Нет, сказал Клеветник. Очень просто, сказал Мазила. Дело в
том, что самые дорогие наши академики продаются не дороже двадцати пяти
рублей. И допустить, чтобы какой-то Мазила, нетитулованный, ненагражденный,
продавался дороже, они ни в коем случае не могут. Чем же кончилось, спроси
Клеветник. Сделка не состоялась, сказал Мазила. Я как-то подсчитал, сколько
государство могло на мне заработать. Хотя Шизофреник мне вроде бы все
объяснил с исчерпывающей ясностью, я все равно не могу понять чудовищной
бессмысленности такого рода явлений.
Стали говорить о положении творческой интеллигенции и, естественно,
сравнивать. Клеветник сказал, что он зарабатывает меньше, чем
машинистка-стенографистка там, и профессор его ранга там зарабатывает раз в
двадцать больше. Мазила сказал, что все у него с удовольствием берут в
качестве подарка рисунки, а покупать не хотят даже за гроши. Болтун сказал,
что разговор вследствие обилия выпитого принял нелепый сумбурный характер и
призвал к ясности. Много ли профессоров такого ранга, как Клеветник, в наших
кругах? Один. Других нет. А остальные? Остальные, имеющие степени и звания,
живут не так уж плохо. А если учесть, что они -- дерьмо по сравнению даже со
своими титулами, они живут превосходно. Много ли у нас таких художников, как
Мазила? Один. Как живут прочие? Это все ясно, сказал Мазила. Я не об этом.
Так о чем же, спросил Болтун. Не покупают? Те, которые тебя ценят, денег не
имеют и купить не могут. Те, которые деньги имеют, либо тебя не ценят, либо
предпочитают по привычке получать даром, либо предпочитают гарнитуры и
антикварные люстры и фужеры с вензелями Наполеона Первого или Николая
Второго. Одним словом, никаких нелепостей нет. Нелепости здесь -- вы сами и
ваши претензии. У нас нет претензий, сказал Мазила. Мы только удивляемся.
Ваше удивление и есть нелепость, сказал Болтун. Вы живете в обществе одного
типа, а питаетесь культурой общества другого типа. И работаете вы в этой
культуре. И критерии оценки своего положения берете оттуда. Вы здесь
исключение, а не норма. И потому все нормальное по отношению к вам выглядит
как нелепость. Вы здесь чужие, а хотите, чтобы к вам относились так, будто
вы есть добродетель этого общества. Почему Клеветник должен жить лучше, чем
Социолог или Претендент? Потому, что он выдающийся ученый, а те --
ничтожества? Ерунда. Кто определяет, какие они ученые? По нашим критериям
Социолог и Претендент -- выдающиеся ученые, а Клеветник -- неплохой,
серьезный и т.п. ученый, но рангом пониже. Кроме того, Социолог и Претендент
ездят в командировки, заседают в комиссиях, советах, президиумах. Ходят к
Помощникам и даже Заместителям. Короче говоря, они функционируют, а
Клеветник лишь гнет спину над бумажками, которые никому здесь не нужны. С
ним поступают великодушно, поскольку его терпят. И это для него тут высшая
награда. И для Мазилы тоже. Поймите же, в конце концов, что все,
происходящее с вами, закономерно. Это не есть всеобщее явление, ибо вас
мало. И случаев таких мало. Это закономерное явление. Явление может быть
закономерным, т.е. быть следствием действия законов данного общества, если
даже оно вообще беспрецедентно. Более того, законом общества данного типа
является тенденция к тому, чтобы такого рода исключительных явлений, как
Клеветник и Мазила, вообще не было. Замечу между прочим, что АС есть
нормальное проявление жизнедеятельности данного общества, хотя к нему и
относятся как к врагу. А вы -- отклонение от нормы, хотя к вам и могут
относиться как к своим или быть безразличными. Такого рода факты путают
общую картину нашей жизни, загоняя в один лагерь качественно разнородные
явления.
СОЦИАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ
Социальное действие (поступок) есть действие индивида, обладающее
такими признаками, писал Шизофреник. Это есть действие по отношению к
другому индивиду или к другим индивидам, так или иначе затрагивающее их
интересы. Во-вторых, это есть действие сознательное. Индивид при этом отдает
себе отчет в том, к чему приведет его действие для определенных или каких-то
индивидов. В-третьих, это есть действие свободное, т.е. индивид волен
осуществлять или не осуществлять его. Наконец, индивид осуществляет это
действие в своих интересах.
