Особенно ужасно на фоне сморщенной серой
кожи трупа выглядели открытые глаза.
- Снова Белина? - гневно спросил Спархок.
- Нет. Это работа Ищейки. Так он питается. Вот, - указала она на
маленькие ранки на тельце, - и вот, и вот, и вот, и вот... Так он
питается, как паук, высасывает свою жертву и остается только сухая
оболочка.
- Ну все, хватит, - сказал Спархок, сжимая древко копья Алдреаса. -
Следующая наша встреча с этим насекомым будет для него последней.
- Разве ты можешь позволить себе сделать это, дорогой?
- Я не могу позволить себе не сделать этого. Я буду мстить за этого
ребенка. Ищейке, Азешу, или всей преисподней.
- Тобой овладел гнев, Спархок.
- Да, не спорю, да! - Спархок выхватил из ножен меч и принялся бить
по бревенчатой стене, выхватывая из нее толстенные щепки. Это было,
конечно, глупо, но зато ему немного полегчало.
Остальные молча въехали в деревню и приблизились к могиле, вырытой
Келтэном в земле голыми руками. Сефрения вышла из дома, неся на руках то,
что когда-то было маленьким человеческим существом. Флют поднесла
небольшой кусок полотна и они вдвоем завернули мертвое дитя и погрузили
его в могилу.
- Бевьер, ты не мог бы... - сказала Сефрения. - Это все-таки
эленийское дитя, а ты человек самый благочестивый среди этих рыцарей.
- Я не могу, я не достоин, - не скрывая слез ответил Бевьер.
- А кто достоин, дорогой? Не пошлешь же ты теперь этого несчастного
ребенка во мрак смерти одного, без молитвы.
Бевьер посмотрел на нее и упал на колени возле могилы и начал истово
читать отходную молитву эленийской Церкви.
Флют подошла к коленопреклоненному арсианцу и нежно провела пальцами
по густым, иссиня-черным волосам молодого Сириника. Спархок вдруг
почувствовал, что эта странная маленькая девочка гораздо старше, чем
кто-либо из них может себе представить. А Флют поднесла к губам свирель и
заиграла древний гимн. Мелодия по сути своей была эленийской, но к ней
примешивались особые минорные стирикские нотки. Когда молитва была
окончена они взобрались на лошадей и тронулись в путь. Оставшуюся часть
дня все ехали молча. На ночлег остановились у того самого горного озера,
где они встретились с менестрелем. Того уже не было.
- Этого я и боялся, - нервно сказал Спархок. - Не стоило надеяться,
что он все еще будет здесь.
- Может быть мы нагоним его? - предположил Келтэн. - Лошадь у него
была не ахти, да он ее к тому же почти загнал.
- Может и нагоним, - заметил на это Тиниэн. - Ну а что мы будем с ним
делать, когда поймаем? Вы же не собираетесь убить его?
- Только в крайнем случае, - ответил Келтэн. - Теперь-то Сефрения
наверно сможет вылечить его.
- Я благодарна тебе за такую уверенность в моих силах, Келтэн, но
сейчас она, боюсь, неуместна, - отозвалась Сефрения.
- А это одержание у него когда-нибудь пройдет само? - спросил Бевьер.
- Со временем он станет не таким ревностным защитником Белины, но до
конца уже никогда не сможет от этого освободиться. Хотя, возможно, это
заставит его с удесятеренным пылом сочинять новые песни, важно то, что с
этим он будет становиться все менее и менее заразным. Если в течение
следующей недели он не встретит большого количества людей, то для графа он
уже не будет представлять большой опасности, так же как и слуги.
- Хоть немного утешает, - сказал Сириник, слегка нахмурясь. -
Поскольку я и так уже был заражен, зачем это создание приходило тогда ко
мне ночью? Разве это не пустая трата времени? - Бевьера видимо сильно
потрясли похороны несчастной жертвы Азешева демона.
- Она пыталась укрепить свои позиции, Бевьер, - ответила Сефрения. -
Ты призывал к освобождению ее, но не заходил так далеко, чтоб нападать на
своих друзей. А ей нужна была уверенность, что ты готов пойти ради ее
освобождения на все.
Ночью, когда все уже собирались уснуть, Спархока посетила мысль, и он
подошел к Сефрении, задумчиво сидящей у огня с чашкой чая в руках.
- Сефрения, - сказал он, - как ты думаешь, что замышляет Азеш? Почему
он вдруг неожиданно сошел со своего пути, и начал портить эленийцев? Он
ведь никогда этого не делал раньше.
- Помнишь ли ты, что сказал тебе призрак короля Алдреаса? Что пришло
время Беллиому вновь появиться на свет.
- Да.
