Этот таинственный Ульфгар вернул к жизни многие древние ритуалы и церемонии — и среди них, если можно так выразиться, постоянное поддержание родственного духа. По его приказу каждый приверженец культа в Алории имеет особую метку, выжженную на подошве правой ноги. Так что, вполне вероятно, если вы видите хромающего человека, он может оказаться новопосвященным в Медвежий культ.
Бэрак поморщился.
— Это же очень больно, — сказал он.
— Свою метку они носят с гордостью, — сообщил ему Шелк, — по крайней мере после того, как раны заживут.
— Что она изображает? — спросил Хо-Хэг.
— Символическое обозначение медвежьей лапы, — пояснил Шелк. — По форме она напоминает букву «U» с парой отметин у открытого конца, подразумевающих когти.
— После того как Хелдар мне все рассказал, — подхватил Дротик, — мы нанесли короткий визит к лежащему без сознания убийце. Его правая ступня заклеймена этим знаком.
— Так что теперь все ясно, — сказал Хеттар.
— Верно, — согласился Белгарат.
— Судари, — заговорил Мандореллен, недоумевающе хмурясь, — мне всегда было говорено, что цель сего туманного религиозного учения есть воссоединение Алории, титанической империи Севера, процветавшей под правлением мудрого короля Черека Медвежьи Плечи, могущественнейшего правителя древности.
— Это все, конечно, так и есть, — сказал ему Белгарат, — но если этот Ульфгар преуспел в натравливании Ривы и Черека друг на друга, ему будет нетрудно опрокинуть Драснию, да и Алгарию тоже. Если Анхег и Гарион займутся уничтожением друг друга, он с легкостью приберет к рукам оба их королевства. Вот и получится объединенная Алория.
— Новая стратегия культа кажется очень простой и очень сложной одновременно, — заключил генерал Брендиг, — и похоже на то, что новые действия не заставят себя ждать.
— Особенно если принять во внимание флот, который его люди строят в Ярвиксхольме, — прибавил Анхег.
— Это точно, — сказала Полгара. — Что же мы будем делать, отец?
— Я думаю, нам нельзя мешкать, — ответил Белгарат. — Этот парень, Ульфгар, хочет восстановить Алорию и поставить себя преемником Медвежьих Плеч. Три тысячелетия культ занимался безобидной подрывной деятельностью. А теперь, надо полагать, все готово к открытой войне.
Лицо Гариона помрачнело.
— Хорошо, — сказал он, — если они хотят войны, то обратились в нужное место.
— Я бы выпил за это, — согласился Анхег. Немного помолчав, он прибавил: — Если вы со мной согласитесь, я думаю, было бы неплохо сначала разрушить Ярвиксхольм, а потом пойти на Реон. Нам совсем не нужно, чтобы черекские приверженцы Медвежьего культа собирались за нашими спинами на болотах восточной Драснии, и уж совсем ни к чему флот культа в Море Ветров. Если хотя бы половина из того, что говорит Грелдик, правда, нам надо сжечь верфи, пока они не спустили корабли на воду. В противном случае можно отлично повоевать в Драснии, захватить Реон, а вернувшись домой с блестящей победой, обнаружить, что Риву заняла вражеская армия.
Гарион подумал.
— Хорошо, — согласился он, — сначала мы пойдем к Ярвиксхольму. А затем — на Реон и немного поговорим с этим Ульфгаром. Я очень хочу посмотреть на человека, который думает, что может взять в свои руки дело Медвежьих Плеч.
Глава 19
— Мне очень жаль, Кейл, — говорил Гарион своему другу, сидя с ним в своем кабинете, — но ты и твои братья нужны мне здесь, в Риве. Я беру с собой большую часть нашей армии, и кто-то должен остаться здесь, чтобы защищать город в случае, если какие-нибудь вражеские корабли ускользнут от нас.
Видно было, что Кейл рассердился.
— Ведь это не истинная причина, правда? — спросил он.
— Ты прав, — признал Гарион. — Я знаю, как вы любили отца и как вы хотите отомстить тем, кто организовал его убийство.
— Разве это не естественно?
— Конечно да, но люди, охваченные жаждой мести, не могут мыслить ясно. Они становятся безрассудными и подставляют себя под опасность. В вашей семье и так уже пролилось немало крови — сначала твой брат Олбэн, потом Арелл, а теперь отец, — так что я не хочу рисковать тобой и твоими братьями.
Кейл поднялся; его лицо было багровым от плохо скрываемой обиды.
— Какие еще будут указания вашего величества? — напряженно спросил он. Гарион вздохнул.
— Нет, Кейл, — сказал он, — сейчас никаких. Ты и так знаешь, что здесь делать.
— Да, ваше величество. — Кейл поклонился, повернулся и вышел из комнаты.
