- Ни к чему! Выкладывайте напрямик!
- Если я вас не подготовлю, вас хватит удар, от которого вы не оправитесь!
- Только меня одного?
- Да!
- А вас нет?
- Нет, нет! Хотя и у меня волосы встали дыбом, когда я это увидел! Я испугался так, словно это была моя собственная жена, а не ваша!
- Вот оно что… Дело касается моей жены?
- Да, естественно, вашей!
- Слава Богу!
Я облегченно вздохнул. Бравый охотник в самом деле выглядел так, словно случилась непоправимая беда. Но когда он заговорил о Душеньке, я тотчас успокоился.
- Слава Богу? - переспросил он, не веря своим ушам. - Вам не за что его благодарить.
- С ней произошло несчастье?
- Хм, как бы сказать… Скорее, не с ней, а с вами… Да… Сейчас вы полезете в драку!
- Не думаю.
- Ого! Хоть я никогда и не был женат, все же могу представить, что творится на душе у того, кого так нагло обманывают. Я бы разорвал этого мерзавца!
- Какого мерзавца?
- Какого? И вы еще не догадались?
- Нет. Никак вас не пойму.
- Тогда я должен вам сказать правду. Но обещайте мне не падать в обморок!
- Хорошо! Итак, я крепко держусь на ногах.
Вместо того чтобы подойти ближе, как это делают при доверительной беседе, он сделал два шага назад и крикнул:
- Она вам неверна!
- Кто?
- Что за вопрос! Ваша жена, конечно! Душенька, как вы ее называете, когда разговариваете с ней по-немецки.
- Слава Богу! - повторил я. - А я-то ломал голову - что это за несчастье, в котором вы хотите мне исповедаться.
- Черт возьми! Мой разум отказывается понимать. Я говорю человеку, что ему изменила его жена, а он повторяет: «Слава Богу!» Уверяет всех, что ему совершенно все равно. Кто сможет это понять? Только не я! - И подойдя ко мне вплотную, продолжал очень серьезным тоном: - Я сам ее любил, очень любил, вашу Душеньку! Я уважал ее и боготворил. Я считал ее лучшей, прекраснейшей и благоразумнейшей женщиной на всем свете. Я мог бы отдать за нее жизнь десять, сто, тысячу раз! Пойти в огонь и в воду! Но все кончено! Она больше не стоит этого, не стоит! Иметь такого мужа - и изменить ему! Да еще с таким, с таким…
- Так с кем?
- И вы не догадываетесь?
- Нет.
- Хм, понятно. Да уж, трудно поверить! Если бы им был я или какой другой белый! Но она предпочла вам краснокожего, что гораздо хуже чем плохо! Это же просто низость!
- Краснокожего, говорите вы? Молодой Орел еще спит, а кайова тут нет - он ушел. Вы его имели в виду?
- Да, его! Ваша жена ведь тоже ушла.
- И это все?
- Нет, еще много чего! Рассказать?
- Да, пожалуйста.
- Все произошло так: я рассердился на этого парня, потому что он вчера столько болтал с ней. Тогда я поделился с вами моими подозрениями. Я понял, что он хотел выведать все у вашей жены, чтобы потом сдать нас индейцам. Тогда я решил понаблюдать за ним. Я не спал всю ночь, дождавшись того момента, когда он проснулся ранним утром. Ваша жена тоже вышла из палатки. Обычно она молится утром и вечером, я это знаю. Она никогда не делает это в палатке, только на чистом воздухе. Она уходит подальше от посторонних глаз, чтобы никто ее не видел. Так и сегодня. Когда она удалилась, кайова встал и пошел следом. Это показалось мне подозрительным. Я выждал некоторое время, а когда ни он, ни она не вернулись, пополз за ними. Вы не можете представить себе, что я увидел!
- Что же?
- Они сидели на одном камне!
- И все?
- Бок о бок!
Он удивленно взглянул на меня и повысил голос:
- В задушевных объятиях!