- Азеш тоже об этом знает. И им все больше овладевает отчаяние. Я
полагаю, что он понял, что его послушные земохи уже мало на что годятся.
Они слепо следуют его приказам, но не отличаются особым умом. Они копают
это поле битвы уже несколько веков, и еще несколько будут продолжать
перекапывать ту же самую землю. Мы узнали о местонахождении Беллиома за
последние несколько недель больше, чем они за пятьсот лет.
- Нам повезло.
- Дело не только в везении, Спархок. Я иногда поддразниваю тебя
насчет эленийской логики, но именно она помогла нам. Земох не умеет
мыслить так. В этом слабость Азеша. Земох не думает, потому что ему не
нужно этого делать - Азеш думает за него. Вот почему Темный бог так
нуждается в эленийцах, которые стали бы служить ему. Азешу не нужно их
поклонение, ему нужны их умы. Если земохи собирают предания по всем
западным королевствам, так же как и мы это делали. Я думаю, он надеется,
что кто-нибудь из них наткнется-таки на нужный рассказ, и тогда кто-нибудь
уже из обращенных эленийцев сможет понять и увязать воедино значение этого
рассказа.
- Это долгий путь.
- У Азеша есть время, он не стеснен в этом как мы.
Позднее, когда все уснули, Спархок остался стоять на страже, в
стороне от костра, поглядывая на прозрачные воды озера, сверкающие в
лунном свете. Из унылых лесов как и прежде доносился вой волков, но теперь
этот звук не казался столь зловещим. Призрачный дух, витавший в этой
чащобе теперь навсегда мертв, и носительница его заперта в башне, и волки
теперь только звери, а не служители потустороннего зла. Хотя Ищейка,
конечно, совсем другое дело. Спархок дал сам себе клятву, что при
следующей встрече это отвратительное создание попробует Алдреасова копья.
- Эй, Спархок, ты где? - это был Телэн. Мальчик стоял рядом с
костром, вглядываясь в темноту и тихо звал его.
- Здесь.
Телэн, ступая как можно осторожнее, чтобы не наделать лишнего шума,
направился к нему.
- Что случилось? - спросил Спархок.
- Я не мог уснуть, вот и подумал - может ты не будешь возражать
против моей компании?
- Конечно, нет, Телэн, мне и самому одиноко так стоять на страже.
- Слава Богу, что мы наконец-то уехали из этого замка, - сказал
Телэн, - ни разу в жизни мне не было так страшно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
кожи трупа выглядели открытые глаза.
- Снова Белина? - гневно спросил Спархок.
- Нет. Это работа Ищейки. Так он питается. Вот, - указала она на
маленькие ранки на тельце, - и вот, и вот, и вот, и вот... Так он
питается, как паук, высасывает свою жертву и остается только сухая
оболочка.
- Ну все, хватит, - сказал Спархок, сжимая древко копья Алдреаса. -
Следующая наша встреча с этим насекомым будет для него последней.
- Разве ты можешь позволить себе сделать это, дорогой?
- Я не могу позволить себе не сделать этого. Я буду мстить за этого
ребенка. Ищейке, Азешу, или всей преисподней.
- Тобой овладел гнев, Спархок.
- Да, не спорю, да! - Спархок выхватил из ножен меч и принялся бить
по бревенчатой стене, выхватывая из нее толстенные щепки. Это было,
конечно, глупо, но зато ему немного полегчало.
Остальные молча въехали в деревню и приблизились к могиле, вырытой
Келтэном в земле голыми руками. Сефрения вышла из дома, неся на руках то,
что когда-то было маленьким человеческим существом. Флют поднесла
небольшой кусок полотна и они вдвоем завернули мертвое дитя и погрузили
его в могилу.
- Бевьер, ты не мог бы... - сказала Сефрения. - Это все-таки
эленийское дитя, а ты человек самый благочестивый среди этих рыцарей.
- Я не могу, я не достоин, - не скрывая слез ответил Бевьер.
- А кто достоин, дорогой? Не пошлешь же ты теперь этого несчастного
ребенка во мрак смерти одного, без молитвы.
Бевьер посмотрел на нее и упал на колени возле могилы и начал истово
читать отходную молитву эленийской Церкви.
Флют подошла к коленопреклоненному арсианцу и нежно провела пальцами
по густым, иссиня-черным волосам молодого Сириника. Спархок вдруг
почувствовал, что эта странная маленькая девочка гораздо старше, чем
кто-либо из них может себе представить. А Флют поднесла к губам свирель и
заиграла древний гимн. Мелодия по сути своей была эленийской, но к ней
примешивались особые минорные стирикские нотки. Когда молитва была
окончена они взобрались на лошадей и тронулись в путь. Оставшуюся часть
дня все ехали молча. На ночлег остановились у того самого горного озера,
где они встретились с менестрелем. Того уже не было.
