Сенедра наотрез отказывалась объяснить, в чем дело, но взгляд, который она бросила на него, когда он спросил, почему они стоят так близко от кровати, был не только загадочным, но и слегка шаловливым.
Недели через две после приезда Ксеры погода вдруг переменилась, выглянуло солнце, и температура поднялась почти до точки замерзания. Гарион принимал у себя драснийского посланника, когда в кабинет неуверенно вошел слуга.
— Прошу вас, ваше величество, — запинаясь, произнес он, — прошу вас извинить мое вторжение, но госпожа Полгара приказала мне немедленно привести вас к ней, я попытался объяснить, что вас не принято беспокоить, когда вы заняты, но она… она так настаивала.
— Вам лучше сходить узнать, что ей угодно, — предложил Гариону драснийский посланник. — Если бы госпожа Полгара вызвала меня, я бы уже бежал к двери.
— He надо ее бояться, маркграф, — ответил Гарион. — Она вам больно не сделает.
— Я бы предпочел это не выяснять, ваше величество. Наши дела мы можем обсудить в другой раз.
Гарион, хмурясь, прошел по коридору к комнате тетушки Пол. Он мягко постучал и вошел.
— А, вот и ты, — радостно произнесла Полгара. — Я уже собиралась снова за тобой послать. — На ней была отороченная мехом накидка с глубоким капюшоном, накинутым на голову. Позади нее стояли точно так же одетые Сенедра и Ксера. — Сначала разыщи Дарника, — сказала она. — Он, вероятно, рыбачит. Достань где-нибудь кирку и лопату, потом захвати Дарника и вместе с инструментами приходите в садик, тот, что прямо под твоими окнами.
Слегка опешив, он не двигался с места, переваривая данные ему указания и пытаясь угадать их смысл.
Она нетерпеливо махнула рукой.
— Быстрей, быстрей, Гарион, — сказала она. — День проходит.
— Да, тетушка Пол, — машинально ответил он, повернулся и выбежал из комнаты. Только в самом конце коридора ему вдруг пришло на ум, что это он здесь король и, вероятно, его не должны гонять, как мальчишку, по поручениям.
Дарник, разумеется, немедленно откликнулся на зов своей супруги — ну, почти немедленно. Он все-таки забросил удочку в последний раз, перед тем как тщательно смотать бечевку и последовать за Гарионом. Когда они пришли в сад, тетушка Пол, Сенедра и Ксера уже стояли под переплетенными ветвями двух дубов.
— Вот что мы сейчас сделаем, — деловым тоном произнесла тетушка Пол. — Мне бы хотелось убрать вокpyг этих деревьев слой земли толщиной в два фута.
— M-м, тетушка Пол, — вмешался Гарион. — Земля здесь проморожена. Копать будет трудновато.
— На это тебе и кирка, дорогой, — терпеливо объяснила она.
— Не проще ли подождать, пока земля оттает?
— Возможно, проще, но это надо сделать сейчас. Копай, Гарион.
— У нас есть садовники, тетушка Пол. Мы могли бы за ними послать. — Он неловко покосился на кирку и лопату.
— Это наше семейное дело, дорогой. Можешь начать прямо отсюда, — показала она.
Гарион вздохнул и взялся за кирку.
То, что последовало за этим, вообще было бессмыслицей. Гарион и Дарник работали до позднего вечера, убирая землю с указанного тетушкой Пол места. Потом сбросили в образовавшуюся яму заранее приготовленные четыре тюка глины, утоптали почву и обильно полили ее водой из четырех бочек. После этого тетушка Пол приказала им снова все прикрыть снегом.
— Ты что-нибудь понял? — спросил Гарион у Дарника, когда они убирали инструменты обратно в сарай.
— Нет, — признался Дарник, — но я уверен, что Полгара знает, что делает. — Он взглянул на вечернее небо и вздохнул. — Наверное, уже поздно возвращаться на реку, — с сожалением произнес он.
Тетушка Пол, Ксера и Сенедра ежедневно наведывались в сад, но Гарион никак в точности не мог выяснить, чем же они занимаются, а на следующей неделе его внимание отвлек внезапный приезд его деда, Белгарата-волшебника. Он сидел в своем кабинете с Эррандом, который увлеченно рассказывал о том, как дрессирует жеребца, подаренного ему Гарионом несколько лет назад. Дверь распахнулась от бесцеремонного толчка, и на пороге появился Белгарат со следами долгого путешествия на одежде и лицом мрачнее тучи.
— Дедушка! — воскликнул Гарион, вскакивая на ноги. — Что ты…
— Заткнись и сядь! — рявкнул на него Белгарат.
— Что?
— Делай, что тебе говорят. Мы с тобой сейчас поговорим, Гарион. То есть говорить буду я, а ты слушай! — Он остановился, чтобы перевести шумное от гнева дыхание. — Ты соображаешь, что ты наделал? — вымолвил он наконец.
