- по полям, по вересковым пустошам, по лесам и холмам, и мы не потеряли ни единого своего товарища.
- Я только против того, чтобы рыть здесь норы, и все, - извиняющимся тоном сказал Блэкавар. - Свежие норы всегда заметны, а когда роют, звук разносится удивительно далеко, ты же сам знаешь.
- Оставьте его в покое, - сказал Орех, прежде чем Шишак успел раскрыть рот. - Не ты вывел его из Эфрафы, и не тебе его поучать, к тому же, Блэкавар, решаю, по-моему, здесь я. Наверное, ты прав, и риск есть. Но мы рисковали все это время, и нам придется еще рисковать до тех пор, пока мы не вернемся домой. Все устали так, что, похоже, все-таки лучше устроить себе передышку на день-другой. Ничего в этом страшного нет.
Вскоре после захода солнца норы были закончены, и на следующий день все наконец, отдышавшись, почувствовали себя намного лучше. Как Орех и предполагал, кое-кто сцепился, не поделив подружек, но, к счастью, обошлось без увечий. И к вечеру настроение в маленькой компании стало почти праздничным. Рана Ореха перестала болеть, у Шишака поджило плечо, и впервые после бегства из Эфрафы он повеселел. Исхудавшие, измученные крольчихи тоже наконец стали приходить в себя.
На второе утро кролики вышли в «силфли», лишь когда совсем рассвело. С юга подул легкий ветерок, и Колокольчик, первым выглянув из норы, вырытой в северном склоне, уверял, что учуял в нем запах кроликов.
- Это старик Падуб отправился нас разыскивать, - сказал он Ореху. - Знает кроличий нос - утром ветер принес запах дома…
- Где, взмахнувши хвостом, сядет он под кустом рядом с милой знакомой, - подхватил Орех.
- Но это же никуда не годится, Орех-рах! - воскликнул Колокольчик. - С Падубом там остались целых две знакомые.
- Подумаешь, ручные крольчихи, - отозвался Орех. - Надеюсь, за это время они научились бегать и шевелить мозгами, но все равно такими, как мы, им не стать никогда. Вот Ромашка, например, она ведь и в «силфли»-то не отходит далеко от норы, потому что знает - по-нашему ей не бегать. А посмотри на этих крольчих - они ведь всю жизнь провели под конвоем. А теперь, на свободе, - счастливы! Посмотри-ка вон на ту парочку под обрывом. Им кажется, они способны… о, Фрит великий!
Пока он говорил, из нависших над обрывом кустов орешника выглянула похожая на собачью рыжевато-коричневая морда, - выглянула бесшумно, как свет из туч. Лиса спрыгнула вниз рядом с крольчихами, схватила одну из них за загривок и одним прыжком взлетела обратно наверх. Ветер переменился, и запахло лисой. Кто-то забарабанил, замелькали хвостики, и кролики, все как один, кинулись в укрытие.
Орех, Колокольчик и Блэкавар оказались рядом. Взгляд у эфрафца был строгий и отчужденный.
- Бедняжка, - сказал он. - Понимаете, от долгой жизни в Подразделении инстинкты у них притупились. Надо же сделать такую глупость - есть в лесу под кустами, с наветренной стороны! Ничего, Орех-рах, и не такое бывает. Но послушайте, что я вам скажу. Если «хомба» одна - а нам бы крупно не повезло, если бы это оказалось не так, - нужно убираться отсюда еще до «на-фрита». Эта пока охотиться больше не будет. И я предлагаю удрать как можно скорее.
Пробурчав что-то в знак согласия, Орех отправился собирать кроликов. И вскоре они уже мчались на северо-восток по краю созревающего пшеничного поля. О погибшей никто не заговаривал. Компания пробежала почти три четверти мили, прежде чем Орех с Шишаком решили остановиться, чтобы передохнуть и заодно проверить, что никто не отстал. Когда подошли Хизентли и Блэкавар, Шишак сказал:
- Ты ведь предупреждал, что может случиться! А я-то тебя и слушать не захотел.
- Предупреждал? - сказал Блэкавар. - Не понимаю, о чем ты?
- О том, что там водятся лисы.
- Боюсь, мне сейчас не вспомнить, о чем речь. По-моему, никто ничего не знал наверняка. И в конце концов, что нам какая-то крольчиха?
Шишак изумленно вытаращил на него глаза, но Блэкавар то ли не понял, что сказал что-то не то, то ли просто не захотел продолжать разговор. Он отвернулся, принялся за траву, а озадаченный Шишак отошел в сторонку и пристроился рядышком с Хизентли и Орехом.
- Что это все значит? - все же пробормотал он немного погодя. - Все ведь слышали, как два дня назад он предупреждал, что здесь оставаться опасно. Я еще нагрубил ему. - В Эфрафе, - объяснила ему Хизентли, - если кто-то дает совет, а совет его не принимают, он немедленно забывает об этом. Блэкавар помнит только приказ Ореха - не важно, прав был Орех или нет. А про свой совет позабыл, словно и не было этого.
