Памятник рос буквально на глазах, все отдельные его части были уже готовы и обтесаны, оставалось их только соединить. Атмосфера была пронизана духом необъявленного состязания. Чей образ будет в нем победителем? Их, каменный, или наш, духовный, с каждым днем обретающий силу и красоту?
На третий день после визита братьев Энтерс меня снова навестил Гарриман. Он выбрал сумерки, чтобы не привлекать к себе внимания. Накануне в Нижнем городе появились новые лица. Судя по волнению, вызванному их появлением, это были важные персоны, но кто они, мы пока не знали. Энтерс и задумал представить их нам. Я принял его в присутствии жены.
- Мистер Шеттерхэнд, вы знаете, кто прибыл сюда сегодня вечером? - взволнованно начал он.
- Нет, - ответил я.
- Ваши смертельные враги: четыре вождя!
- Они одни?
- В сопровождении тридцати воинов, не больше.
- А младшие вожди?
- Их пока нет.
- Неосторожно с их стороны - невооруженным глазом видны их намерения! Младшие вожди, безусловно, были с ними. Их отсутствие тревожит меня. Наверняка они среди тех четырех тысяч всадников, которым приказали прибыть в Долину Пещеры.
- Именно так. Но самое главное: вас завтра требуют на поединок!
- Уфф! Очень интересно!
Тут, естественно, не обошлось без Душеньки:
- Совершенно неинтересно! Да еще и опасно! Кто же намеревается убить моего мужа?
- Их четверо: Тангуа, Киктахан Шонка, Тусага Сарич и То-Кей-Хун.
- И что же? Они разом хотят нанести удар моему единственному бедному мужу, - хотят заколоть или застрелить его?
- Только застрелить, больше ничего.
- Больше ничего? Вчетвером, сразу!
- Нет, по очереди.
- Прошу не говорить со мной так! Как это мило - один за другим! Так у нас, в Германии, стреляют по дискам или по дичи: если не попадет один, то попадет другой. Да ни один человек не сможет остаться живым в такой ситуации!
- Они тоже так думают. Конечно же, если такое случится, Олд Шеттерхэнд погиб. Тогда не только они насытятся местью, но будет спасен и каменный Виннету. Ведь они считают, что Шеттерхэнд - единственный действительно опасный противник. Если он умрет, то с помощью четырех тысяч воинов они добьются своего…
- Ого! - в нешуточном гневе перебила его моя жена. - Да прежде чем его застрелят, я разнесу эти тысячи краснокожих в пух и прах, одного за другим, и…
Итак, четверо непримиримых вождей решили вызвать меня на настоящую индейскую схватку - не на жизнь, а на смерть. То, что они выставят условия, не дающие мне практически никакого шанса остаться в живых, ясно само собой. Сегодня вечером, - уже нельзя ничего решить, нельзя ничего сделать и изменить. Оставалось познакомиться с условиями. И я решил, что эти условия передаст мне Пида, сын Тангуа. Он, как известно, был настроен ко мне дружелюбно.
Когда я посвятил в свои планы Душеньку, она уже успокоилась и изложила мне следующие соображения:
- Дело ни коим образом не опасно! Ты просто пристыдишь этих четверых негодяев.
- Что ты имеешь в виду?
- Очень просто: ты же противник дуэлей.
- Разумеется.
- Если мерзавцы вызовут тебя на дуэль, ты сообщишь им это. Тогда им станет стыдно и они уползут прочь.
- Хм! - улыбнулся я. - И после этого меня будут считать мужчиной?
- А разве не по-мужски открыто и честно признаться в том, что ты противник дуэлей?
- Хорошо, я готов «поступить по-мужски», и даже вдвойне! Я «по-мужски» признаюсь этому Пиде, что я противник дуэлей. И так же «по-мужски» добавлю, что, несмотря на это, готов стреляться с этой лихой четверкой. Разве это не вдвойне «по-мужски»?
- Надеюсь, ты шутишь!
- Честно говоря, я воспринимаю этот вызов просто как глупость и действовать буду соответственно. Пусть придет Пида, тогда ты услышишь, что я ему отвечу.
- Значит, по-твоему, дело не опасное?
- Не опасное.
- Вожди все предусмотрели, - вмешался Гарриман. - Они знают о вашей хитрости и находчивости, поэтому сделают все, чтобы убить вас в поединке. Если же вам удастся ускользнуть от смерти, они поручат мне и моему брату отвести вас в сторону… вас и вашу жену…
- И меня? - быстро среагировала Душенька. - И вы согласились?
- Разумеется.
- Только на словах, надеюсь?
- Естественно, - кивнул он. - Нам и в голову не придет нападать на вас. Мы верны вам и будем защищать вас!
- Я вам верю, - сказала моя жена.
- Это правда? - спросил он, и его лицо посветлело.
- Да, - ответила она.
- А вы, мистер Шеттерхэнд?
Я кивнул.