В другую дверь кабинета вошел Белгарат.
— Ему это не понравилось, — сказал Гарион.
— Я так и думал, — пожал плечами старик и почесал бороду. — Но он нужен нам здесь, в цитадели. Он посердится, да и перестанет. Его голова и знания еще послужат Риве.
— А тетушка Пол тоже остается? Белгарат поморщился.
— Нет. Она настаивает, чтобы мы ее взяли. Хорошо, хоть другие дамы понимают, что поле боя — не место для женщины. Думаю, Эрранду тоже лучше остаться. У него совсем нет чувства личной опасности, а это не очень-то хорошо в бою. Заканчивай свои дела. Начинается утренний прилив, корабли уже готовы к отплытию.
Когда солнечным утром «Морская птица», возглавляющая флотилию мощных ривских кораблей, вышла из гавани, Гарион и все остальные собрались в просторной кормовой каюте флагмана, сосредоточенно изучая карты и обсуждая стратегию.
— Фьорд, ведущий к Ярвиксхольму, очень узкий, — говорил Анхег, — а поворотов и изгибов в нем больше, чем в Толнедрийском торговом договоре. Нам придется идти на очень маленькой скорости.
— А тем временем катапульты на утесах потопят половину флота, — мрачно прибавил Бэрак.
— Можем ли мы подобраться к городу с тыла? — спросил Хеттар.
— От Хольберга поднимается дорога, — ответил Бэрак, — но на протяжении пятнадцати миль, прежде чем выйти к южной оконечности города, она проходит через несколько ущелий. Это идеальные места для засады.
Генерал Брендиг изучал карту.
— Что это за местность? — спросил он, указав на южный берег устья фьорда.
— Гористая, — сказал Бэрак, — скалы, ущелья, горные реки.
— Таким образом можно описать весь Черек, — заметил Шелк.
— А пройти там можно? — гнул свое Брендиг.
— Если карабкаться по склонам, — ответил Бэрак, — но с утесов, где установлены катапульты, ты будешь виден как на ладони. Пока успеешь добраться до вершины, тебя будет поджидать вся армия.
— Нет, если пойду ночью, — сказал Брендиг.
— Ночью? — прищурился Бэрак. — Брендиг, ты что, и впрямь собрался совершить ночное восхождение? Это в твои-то годы?
Брендиг пожал плечами:
— Если больше никак туда не попасть… Мандореллен тоже внимательно разглядывал карту.
— Внемли же, господин мой, — обратился он к Бэраку. — А этот склон к северу достаточно ли полог, чтобы подняться по нему на вершину?
Бэрак покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Бэрак поморщился.
— Это же очень больно, — сказал он.
— Свою метку они носят с гордостью, — сообщил ему Шелк, — по крайней мере после того, как раны заживут.
— Что она изображает? — спросил Хо-Хэг.
— Символическое обозначение медвежьей лапы, — пояснил Шелк. — По форме она напоминает букву «U» с парой отметин у открытого конца, подразумевающих когти.
— После того как Хелдар мне все рассказал, — подхватил Дротик, — мы нанесли короткий визит к лежащему без сознания убийце. Его правая ступня заклеймена этим знаком.
— Так что теперь все ясно, — сказал Хеттар.
— Верно, — согласился Белгарат.
— Судари, — заговорил Мандореллен, недоумевающе хмурясь, — мне всегда было говорено, что цель сего туманного религиозного учения есть воссоединение Алории, титанической империи Севера, процветавшей под правлением мудрого короля Черека Медвежьи Плечи, могущественнейшего правителя древности.
— Это все, конечно, так и есть, — сказал ему Белгарат, — но если этот Ульфгар преуспел в натравливании Ривы и Черека друг на друга, ему будет нетрудно опрокинуть Драснию, да и Алгарию тоже. Если Анхег и Гарион займутся уничтожением друг друга, он с легкостью приберет к рукам оба их королевства. Вот и получится объединенная Алория.
— Новая стратегия культа кажется очень простой и очень сложной одновременно, — заключил генерал Брендиг, — и похоже на то, что новые действия не заставят себя ждать.
— Особенно если принять во внимание флот, который его люди строят в Ярвиксхольме, — прибавил Анхег.
— Это точно, — сказала Полгара. — Что же мы будем делать, отец?
— Я думаю, нам нельзя мешкать, — ответил Белгарат. — Этот парень, Ульфгар, хочет восстановить Алорию и поставить себя преемником Медвежьих Плеч. Три тысячелетия культ занимался безобидной подрывной деятельностью. А теперь, надо полагать, все готово к открытой войне.
Лицо Гариона помрачнело.
— Хорошо, — сказал он, — если они хотят войны, то обратились в нужное место.