- Я просто не могу поверить, - сказал Шишак. - Ох уж эта Эфрафа! Пес, который командует муравьями! Но мы ведь не в Эфрафе. Неужели же Блэкавар действительно все забыл?
- Может, и да. Но даже если и нет, он никогда не признается, что был прав, если вы его не послушались. Для него это так же невыполнимо, как оставить помет в норе.
- Но ведь и ты из Эфрафы. А ты другая.
- Я - крольчиха, - ответила Хизентли.
* * *
После полудня отряд подошел к Поясу, и Шишак первым признал место, где Одуванчик рассказывал историю о Черном Кролике Инле.
- Знаешь, ведь это была та самая лиса, - прошептал он Ореху. - Я почти уверен. Мне бы следовало сообразить, насколько близко…
- Послушай-ка, - перебил его Орех. - Ты прекрасно понимаешь, чем мы тебе обязаны. Эфрафки вообще считают, что тебя послал им сам Эль-Ахрайрах. Они твердо уверены, что такое никому больше не под силу. В сегодняшнем происшествии я виноват не меньше тебя. Но мне и во сне не снилось, что нам удастся попасть домой совсем без потерь. Это вторая крольчиха, но все же могло быть и хуже. Теперь, если поднажать, мы уже к вечеру попадем в «Улей». И забудь о «хомбе», Шишак. По крайней мере постарайся - тут ничего не поделаешь… Эй, кто это?
Они подошли к заросшим крапивой и переступнем кустам можжевельника и шиповника, на котором только-только начали наливаться ягоды, и остановились, поджидая отставших, перед входом в лесок. Но тут навстречу, прямо на них, из высокой травы выскочили четыре крупных кролика. Спускавшаяся чуть поодаль по склону крольчиха застучала и приготовилась удирать. И Орех услышал резкий голос Блэкавара, который приказывал ей остановиться.
- Ну, Тлайли, ты ничего не хочешь ответить? - сказал один из незнакомцев. - Так кто я?
Наступило молчание, которое прервал Орех.
- Судя по знакам отличия, вы эфрафцы, - сказал он. - Это Дурман? - спросил он, обращаясь к Шишаку.
- Нет, - раздался из-за спины голос Блэкавара. - Это Капитан Дрема.
- Понятно, - сказал Орех. - Слышал я о тебе, Капитан. Не знаю, чего и ждать от вас, но вам-то лучше всего было бы оставить нас в покое. Мы сделали свое дело и не желаем больше иметь с Эфрафой ничего общего.
- Это ты так считаешь, - ответил Дрема, - но не мы. Сначала отдайте крольчих.
В это время внизу на склоне появились Желудь, Серебряный и Тетатиннанг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
- Я только против того, чтобы рыть здесь норы, и все, - извиняющимся тоном сказал Блэкавар. - Свежие норы всегда заметны, а когда роют, звук разносится удивительно далеко, ты же сам знаешь.
- Оставьте его в покое, - сказал Орех, прежде чем Шишак успел раскрыть рот. - Не ты вывел его из Эфрафы, и не тебе его поучать, к тому же, Блэкавар, решаю, по-моему, здесь я. Наверное, ты прав, и риск есть. Но мы рисковали все это время, и нам придется еще рисковать до тех пор, пока мы не вернемся домой. Все устали так, что, похоже, все-таки лучше устроить себе передышку на день-другой. Ничего в этом страшного нет.
Вскоре после захода солнца норы были закончены, и на следующий день все наконец, отдышавшись, почувствовали себя намного лучше. Как Орех и предполагал, кое-кто сцепился, не поделив подружек, но, к счастью, обошлось без увечий. И к вечеру настроение в маленькой компании стало почти праздничным. Рана Ореха перестала болеть, у Шишака поджило плечо, и впервые после бегства из Эфрафы он повеселел. Исхудавшие, измученные крольчихи тоже наконец стали приходить в себя.
На второе утро кролики вышли в «силфли», лишь когда совсем рассвело. С юга подул легкий ветерок, и Колокольчик, первым выглянув из норы, вырытой в северном склоне, уверял, что учуял в нем запах кроликов.
- Это старик Падуб отправился нас разыскивать, - сказал он Ореху. - Знает кроличий нос - утром ветер принес запах дома…
- Где, взмахнувши хвостом, сядет он под кустом рядом с милой знакомой, - подхватил Орех.
- Но это же никуда не годится, Орех-рах! - воскликнул Колокольчик. - С Падубом там остались целых две знакомые.
- Подумаешь, ручные крольчихи, - отозвался Орех. - Надеюсь, за это время они научились бегать и шевелить мозгами, но все равно такими, как мы, им не стать никогда. Вот Ромашка, например, она ведь и в «силфли»-то не отходит далеко от норы, потому что знает - по-нашему ей не бегать. А посмотри на этих крольчих - они ведь всю жизнь провели под конвоем. А теперь, на свободе, - счастливы! Посмотри-ка вон на ту парочку под обрывом. Им кажется, они способны… о, Фрит великий!