- Отлично! Могу даже доказать вам, что мы честны. Я приведу неопровержимое доказательство. У меня есть один экземпляр нашего договора. Его подписали четыре вождя, мистер Ивнинг и мистер Пэпер как свидетели. Вот он. - Он подал мне бумагу.
Это был не договор, а сомнительное обязательство платежа, которое вожди вовсе не собирались выполнять. Они и в мыслях не держали, что бумага может попасть в руки противников, и вскоре собирались забрать ее. Прочитав листок, я хотел вернуть его Гарриману Энтерсу, но тот сказал:
- Сохраните документ у себя, можете использовать его в своих целях. Считайте его вашей собственностью.
- Благодарю вас. Этим вы определенно доказываете честность ваших помыслов. А почему вы не взяли с собой брата?
- Потому что никто ничего не должен знать. Если знают двое - знают все. Как только еще что-нибудь прояснится, вы тотчас узнаете. А теперь я покидаю вас.
- Он в самом деле искренен, - утвердительно кивнула Душенька, когда Энтерс удалился.
- А его брат?
- Не думаю, что он сделает что-нибудь плохое против меня.
- Против тебя - нет. А против меня? Я чувствую себя в безопасности только потому, что я под твоей защитой.
Пида пришел ко мне утром в сопровождении большого числа воинов, но принят был только он один, поскольку другие не имели ранга вождей. Он попытался скрыть свое удивление, когда увидел рядом со мной Душеньку, Ашту и Кольму Пуши, но так и не смог это сделать. Я шагнул ему навстречу и произнес:
- Пида, вождь кайова, давно завоевал мое сердце. Он владеет им еще и сегодня. Но я не знаю, можно ли мне говорить с ним языком сердца. Пусть он скажет: прибыл ли он как гость, приветствующий меня, или как посланец своего отца, отказывающийся даже подать мне руку?
В далекие времена я знал его юношей, теперь же ему было лет пятьдесят. Лицо его стало суровее, но все же сохранило прежние привлекательные черты, а глаза дружески светились.
- Олд Шеттерхэнд знает, любит ли его Пида или ненавидит, - ответил гость. - Он знает, что я посланец моего отца и его союзников.
- Тогда пусть Пида сначала сядет, а потом говорит.
Вернувшись на место, я подал ему знак рукой сесть передо мной. Но он отказался и продолжал:
- Пида должен стоять. Садиться и спокойно говорить можно только в согласии. Олд Шеттерхэнд, я передаю послание четырех знаменитейших воинов. Я назову их имена: Тангуа, вождь кайова, То-Кей-Хун, вождь ракурро-команчей, Тусага Сарич, вождь капоте-юта, и Киктахан Шонка, старейший вождь сиу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
На третий день после визита братьев Энтерс меня снова навестил Гарриман. Он выбрал сумерки, чтобы не привлекать к себе внимания. Накануне в Нижнем городе появились новые лица. Судя по волнению, вызванному их появлением, это были важные персоны, но кто они, мы пока не знали. Энтерс и задумал представить их нам. Я принял его в присутствии жены.
- Мистер Шеттерхэнд, вы знаете, кто прибыл сюда сегодня вечером? - взволнованно начал он.
- Нет, - ответил я.
- Ваши смертельные враги: четыре вождя!
- Они одни?
- В сопровождении тридцати воинов, не больше.
- А младшие вожди?
- Их пока нет.
- Неосторожно с их стороны - невооруженным глазом видны их намерения! Младшие вожди, безусловно, были с ними. Их отсутствие тревожит меня. Наверняка они среди тех четырех тысяч всадников, которым приказали прибыть в Долину Пещеры.
- Именно так. Но самое главное: вас завтра требуют на поединок!
- Уфф! Очень интересно!
Тут, естественно, не обошлось без Душеньки:
- Совершенно неинтересно! Да еще и опасно! Кто же намеревается убить моего мужа?
- Их четверо: Тангуа, Киктахан Шонка, Тусага Сарич и То-Кей-Хун.
- И что же? Они разом хотят нанести удар моему единственному бедному мужу, - хотят заколоть или застрелить его?
- Только застрелить, больше ничего.
- Больше ничего? Вчетвером, сразу!
- Нет, по очереди.
- Прошу не говорить со мной так! Как это мило - один за другим! Так у нас, в Германии, стреляют по дискам или по дичи: если не попадет один, то попадет другой. Да ни один человек не сможет остаться живым в такой ситуации!
- Они тоже так думают. Конечно же, если такое случится, Олд Шеттерхэнд погиб. Тогда не только они насытятся местью, но будет спасен и каменный Виннету. Ведь они считают, что Шеттерхэнд - единственный действительно опасный противник. Если он умрет, то с помощью четырех тысяч воинов они добьются своего…
- Ого! - в нешуточном гневе перебила его моя жена. - Да прежде чем его застрелят, я разнесу эти тысячи краснокожих в пух и прах, одного за другим, и…
Итак, четверо непримиримых вождей решили вызвать меня на настоящую индейскую схватку - не на жизнь, а на смерть. То, что они выставят условия, не дающие мне практически никакого шанса остаться в живых, ясно само собой. Сегодня вечером, - уже нельзя ничего решить, нельзя ничего сделать и изменить. Оставалось познакомиться с условиями. И я решил, что эти условия передаст мне Пида, сын Тангуа. Он, как известно, был настроен ко мне дружелюбно.