- Этого я и боялся, - нервно сказал Спархок. - Не стоило надеяться,
что он все еще будет здесь.
- Может быть мы нагоним его? - предположил Келтэн. - Лошадь у него
была не ахти, да он ее к тому же почти загнал.
- Может и нагоним, - заметил на это Тиниэн. - Ну а что мы будем с ним
делать, когда поймаем? Вы же не собираетесь убить его?
- Только в крайнем случае, - ответил Келтэн. - Теперь-то Сефрения
наверно сможет вылечить его.
- Я благодарна тебе за такую уверенность в моих силах, Келтэн, но
сейчас она, боюсь, неуместна, - отозвалась Сефрения.
- А это одержание у него когда-нибудь пройдет само? - спросил Бевьер.
- Со временем он станет не таким ревностным защитником Белины, но до
конца уже никогда не сможет от этого освободиться. Хотя, возможно, это
заставит его с удесятеренным пылом сочинять новые песни, важно то, что с
этим он будет становиться все менее и менее заразным. Если в течение
следующей недели он не встретит большого количества людей, то для графа он
уже не будет представлять большой опасности, так же как и слуги.
- Хоть немного утешает, - сказал Сириник, слегка нахмурясь. -
Поскольку я и так уже был заражен, зачем это создание приходило тогда ко
мне ночью? Разве это не пустая трата времени? - Бевьера видимо сильно
потрясли похороны несчастной жертвы Азешева демона.
- Она пыталась укрепить свои позиции, Бевьер, - ответила Сефрения. -
Ты призывал к освобождению ее, но не заходил так далеко, чтоб нападать на
своих друзей. А ей нужна была уверенность, что ты готов пойти ради ее
освобождения на все.
Ночью, когда все уже собирались уснуть, Спархока посетила мысль, и он
подошел к Сефрении, задумчиво сидящей у огня с чашкой чая в руках.
- Сефрения, - сказал он, - как ты думаешь, что замышляет Азеш? Почему
он вдруг неожиданно сошел со своего пути, и начал портить эленийцев? Он
ведь никогда этого не делал раньше.
- Помнишь ли ты, что сказал тебе призрак короля Алдреаса? Что пришло
время Беллиому вновь появиться на свет.
- Да.
- Азеш тоже об этом знает. И им все больше овладевает отчаяние. Я
полагаю, что он понял, что его послушные земохи уже мало на что годятся.
Они слепо следуют его приказам, но не отличаются особым умом. Они копают
это поле битвы уже несколько веков, и еще несколько будут продолжать
перекапывать ту же самую землю. Мы узнали о местонахождении Беллиома за
последние несколько недель больше, чем они за пятьсот лет.
- Нам повезло.
- Дело не только в везении, Спархок. Я иногда поддразниваю тебя
насчет эленийской логики, но именно она помогла нам. Земох не умеет
мыслить так. В этом слабость Азеша. Земох не думает, потому что ему не
нужно этого делать - Азеш думает за него. Вот почему Темный бог так
нуждается в эленийцах, которые стали бы служить ему. Азешу не нужно их
поклонение, ему нужны их умы. Если земохи собирают предания по всем
западным королевствам, так же как и мы это делали. Я думаю, он надеется,
что кто-нибудь из них наткнется-таки на нужный рассказ, и тогда кто-нибудь
уже из обращенных эленийцев сможет понять и увязать воедино значение этого
рассказа.
- Это долгий путь.
- У Азеша есть время, он не стеснен в этом как мы.
Позднее, когда все уснули, Спархок остался стоять на страже, в
стороне от костра, поглядывая на прозрачные воды озера, сверкающие в
лунном свете. Из унылых лесов как и прежде доносился вой волков, но теперь
этот звук не казался столь зловещим. Призрачный дух, витавший в этой
чащобе теперь навсегда мертв, и носительница его заперта в башне, и волки
теперь только звери, а не служители потустороннего зла. Хотя Ищейка,
конечно, совсем другое дело. Спархок дал сам себе клятву, что при
следующей встрече это отвратительное создание попробует Алдреасова копья.
- Эй, Спархок, ты где? - это был Телэн. Мальчик стоял рядом с
костром, вглядываясь в темноту и тихо звал его.
- Здесь.
Телэн, ступая как можно осторожнее, чтобы не наделать лишнего шума,
направился к нему.
- Что случилось? - спросил Спархок.
- Я не мог уснуть, вот и подумал - может ты не будешь возражать
против моей компании?
- Конечно, нет, Телэн, мне и самому одиноко так стоять на страже.
- Слава Богу, что мы наконец-то уехали из этого замка, - сказал
Телэн, - ни разу в жизни мне не было так страшно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98