Уклонение от действия также может быть социальным действием. Действие
индивида по отношению к себе является либо неявно действием по отношению к
другим (к неопределенным, возможным, любым индивидам), и тогда оно есть
социальное действие (например, самосожжение), либо индикаторным действием,
имеющим целью показать окружающим, что из себя представляет индивид,
определить свое лицо в глазах лиц, в которых индивид заинтересован. И в этом
случае оно также есть действие по отношению к другим, т.е. социальное
действие. К числу таких действий относятся часто встречающиеся действия,
которые можно обозначить как действия "Я готов на все, что вам угодно", "На
меня можно рассчитывать", "Я с вами не хочу иметь дела" и т.п.
Обычно социальное действие сразу приносит результат и исчерпывает себя.
Случаи, когда кажется, что действие осуществляется с перспективой на
длительное время вперед (иногда -- на годы), либо социальными действиями не
являются, либо оцениваются как перспективные лишь постфактум, либо имеют
неявные результаты, исчерпывающие их. Впрочем, этот вопрос для социологии
интереса на представляет.
Что заставляет индивидов осуществлять те или иные социальные действия?
Обычно в таких случаях говорят о целях и мотивах действий. Но я такой подход
принципиально отвергаю как бессмысленный. Люди осуществляют социальные
действия в силу социальных законов. И никакой более глубокой основы
социальные действия не имеют. Что же касается целей и мотивов, то они
относятся к действиям людей совсем в ином, несоциологическом плане, в
частности -- в психологическом. С точки зрения социологической, они суть
лишь маскировка социальных законов для себя и других. Возьмем такой пример.
Человек А выступает на собрании и критикует В. Для себя он мотивирует свой
поступок как заботу о В, как желание помочь ему встать на путь истинный.
Кто-то другой оценивает поступок А как заботу о себе (выслуживается перед
начальством). Третий оценивает поступок А как желание причинить В зло. А что
имеет место на самом деле? Никакого "на самом деле" нет, ибо есть и то, и
другое, и третье. Остается только общепринятость оценок, последнее слово,
отсутствие оспаривающих, безразличие и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
том, что самые дорогие наши академики продаются не дороже двадцати пяти
рублей. И допустить, чтобы какой-то Мазила, нетитулованный, ненагражденный,
продавался дороже, они ни в коем случае не могут. Чем же кончилось, спроси
Клеветник. Сделка не состоялась, сказал Мазила. Я как-то подсчитал, сколько
государство могло на мне заработать. Хотя Шизофреник мне вроде бы все
объяснил с исчерпывающей ясностью, я все равно не могу понять чудовищной
бессмысленности такого рода явлений.
Стали говорить о положении творческой интеллигенции и, естественно,
сравнивать. Клеветник сказал, что он зарабатывает меньше, чем
машинистка-стенографистка там, и профессор его ранга там зарабатывает раз в
двадцать больше. Мазила сказал, что все у него с удовольствием берут в
качестве подарка рисунки, а покупать не хотят даже за гроши. Болтун сказал,
что разговор вследствие обилия выпитого принял нелепый сумбурный характер и
призвал к ясности. Много ли профессоров такого ранга, как Клеветник, в наших
кругах? Один. Других нет. А остальные? Остальные, имеющие степени и звания,
живут не так уж плохо. А если учесть, что они -- дерьмо по сравнению даже со
своими титулами, они живут превосходно. Много ли у нас таких художников, как
Мазила? Один. Как живут прочие? Это все ясно, сказал Мазила. Я не об этом.
Так о чем же, спросил Болтун. Не покупают? Те, которые тебя ценят, денег не
имеют и купить не могут. Те, которые деньги имеют, либо тебя не ценят, либо
предпочитают по привычке получать даром, либо предпочитают гарнитуры и
антикварные люстры и фужеры с вензелями Наполеона Первого или Николая
Второго. Одним словом, никаких нелепостей нет. Нелепости здесь -- вы сами и
ваши претензии. У нас нет претензий, сказал Мазила. Мы только удивляемся.