Пока он говорил, из нависших над обрывом кустов орешника выглянула похожая на собачью рыжевато-коричневая морда, - выглянула бесшумно, как свет из туч. Лиса спрыгнула вниз рядом с крольчихами, схватила одну из них за загривок и одним прыжком взлетела обратно наверх. Ветер переменился, и запахло лисой. Кто-то забарабанил, замелькали хвостики, и кролики, все как один, кинулись в укрытие.
Орех, Колокольчик и Блэкавар оказались рядом. Взгляд у эфрафца был строгий и отчужденный.
- Бедняжка, - сказал он. - Понимаете, от долгой жизни в Подразделении инстинкты у них притупились. Надо же сделать такую глупость - есть в лесу под кустами, с наветренной стороны! Ничего, Орех-рах, и не такое бывает. Но послушайте, что я вам скажу. Если «хомба» одна - а нам бы крупно не повезло, если бы это оказалось не так, - нужно убираться отсюда еще до «на-фрита». Эта пока охотиться больше не будет. И я предлагаю удрать как можно скорее.
Пробурчав что-то в знак согласия, Орех отправился собирать кроликов. И вскоре они уже мчались на северо-восток по краю созревающего пшеничного поля. О погибшей никто не заговаривал. Компания пробежала почти три четверти мили, прежде чем Орех с Шишаком решили остановиться, чтобы передохнуть и заодно проверить, что никто не отстал. Когда подошли Хизентли и Блэкавар, Шишак сказал:
- Ты ведь предупреждал, что может случиться! А я-то тебя и слушать не захотел.
- Предупреждал? - сказал Блэкавар. - Не понимаю, о чем ты?
- О том, что там водятся лисы.
- Боюсь, мне сейчас не вспомнить, о чем речь. По-моему, никто ничего не знал наверняка. И в конце концов, что нам какая-то крольчиха?
Шишак изумленно вытаращил на него глаза, но Блэкавар то ли не понял, что сказал что-то не то, то ли просто не захотел продолжать разговор. Он отвернулся, принялся за траву, а озадаченный Шишак отошел в сторонку и пристроился рядышком с Хизентли и Орехом.
- Что это все значит? - все же пробормотал он немного погодя. - Все ведь слышали, как два дня назад он предупреждал, что здесь оставаться опасно. Я еще нагрубил ему. - В Эфрафе, - объяснила ему Хизентли, - если кто-то дает совет, а совет его не принимают, он немедленно забывает об этом. Блэкавар помнит только приказ Ореха - не важно, прав был Орех или нет. А про свой совет позабыл, словно и не было этого.
- Я просто не могу поверить, - сказал Шишак. - Ох уж эта Эфрафа! Пес, который командует муравьями! Но мы ведь не в Эфрафе. Неужели же Блэкавар действительно все забыл?
- Может, и да. Но даже если и нет, он никогда не признается, что был прав, если вы его не послушались. Для него это так же невыполнимо, как оставить помет в норе.
- Но ведь и ты из Эфрафы. А ты другая.
- Я - крольчиха, - ответила Хизентли.
* * *
После полудня отряд подошел к Поясу, и Шишак первым признал место, где Одуванчик рассказывал историю о Черном Кролике Инле.
- Знаешь, ведь это была та самая лиса, - прошептал он Ореху. - Я почти уверен. Мне бы следовало сообразить, насколько близко…
- Послушай-ка, - перебил его Орех. - Ты прекрасно понимаешь, чем мы тебе обязаны. Эфрафки вообще считают, что тебя послал им сам Эль-Ахрайрах. Они твердо уверены, что такое никому больше не под силу. В сегодняшнем происшествии я виноват не меньше тебя. Но мне и во сне не снилось, что нам удастся попасть домой совсем без потерь. Это вторая крольчиха, но все же могло быть и хуже. Теперь, если поднажать, мы уже к вечеру попадем в «Улей». И забудь о «хомбе», Шишак. По крайней мере постарайся - тут ничего не поделаешь… Эй, кто это?
Они подошли к заросшим крапивой и переступнем кустам можжевельника и шиповника, на котором только-только начали наливаться ягоды, и остановились, поджидая отставших, перед входом в лесок. Но тут навстречу, прямо на них, из высокой травы выскочили четыре крупных кролика. Спускавшаяся чуть поодаль по склону крольчиха застучала и приготовилась удирать. И Орех услышал резкий голос Блэкавара, который приказывал ей остановиться.
- Ну, Тлайли, ты ничего не хочешь ответить? - сказал один из незнакомцев. - Так кто я?
Наступило молчание, которое прервал Орех.
- Судя по знакам отличия, вы эфрафцы, - сказал он. - Это Дурман? - спросил он, обращаясь к Шишаку.
- Нет, - раздался из-за спины голос Блэкавара. - Это Капитан Дрема.
- Понятно, - сказал Орех. - Слышал я о тебе, Капитан. Не знаю, чего и ждать от вас, но вам-то лучше всего было бы оставить нас в покое. Мы сделали свое дело и не желаем больше иметь с Эфрафой ничего общего.
- Это ты так считаешь, - ответил Дрема, - но не мы. Сначала отдайте крольчих.
В это время внизу на склоне появились Желудь, Серебряный и Тетатиннанг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119