Когда я посвятил в свои планы Душеньку, она уже успокоилась и изложила мне следующие соображения:
- Дело ни коим образом не опасно! Ты просто пристыдишь этих четверых негодяев.
- Что ты имеешь в виду?
- Очень просто: ты же противник дуэлей.
- Разумеется.
- Если мерзавцы вызовут тебя на дуэль, ты сообщишь им это. Тогда им станет стыдно и они уползут прочь.
- Хм! - улыбнулся я. - И после этого меня будут считать мужчиной?
- А разве не по-мужски открыто и честно признаться в том, что ты противник дуэлей?
- Хорошо, я готов «поступить по-мужски», и даже вдвойне! Я «по-мужски» признаюсь этому Пиде, что я противник дуэлей. И так же «по-мужски» добавлю, что, несмотря на это, готов стреляться с этой лихой четверкой. Разве это не вдвойне «по-мужски»?
- Надеюсь, ты шутишь!
- Честно говоря, я воспринимаю этот вызов просто как глупость и действовать буду соответственно. Пусть придет Пида, тогда ты услышишь, что я ему отвечу.
- Значит, по-твоему, дело не опасное?
- Не опасное.
- Вожди все предусмотрели, - вмешался Гарриман. - Они знают о вашей хитрости и находчивости, поэтому сделают все, чтобы убить вас в поединке. Если же вам удастся ускользнуть от смерти, они поручат мне и моему брату отвести вас в сторону… вас и вашу жену…
- И меня? - быстро среагировала Душенька. - И вы согласились?
- Разумеется.
- Только на словах, надеюсь?
- Естественно, - кивнул он. - Нам и в голову не придет нападать на вас. Мы верны вам и будем защищать вас!
- Я вам верю, - сказала моя жена.
- Это правда? - спросил он, и его лицо посветлело.
- Да, - ответила она.
- А вы, мистер Шеттерхэнд?
Я кивнул.
- Отлично! Могу даже доказать вам, что мы честны. Я приведу неопровержимое доказательство. У меня есть один экземпляр нашего договора. Его подписали четыре вождя, мистер Ивнинг и мистер Пэпер как свидетели. Вот он. - Он подал мне бумагу.
Это был не договор, а сомнительное обязательство платежа, которое вожди вовсе не собирались выполнять. Они и в мыслях не держали, что бумага может попасть в руки противников, и вскоре собирались забрать ее. Прочитав листок, я хотел вернуть его Гарриману Энтерсу, но тот сказал:
- Сохраните документ у себя, можете использовать его в своих целях. Считайте его вашей собственностью.
- Благодарю вас. Этим вы определенно доказываете честность ваших помыслов. А почему вы не взяли с собой брата?
- Потому что никто ничего не должен знать. Если знают двое - знают все. Как только еще что-нибудь прояснится, вы тотчас узнаете. А теперь я покидаю вас.
- Он в самом деле искренен, - утвердительно кивнула Душенька, когда Энтерс удалился.
- А его брат?
- Не думаю, что он сделает что-нибудь плохое против меня.
- Против тебя - нет. А против меня? Я чувствую себя в безопасности только потому, что я под твоей защитой.
Пида пришел ко мне утром в сопровождении большого числа воинов, но принят был только он один, поскольку другие не имели ранга вождей. Он попытался скрыть свое удивление, когда увидел рядом со мной Душеньку, Ашту и Кольму Пуши, но так и не смог это сделать. Я шагнул ему навстречу и произнес:
- Пида, вождь кайова, давно завоевал мое сердце. Он владеет им еще и сегодня. Но я не знаю, можно ли мне говорить с ним языком сердца. Пусть он скажет: прибыл ли он как гость, приветствующий меня, или как посланец своего отца, отказывающийся даже подать мне руку?
В далекие времена я знал его юношей, теперь же ему было лет пятьдесят. Лицо его стало суровее, но все же сохранило прежние привлекательные черты, а глаза дружески светились.
- Олд Шеттерхэнд знает, любит ли его Пида или ненавидит, - ответил гость. - Он знает, что я посланец моего отца и его союзников.
- Тогда пусть Пида сначала сядет, а потом говорит.
Вернувшись на место, я подал ему знак рукой сесть передо мной. Но он отказался и продолжал:
- Пида должен стоять. Садиться и спокойно говорить можно только в согласии. Олд Шеттерхэнд, я передаю послание четырех знаменитейших воинов. Я назову их имена: Тангуа, вождь кайова, То-Кей-Хун, вождь ракурро-команчей, Тусага Сарич, вождь капоте-юта, и Киктахан Шонка, старейший вождь сиу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94