- И все?
Тут он не выдержал:
- Они целовались!
- И все?
- Краснокожий целовал вашу Душеньку! - едва не орал Папперман.
- И все?
- А ваша Душенька целовала его! - проревел он мне в ухо.
- И все? Больше ничего? - спросил я спокойно.
В этот миг он попятился, всплеснул руками и завопил:
- Вот это да! Я и представить себе не мог! Он не бросился на меня с кулаками… Да он просто обезумел от ужаса! Он спятил, совершенно спятил! Кроме «И все?», я ничего не слышу!
- О, я могу сказать и другое, - засмеялся я. - Они ведь до сих пор сидят там, на камне?
- Надеюсь! И даже очень! Мы изобличим ее! Мы ошеломим ее вашим появлением!
- Давайте так и сделаем.
- Правда?
- Конечно, и сейчас же!
- Тогда идемте! Я проведу вас.
- Подождите еще секунду! Прежде я должен вас предупредить, что не буду так строг с этим индейцем, как вы, вероятно, ожидаете. В последние дни мы столько раз говорили о кайова… Вы знаете, что я у них пережил, когда был там в последний раз?
- Да. Все это знают. И ваша жена уже давно рассказала мне еще раз: вам суждено было умереть, и только благодаря дочери знаменитого воина, которого звали Одно Перо, вы спаслись.
- Верно. Эту дочь звали Какхо-Ото. Ей я обязан своей жизнью.
- Так ради нее вы готовы простить этому кайова то, что он сделал с вашей женой?
- Да.
- Послушайте! Так нельзя!
- Идемте!
- Так вы в самом деле и пальцем не пошевелите?
- Абсолютно.
Тут он воскликнул:
- Мистер Бартон, должен вам сказать, что… что… У меня есть просьба, большая просьба.
- Какая?
- Позвольте мне согнуть этого краснокожего негодяя в параболу и отвесить ему дюжину оплеух!
- Это доставит вам удовольствие?
- Величайшее, неописуемое!
- Ну хорошо…
- Вы не имеете ничего против?
- Ничего, абсолютно ничего.
- Ну, слава Богу! Уж я-то постараюсь! Ну, идемте! Скорее, скорее!
Он зашагал впереди, я - следом. Он вывел меня через заросли к маленькой полянке и затаился в тени последних кустов.
- Смотрите туда. Они еще сидят там! Как вам это нравится?
Душенька сидела с кайова на небольшом камне, положив правую руку ему на плечо. Он находился чуть ниже ее. Его голова нежно склонилась в ее сторону. Папперман взглянул на меня, ожидая приступа неистового гнева.
- Смеетесь? - спросил он тихо и настойчиво повторил: - Я спрашиваю вас совершенно серьезно: как вы это находите?
- Немного интимно, ничего больше, - ответил я.
- «Немного интимно»… - пробормотал он. - Ну а я скажу вам больше: с его стороны это преступно! А поскольку вы позволили мне отвесить ему дюжину оплеух, то я не буду медлить ни секунды.
Он продрался сквозь кусты и поспешил на поляну. С той же быстротой я последовал за ним. Индеец и Душенька тотчас поднялись. Папперман молча набросился на кайова и уже занес было правую руку, чтобы ударить, но я резко перехватил ее и крикнул:
- Стойте, дорогой друг! Не стоит забывать, что в подобных случаях предписано делать джентльмену. Если два джентльмена имеют намерение подраться, то прежде они непременно должны представиться друг другу.
- Зачем это? Мы и так знакомы. Этот краснокожий мерзавец, которого вы называете «джентльменом», знает, что я Макш Папперман, а я знаю, что он вовсе не джентльмен, а просто краснокожий мерзавец. Потому я могу…
- Но вы ведь не знаете его имени. Этот джентльмен, собственно говоря не джентльмен, а леди и зовут ее, насколько мне известно, Какхо-Ото. Вот так!
Я освободил его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94