудке прыгнул бы на первый же автобус до Лас-Вегаса или еще куда, только бы не дожидаться приятной перспективы рассказать Черити Карпентер о том, что он собирается тащить ее ребенка на суд могущественных чародеев, которые, вполне вероятно, вынесут смертный приговор.
Я отыскал незанятую раскладушку и плюхнулся на нее. Ноги свисали чуть не на всю длину, но мне было на это глубоко наплевать. Я услышал неровное постукивание когтей по кафельной плитке, а потом ощутил теплое, беззвучное присутствие Мыша на полу рядом с раскладушкой. Я опустил руку, потрепал его за уши и зарылся пальцами в густой мех у него на загривке. Я заснул прежде, чем пес опустил свою тяжелую голову на лапы.
Проснулся я чуть позже – в том же положении, в каком заснул. Шея затекла, рука свешивалась с постели и тоже затекла настолько, что я не чувствовал пальцев. Пришлось, моргая, повернуть голову, чтобы удостовериться в том, что рука все еще лежит на спине у Мыша. Свет в комнате не горел, но дверь в коридор кто-то оставил открытой, и я видел за ней на полу квадрат солнечного света из окна.
Мне очень хотелось спать дальше, но я заставил себя подняться и на негнущихся ногах доковылял до ванной. Мыш без лишних разговоров захромал за мной следом. Некоторое время я потратил в поисках удобств, потом пожалел немного, что в церкви нет душа. Пришлось обойтись помывкой лица над раковиной, после чего я вернулся в гостевую комнату Фортхилла.
Часть раскладушек опустела. На одной из оставшихся занятыми спал Нельсон; время от времени руки-ноги его непроизвольно дергались, глаза под закрытыми веками тоже шевелились, и на лбу выступили капельки пота. Кошмары, решил я. Бедолага. Хотелось бы мне ему помочь, хотя представить себе, как реально это сделать, я не мог.
Молли спала на другой раскладушке – спала как полено, мертвым сном по-настоящему уставшего человека. Около раскладушки сидела на стуле, прислонив запрокинутую голову к стене, Черити. Рука ее покоилась на волосах Молли, и она негромко посапывала.
Некоторое время я молча смотрел на них. Очень мне хотелось отменить всю эту историю. Наколдовать себе образ хорошенькой норки в земле, забраться в нее и закрыться изнутри. Черт, у Баггз-Банни ведь получалось так…
– Надо было слинять в Альбукерк, – сказал я Мышу.
Мыш снова устроился на полу и растянулся, держа поврежденную ногу на весу.
– Ну да, правда твоя, – вздохнул я. – Слишком я глуп, чтобы остаться в стороне. Нет смысла оттягивать неизбежное.
Поэтому я поднялся, подошел к Молли и осторожно тряхнул ее за плечо. При этом проснулась и Черити, моргая и пытаясь сориентироваться в пространстве и времени. Молли просыпалась чуть дольше, но и она резко вздохнула и села на раскладушке, почти в точности повторив мимику матери.
– А? Все в порядке? – спросила Черити.
– Насколько мне известно, да, – ответил я. – Где остальные дети?
– Моя мать забрала их домой.
– От Майкла слышно что-нибудь?
Она покачала головой.
– С вашего позволения, нам надо поговорить о довольно важных вещах.
– О каких? – удивилась она.
– Достаточно серьезных, чтобы ради них проснуться. Может, вы встанете и сполоснете лицо, а я пока попробую кофе найти.
– Нам надо поговорить, мамочка, – мягко произнесла Молли.
Черити на мгновение нахмурилась, и мне показалось, она собирается поспорить со мной на этот счет. Однако она кивнула.
– Очень хорошо.
Я сделал все как обещал. Совершил набег на маленькую служебную кухню и вернулся не только с кофе, но и с несколькими ломтями хлеба, а заодно с фруктами. Оставив на кухне под солонкой деньги, я отнес всю свою добычу Молли и Черити.
Мы уселись перекусить все в той же полутемной комнате.
Я выложил Черити все, что прежде сказал Молли.
– Черная магия, – прошептала Черити, когда я договорил. Она посмотрела на Молли и нахмурилась, хотя и не сердито. – Вот не думала, что все зашло так далеко.
– Я знаю, мамочка, – тихо произнесла Молли.
– То, что он говорит, – правда?
Молли кивнула.
– Ох, детка, – вздохнула Черити и пригладила волосы Молли рукой. – Как я не разглядела, что происходит?
– Не казните себя за это, – посоветовал я. – По крайней мере сейчас. Это никому не поможет.
Лицо ее вспыхнуло злостью.
– Как и эта чушь насчет Белого Совета. Разумеется, она не пойдет туда.
– Мне кажется, вы не поняли, – тихо возразил я. – Она пойдет. Она может сделать это добровольно, или ее приведут туда силой, когда ее найдут Стражи. Но она окажется там в любом случае.
– Вы намерены сообщить им о том, что случилось? – спросила Черити голосом, в котором с каждым словом добавлялось льда.
– Нет, – покачал головой я. – Но магия такого рода оставляет отметину. В Небывальщине полно существ, которые очень хорошо чувствуют это, – и, кстати, они уже оповестили Совет о случаях черной магии в Чикаго. Даже если я никому не скажу, это обнаружат другие Стражи – всего лишь вопрос времени.
– Вы не знаете наверняка.
– Я, типа, знаю, – сказал я. – И это не голые предположения. То, что она делала, уже оставило на ней отметину. Без поддержки и обучения эти изменения начнут нарастать снежным комом.
– Вы не знаетеэтого точно, – настаивала Черити.
– Я знаю, – повторил я уже громче. – Блин-тарарам, Черити! Я пытаюсь спасти ее.
– Вытащив на расправу потешному собранию избалованных силой тиранов? Чтобы они могли ее казнить? И это называется «спасти»?
– Если она пойдет со мной добровольно, полагаю, я смогу добиться для нее снисхождения до тех пор, пока у нее не появится возможность доказать им, что она искренне готова с ними работать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126