Ваше удивление и есть нелепость, сказал Болтун. Вы живете в обществе одного
типа, а питаетесь культурой общества другого типа. И работаете вы в этой
культуре. И критерии оценки своего положения берете оттуда. Вы здесь
исключение, а не норма. И потому все нормальное по отношению к вам выглядит
как нелепость. Вы здесь чужие, а хотите, чтобы к вам относились так, будто
вы есть добродетель этого общества. Почему Клеветник должен жить лучше, чем
Социолог или Претендент? Потому, что он выдающийся ученый, а те --
ничтожества? Ерунда. Кто определяет, какие они ученые? По нашим критериям
Социолог и Претендент -- выдающиеся ученые, а Клеветник -- неплохой,
серьезный и т.п. ученый, но рангом пониже. Кроме того, Социолог и Претендент
ездят в командировки, заседают в комиссиях, советах, президиумах. Ходят к
Помощникам и даже Заместителям. Короче говоря, они функционируют, а
Клеветник лишь гнет спину над бумажками, которые никому здесь не нужны. С
ним поступают великодушно, поскольку его терпят. И это для него тут высшая
награда. И для Мазилы тоже. Поймите же, в конце концов, что все,
происходящее с вами, закономерно. Это не есть всеобщее явление, ибо вас
мало. И случаев таких мало. Это закономерное явление. Явление может быть
закономерным, т.е. быть следствием действия законов данного общества, если
даже оно вообще беспрецедентно. Более того, законом общества данного типа
является тенденция к тому, чтобы такого рода исключительных явлений, как
Клеветник и Мазила, вообще не было. Замечу между прочим, что АС есть
нормальное проявление жизнедеятельности данного общества, хотя к нему и
относятся как к врагу. А вы -- отклонение от нормы, хотя к вам и могут
относиться как к своим или быть безразличными. Такого рода факты путают
общую картину нашей жизни, загоняя в один лагерь качественно разнородные
явления.
СОЦИАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ
Социальное действие (поступок) есть действие индивида, обладающее
такими признаками, писал Шизофреник. Это есть действие по отношению к
другому индивиду или к другим индивидам, так или иначе затрагивающее их
интересы. Во-вторых, это есть действие сознательное. Индивид при этом отдает
себе отчет в том, к чему приведет его действие для определенных или каких-то
индивидов. В-третьих, это есть действие свободное, т.е. индивид волен
осуществлять или не осуществлять его. Наконец, индивид осуществляет это
действие в своих интересах.
Уклонение от действия также может быть социальным действием. Действие
индивида по отношению к себе является либо неявно действием по отношению к
другим (к неопределенным, возможным, любым индивидам), и тогда оно есть
социальное действие (например, самосожжение), либо индикаторным действием,
имеющим целью показать окружающим, что из себя представляет индивид,
определить свое лицо в глазах лиц, в которых индивид заинтересован. И в этом
случае оно также есть действие по отношению к другим, т.е. социальное
действие. К числу таких действий относятся часто встречающиеся действия,
которые можно обозначить как действия "Я готов на все, что вам угодно", "На
меня можно рассчитывать", "Я с вами не хочу иметь дела" и т.п.
Обычно социальное действие сразу приносит результат и исчерпывает себя.
Случаи, когда кажется, что действие осуществляется с перспективой на
длительное время вперед (иногда -- на годы), либо социальными действиями не
являются, либо оцениваются как перспективные лишь постфактум, либо имеют
неявные результаты, исчерпывающие их. Впрочем, этот вопрос для социологии
интереса на представляет.
Что заставляет индивидов осуществлять те или иные социальные действия?
Обычно в таких случаях говорят о целях и мотивах действий. Но я такой подход
принципиально отвергаю как бессмысленный. Люди осуществляют социальные
действия в силу социальных законов. И никакой более глубокой основы
социальные действия не имеют. Что же касается целей и мотивов, то они
относятся к действиям людей совсем в ином, несоциологическом плане, в
частности -- в психологическом. С точки зрения социологической, они суть
лишь маскировка социальных законов для себя и других. Возьмем такой пример.
Человек А выступает на собрании и критикует В. Для себя он мотивирует свой
поступок как заботу о В, как желание помочь ему встать на путь истинный.
Кто-то другой оценивает поступок А как заботу о себе (выслуживается перед
начальством). Третий оценивает поступок А как желание причинить В зло. А что
имеет место на самом деле? Никакого "на самом деле" нет, ибо есть и то, и
другое, и третье. Остается только общепринятость оценок, последнее слово,
отсутствие оспаривающих, безразличие и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127