– С гонцом? – полюбопытствовал Каи-Хан. – Долго.
Глядя, как соправитель Апа по-собачьи, с рычанием и чавканьем, вгрызается в мясо, Бен-Саиф изучал собственные ощущения. Странное дело, его совершенно не тошнило.
– Отчего же долго? – произнес он. – Наш гонец мухой прилетит.
Каи-Хаи понимающе кивнул, он уже навидался агадейских чудес. С кряхтеньем поднимаясь на ноги, он шумно подпустил ветерок, однако нисколько не смутился. Бен-Саиф и Зивилла проводили бесстрастными взорами хохочущего соправителя Апа, Лун вышел из-за шатра и подсел к костру.
– А если все-таки не получится? – Зивилла бросила недоеденную порцию в огонь – «шутка» апийца напрочь отбила аппетит.
Бен-Саиф неторопливо завтракал, запивая вином каждый кусочек.
– Тогда сюда не возвращайся, – произнес он по некотором размышлении. – Пробирайся в Агадею, на первой же заставе все расскажи. Но только горногвардейцам. Ну, а там… – Он не договорил, лишь пожал плечами.
Зивилла сумрачно кивнула и потянулась к вину. День начинался премерзко.
* * *
День начинался великолепно! Преподобные Кеф и Магрух, героически тараща красные от всенощного бдения глаза, торжественно сорвали покров со своего первого совместного творения – «медитативного манка астральных проекций сверхнизкого и низкого этических уровней». Ощетиненный предохранительными стержнями, увешанный надежными амулетами, манок сильно проигрывал по части эстетики, но приснопамятная схватка с одноглазым магом заставляла уважать могущество Черного Круга. Что с того, что плоть одного из членов этого ордена превратилась в горстку холодного праха? Мысль ведет энергию, любил говаривать кхитайский поэт и философ Куй-Гу, один из наставников юного Абакомо. А кто в Храмах Эрешкигали и Инанны усомнится в способности бесплотного духа мыслить? Поэтому высокомудрые Кеф и Магрух не поскупились на емкие энергопоглотители и вороха сильнодействующих контрзаклинаний – если распыленный чародей возьмется за старое, манок его живо умиротворит.
– Впечатляет. – Повелитель Агадеи, в отличие от ученых мужей, позволил себе отменно выспаться и подкрепиться фазаном по-бусарски, медовыми лепешками, соленым миндалем и слабым сидром. Прогулка по Поющей Галерее привела его в медитативное расположение духа, и небольшая утренняя охота, решил юный монарх, будет как нельзя кстати. Эй, где ты там порхаешь, астральная проекция сверхнизкого этического уровня? – Куда садиться, что надевать? – деловито спросил он.
– Простите, ваше величество, – не без смущения произнес Кеф, – но устройство испытано недостаточно всеобъемлюще, и мы не можем позволить, чтобы…
– Недостаточно всеобъемлюще? – Абакомо хмыкнул. – Эко сказано! На мышах проверяли?
Преподобный Магрух кивнул.
– На кроликах?
– И на кроликах, ваше величество, и на обезьяне, и даже на каторжнике. Во всех случаях результат соответствовал ожиданиям, но следует помнить, что по закону магнита для астральных проекций сверхнизкого этического уровня нет ничего притягательнее личности сверхвысокого…
– Ничто так не ценю, как грубую лесть! – перебил Абакомо с ухмылкой. – Следует понимать так, что кролики, мартышки и душегубы нашего приятеля не заинтересовали, зато на меня он непременно клюнет?
– Вот именно, ваше величество, – хмуро подтвердил Кеф.
Абакомо снова ухмыльнулся и направился к медитативному манку. Пастыри двинулись за ним, обреченно вздыхая. Последним топал грузный Ибн-Мухур, понимая, что спорить бесполезно – когда повелитель закусит удила, ему сам Митра не брат.
– Аупсамаумкамаумммм, – вдруг замогильным голосом провыл Кеф, когда монарх уселся в манок по-восточному и надел медитативный шлем, сработанный из пластин слоновой кости, разрисованный магическими символами для вызова духов и утыканный их техническими аналогами. Абакомо непонимающе посмотрел на лысого эрешита.
– Мантра, ваше величество. Волшебное слово для защиты ума. Повторяйте ее почаще, и все будет в порядке.
Абакомо кивнул – к мантрам он привык с малолетства, как и к другим магическим приемам, показанным для духовного развития, а также для профилактики душевных расстройств. Еще в царствование его деда подобные вещи прочно вросли в агадейский обиход.
«Аупсамаумкамаумммм, – нараспев произнес он мысленно, добиваясь мощной пульсации мозга в ритме этого странного слова. – Аупсамаумкамаумммм…»
В следующий миг он увидел манок со стороны и сверху, в нем – неподвижного себя, а вокруг – суетливых старцев и медлительного ануннака. Две зеленые рясы, одна желто-коричневая. Свечение в комнате было неровным, периферийное зрение ловило радужную рябь, и Абакомо сообразил, что смотрит не настоящими глазами. Его душе было не впервой отделяться от тела – в шестнадцать лет храмовники-эрешиты научили его вылетать через собственную макушку, странствовать по вселенной, набираясь ума-разума, и благополучно возвращаться, – но это всегда требовало некоторого времени на подготовку. А сейчас получилось мгновенно! Он пощупал медитативный шлем, посмотрел на его создателей и одобрительно тряхнул биополевой копией венценосной головы. Вот оно, лишнее подтверждение словам Куй-Гу, что магия и рациональное знание завоюют весь мир, когда встанут плечом к плечу.
Злосчастный колдун был рядом, кружил по залу, как голодная гиена, и плотоядно облизывался, косясь на физическое тело Абакомо. Углядев, наконец, витающую под потолочным витражом душу агадейского правителя, он ощерился и даже чуть резче прорисовался от ненависти – черный, одноглазый, окровавленный. Его руки неимоверно удлиннились, стремясь дотянуться до «горла» врага, но шлепнулись на пол, как щупальца издохшего спрута, когда Абакомо метнул в него огненный дротик мантры. Несколько минут чародей стоял в кажущейся прострации, тщетно пытаясь усвоить белую энергию, затем конвульсивным рывком всего «тела» исторг ее и бочком двинулся к медитативному манку. Расчет Магруха и Кефа вполне оправдался, хитрая машина надежно приворожила дух стигийского колдуна посулом нового воплощения, которого алчет любое низкоморальное сознание. И все-таки надо было отдать должное уму и стойкости чужеземного гостя: он не кинулся прожорливой щукой ни на одну из приманок, не тронул даже злодея, приговоренного к смерти, хотя Абакомо вполне мог себе представить, сколь соблазнительно выглядят в подобной ситуации тело и разум ЧЕЛОВЕКА. Еще раз явив свою невероятную проницательность, колдун дождался, когда в манок усядется его главный недруг.
– Что тебя ко мне привело? – произнес, вернее, телепатировал Абакомо.
Душа колдуна из Черного Круга не ответила, лишь закачалась по-змеиному, раскрыла имитацию рта и высунула длинный раздвоенный псевдоязык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94