Мутный взор Кай-Хана рассеянно обежал уцелевших апийцев, которые уже грабили по своему обыкновению мертвецов, и остановился на двух последних жителях Бусары. Один из них, сказали Каи-Хану, зарубил четырех лучших воинов, а другой, совсем еще мальчишка, после первого, неудачного, приступа догадался выползти из храма на площадь и набрать у павших степняков агадейского оружия – ослепляющих стрел, плюющих ядом «жал» и бутылей с «нектаром Мушхуша». Защитники храма быстро научились обращаться с диковинами, и после третьего кровопролитного штурма Каи-Хану стоило огромного труда бросить людей в решающую атаку.
– Как зовут? – спросил Каи-Хан старшего, запрокинувшего к небу безглазое лицо. Храбреца вытащили из-под обломков и привели в чувства только для того, чтобы предать мучительной смерти. Ему успели выколоть глаза и непременно убили бы, если б не вмешался соправитель Апа.
– Сафар, – сипло ответил бусарец и схватился за отбитую грудь. – Командир… пешей городской стражи.
– Хорошо потрудился, Сафар. – Соправитель Апа снова мазнул взглядом по ковру мертвецов. – Но плетью обуха не перешибешь. Ты готов уйти на серые равнины?
– Я уйду… – Сафар на мгновение умолк, дернул кадыком, изо рта вывалился кровавый сгусток, – …к светлому престолу Митры. Серые… равнины… для таких шелудивых псов, как ты.
Каи-Хан одобрительно хмыкнул. Перед ним стоял настоящий воин – не только храбрый, но и умный.
– Ты хочешь разозлить меня, – сказал он. – Угадал? Чтобы я сгоряча тебя прикончил. И то сказать, кому охота умереть в мучениях.
Сафар промолчал. Рядом с ним смуглый отрок потухшим взором упирался в мостовую.
– Нужен человек, – сказал Каи-Хан, – который передаст мои слова Токтыгаю. Возьмешься?
На лице слепого бусарца что-то дрогнуло, и Каи-Хану показалось, будто Сафар улыбнулся с облегчением. Нет, понял апиец через миг-другой. Не с облегчением. С презрением.
– Это цена моей жизни? – спросил Сафар. – Да.
– Она чересчур высока.
Кай-Хан кивнул.
– Я хочу, чтоб Токтыгай знал: мы не пойдем на Самрак, – невозмутимо проговорил он. – Я выгнал из армии агадейских колдунов, они слишком хитры для нашего брата. Вольному Апу не по нутру чужеземный хомут. Я не круглый болван, Сафар, я понимаю, что после Нехрема должен прийти наш черед. В Бусаре мы возьмем большую добычу и повернем домой. Передай своему царю, что я не советую якшаться с Абакомо. Парнишка мягко стелет, да вот только спать жестковато. Нехрем должен быть свободным, Сафар. И богатым. Иначе мы передохнем с голоду. Ну что, смельчак? Согласен?
Сафар рассмеялся и поднес ладони к окровавленным глазницам. Каи-Хан снова кивнул и улыбнулся.
– Слепому нужен поводырь. – Он хлопнул по плечу смуглого подростка. – Очнись, заморыш. Жизнь продолжается.
* * *
Над головами всадников громадной хищной птицей промчался округлый кусок базальта – посланец крепостной катапульты. Люди пригнули головы, заржали испуганные кони. Снаряд едва не снес верх кареты покойного Гегридо, разукрашенной гербами герцогства Эдийского, и выбил изрядную рытвину на мощенной булыжниками дороге. Мятежный замок Парро не слишком гостеприимно встречал всадников королевы.
– Граф, – обратился к степенному старцу угловатый человек в скромном дорожном костюме, – постарайтесь управиться побыстрее. Времени у нас в обрез, а замков еще добрых полторы дюжины. Чем скорее бунтари отворят ворота, тем больше шансов уладить это дельце полюбовно.
– И опять трястись в проклятой колымаге, – проворчал тысяцкий Тарк, одетый в роскошное платье знатного когирца, в чьих владениях бывшая разбойничья шайка потеряла добрые полсуток. Даже всемогущий Лун там оказался бессилен – на все призывы к переговорам замок отвечал гробовым безмолвием, никто не появлялся на высоких стенах. Наконец, потеряв терпение, Тарк приказал срубить в ближайшем лесу большое дерево и разнести ворота в щепки; основательно попотев, его люди справились с этой задачей. И не нашли в стенах ни единой души! Прихватив оружие и съестное, обитатели замка до последнего челядинца ушли подземным ходом в лес, предварительно забаррикадировав ворота. Тарка это открытие привело в неистовый гнев, и лишь непреклонность Луна и хладнокровие Нулана спасли усадьбу и близлежащее село от грабежа и пожаров. Агадеец упорно не желал обзаводиться новыми злопамятными врагами.
Степенный старец покивал и сказал, забавно плямкая:
– Тогда, мням, я лучше сейчас сойду, благородные господа. Вы, мням, оставайтесь тут, дайте отдых лошадям и вашим, мням, замечательным солдатам, а я постараюсь договориться побыстрей. Мням. В замке сейчас командует мой внучатый племянник, мням, юноша, мням, пылкий и увлекающийся, но пока я сидел в замечательной, мням, темнице нашей обожаемой королевы, он, мням, конечно, не успел утратить почтения к моим, мням, сединам. Я уверен, господа, все закончится благополучно. Мням.
Лун отвесил учтивый поклон. Тарк угрюмо сверкнул синими зрачками. Нулан сосредоточенно кивнул, шевельнув кустистыми бровями. Граф выбрался из кареты и засеменил к своему родовому гнезду.
– Уф, сучья духотища. – Тарк достал из парчового рукава белый батистовый платок и вытер квадратный подбородок. – Долго еще тут париться? – спросил он Луна.
Агадеец невозмутимо указал на дверцу кареты.
Раздраженно крякнув, Тарк выбрался на обочину, уселся прямо на пыльную траву. Некоторое время спустя точно так же поступили Нулан и Лун. Тысяча (точнее, восемьсот девяносто солдат конной городской стражи, остальных еще предстояло нанять), не дожидаясь разрешения, спешилась и разбрелась по сторонам дороги. Возница на козлах кареты, малый самого что ни на есть злодейского облика, полез в котомку за лепешкой и говяжьим окороком.
– Ну, и до каких пор трухлявый пень будет испытывать наше терпение? – осведомился Тарк, когда жара резко пошла на убыль, предвещая скорые сумерки. – Клянусь силищей Крома, мне скоро надоест сюсюкать с проклятыми бунтарями.
– А вот и ответ. – Нулан вскинул руку в сторону замка, над которым взлетело черное пятнышко.
– По нам! – Тарк вмиг узнал в черном пятнышке снаряд катапульты. – Бежим!
Они бросились в сторону от дороги, что не мешало бы сделать и громадному вознице. Отесанный гранитный валун в полтора обхвата угодил точнехонько в козлы, превратив стражника в кровавую лепешку под днищем кареты. Шестерка перепуганных коней пустилась вскачь, понесла в сторону замка пробитый насквозь экипаж; через бросок копья карета, оставшаяся без задних колес, с грохотом завалилась набок.
Тарк, Лун и Нулан вернулись на дорогу. Киммериец злобно пнул испятнанный человеческой кровью говяжий окорок и взглянул на агадейца.
– И как прикажешь понимать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94