— Я бы выпил за это, — согласился Анхег. Немного помолчав, он прибавил: — Если вы со мной согласитесь, я думаю, было бы неплохо сначала разрушить Ярвиксхольм, а потом пойти на Реон. Нам совсем не нужно, чтобы черекские приверженцы Медвежьего культа собирались за нашими спинами на болотах восточной Драснии, и уж совсем ни к чему флот культа в Море Ветров. Если хотя бы половина из того, что говорит Грелдик, правда, нам надо сжечь верфи, пока они не спустили корабли на воду. В противном случае можно отлично повоевать в Драснии, захватить Реон, а вернувшись домой с блестящей победой, обнаружить, что Риву заняла вражеская армия.
Гарион подумал.
— Хорошо, — согласился он, — сначала мы пойдем к Ярвиксхольму. А затем — на Реон и немного поговорим с этим Ульфгаром. Я очень хочу посмотреть на человека, который думает, что может взять в свои руки дело Медвежьих Плеч.
Глава 19
— Мне очень жаль, Кейл, — говорил Гарион своему другу, сидя с ним в своем кабинете, — но ты и твои братья нужны мне здесь, в Риве. Я беру с собой большую часть нашей армии, и кто-то должен остаться здесь, чтобы защищать город в случае, если какие-нибудь вражеские корабли ускользнут от нас.
Видно было, что Кейл рассердился.
— Ведь это не истинная причина, правда? — спросил он.
— Ты прав, — признал Гарион. — Я знаю, как вы любили отца и как вы хотите отомстить тем, кто организовал его убийство.
— Разве это не естественно?
— Конечно да, но люди, охваченные жаждой мести, не могут мыслить ясно. Они становятся безрассудными и подставляют себя под опасность. В вашей семье и так уже пролилось немало крови — сначала твой брат Олбэн, потом Арелл, а теперь отец, — так что я не хочу рисковать тобой и твоими братьями.
Кейл поднялся; его лицо было багровым от плохо скрываемой обиды.
— Какие еще будут указания вашего величества? — напряженно спросил он. Гарион вздохнул.
— Нет, Кейл, — сказал он, — сейчас никаких. Ты и так знаешь, что здесь делать.
— Да, ваше величество. — Кейл поклонился, повернулся и вышел из комнаты.
В другую дверь кабинета вошел Белгарат.
— Ему это не понравилось, — сказал Гарион.
— Я так и думал, — пожал плечами старик и почесал бороду. — Но он нужен нам здесь, в цитадели. Он посердится, да и перестанет. Его голова и знания еще послужат Риве.
— А тетушка Пол тоже остается? Белгарат поморщился.
— Нет. Она настаивает, чтобы мы ее взяли. Хорошо, хоть другие дамы понимают, что поле боя — не место для женщины. Думаю, Эрранду тоже лучше остаться. У него совсем нет чувства личной опасности, а это не очень-то хорошо в бою. Заканчивай свои дела. Начинается утренний прилив, корабли уже готовы к отплытию.
Когда солнечным утром «Морская птица», возглавляющая флотилию мощных ривских кораблей, вышла из гавани, Гарион и все остальные собрались в просторной кормовой каюте флагмана, сосредоточенно изучая карты и обсуждая стратегию.
— Фьорд, ведущий к Ярвиксхольму, очень узкий, — говорил Анхег, — а поворотов и изгибов в нем больше, чем в Толнедрийском торговом договоре. Нам придется идти на очень маленькой скорости.
— А тем временем катапульты на утесах потопят половину флота, — мрачно прибавил Бэрак.
— Можем ли мы подобраться к городу с тыла? — спросил Хеттар.
— От Хольберга поднимается дорога, — ответил Бэрак, — но на протяжении пятнадцати миль, прежде чем выйти к южной оконечности города, она проходит через несколько ущелий. Это идеальные места для засады.
Генерал Брендиг изучал карту.
— Что это за местность? — спросил он, указав на южный берег устья фьорда.
— Гористая, — сказал Бэрак, — скалы, ущелья, горные реки.
— Таким образом можно описать весь Черек, — заметил Шелк.
— А пройти там можно? — гнул свое Брендиг.
— Если карабкаться по склонам, — ответил Бэрак, — но с утесов, где установлены катапульты, ты будешь виден как на ладони. Пока успеешь добраться до вершины, тебя будет поджидать вся армия.
— Нет, если пойду ночью, — сказал Брендиг.
— Ночью? — прищурился Бэрак. — Брендиг, ты что, и впрямь собрался совершить ночное восхождение? Это в твои-то годы?
Брендиг пожал плечами:
— Если больше никак туда не попасть… Мандореллен тоже внимательно разглядывал карту.
— Внемли же, господин мой, — обратился он к Бэраку. — А этот склон к северу достаточно ли полог, чтобы подняться по нему на вершину?
Бэрак покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108