— Я? О чем ты, дед? — спросил Гарион.
— Я о небольшом пиротехническом шоу, которое ты устроил в долине Мимбра, — ледяным тоном ответил Белгарат. — Об этой твоей импровизированной буре.
— Дедушка, — как можно мягче попытался объяснить Гарион, — они были на грани войны. В нее, возможно, была бы вовлечена вся Арендия! Ты сам говорил, что этого допускать нельзя. Я должен был их остановить.
— Мы говорили не о твоих побуждениях, Гарион. Мы говорили о способах действия. Зачем ты устроил эту бурю? Что вдруг на тебя нашло?
— Мне казалось, что это лучший способ привлечь их внимание.
— А больше ничего нельзя было придумать?
— Они уже вступили в единоборство, дед. У меня не было времени размышлять.
— Я же тебе тысячу раз говорил, чтобы ты не связывался с погодой.
— Ну, это же был исключительный случай!
— Если, по-твоему, это был исключительный случай, то тебе бы следовало посмотреть на снежный буран, который по твоей глупости поднялся в Долине, или на ураганы, разбушевавшиеся в Восточном море, не говоря уже о засухах и смерчах, которые ты пустил по всему свету. Ты что, не чувствуешь никакой ответственности?
— Я не знал о таких последствиях! — в ужасе воскликнул Гарион.
— Ты обязан был знать! — прорычал ему в лицо Белгарат, побагровев от гнева. — Нам с Белдином понадобилось полгода непрерывных разъездов и бог знает каких усилий, чтобы все более-менее утихомирилось. Ты представляешь, что этой своей безмозглой бурей ты чуть было не изменил климат на всей земле? И что такая перемена явилась бы всемирной катастрофой?
— Одна крошечная бурька?
— Да, одна крошечная бурька, — передразнил Белгарат. — Твоя крошечная бурька в нужное время в нужном месте чуть было не изменила климат на последующие несколько эр во всем мире, голова садовая!
— Дедушка, — попытался возразить Гарион.
— Ты знаешь, что такое ледниковый период? Гарион, бледный как полотно, покачал головой.
— Это когда температура опускается — чуть-чуть, почти неощутимо. Но из-за этого на крайнем севере снег летом не тает. Он накапливается год за годом. Так образуются ледники, которые начинают продвигаться все дальше и дальше на юг. Всего лишь через несколько веков в результате твоего небольшого представления на драснийские болота надвигалась бы стена льда высотой в два фута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Недели через две после приезда Ксеры погода вдруг переменилась, выглянуло солнце, и температура поднялась почти до точки замерзания. Гарион принимал у себя драснийского посланника, когда в кабинет неуверенно вошел слуга.
— Прошу вас, ваше величество, — запинаясь, произнес он, — прошу вас извинить мое вторжение, но госпожа Полгара приказала мне немедленно привести вас к ней, я попытался объяснить, что вас не принято беспокоить, когда вы заняты, но она… она так настаивала.
— Вам лучше сходить узнать, что ей угодно, — предложил Гариону драснийский посланник. — Если бы госпожа Полгара вызвала меня, я бы уже бежал к двери.
— He надо ее бояться, маркграф, — ответил Гарион. — Она вам больно не сделает.
— Я бы предпочел это не выяснять, ваше величество. Наши дела мы можем обсудить в другой раз.
Гарион, хмурясь, прошел по коридору к комнате тетушки Пол. Он мягко постучал и вошел.
— А, вот и ты, — радостно произнесла Полгара. — Я уже собиралась снова за тобой послать. — На ней была отороченная мехом накидка с глубоким капюшоном, накинутым на голову. Позади нее стояли точно так же одетые Сенедра и Ксера. — Сначала разыщи Дарника, — сказала она. — Он, вероятно, рыбачит. Достань где-нибудь кирку и лопату, потом захвати Дарника и вместе с инструментами приходите в садик, тот, что прямо под твоими окнами.
Слегка опешив, он не двигался с места, переваривая данные ему указания и пытаясь угадать их смысл.
Она нетерпеливо махнула рукой.
— Быстрей, быстрей, Гарион, — сказала она. — День проходит.
— Да, тетушка Пол, — машинально ответил он, повернулся и выбежал из комнаты. Только в самом конце коридора ему вдруг пришло на ум, что это он здесь король и, вероятно, его не должны гонять, как мальчишку, по поручениям.
Дарник, разумеется, немедленно откликнулся на зов своей супруги — ну, почти немедленно. Он все-таки забросил удочку в последний раз, перед тем как тщательно смотать бечевку и последовать за Гарионом. Когда они пришли в сад, тетушка Пол, Сенедра и Ксера уже стояли под переплетенными ветвями двух дубов.
— Вот что мы сейчас сделаем, — деловым тоном произнесла тетушка Пол. — Мне бы хотелось убрать вокpyг этих деревьев слой земли толщиной в два фута.
— M-м, тетушка Пол, — вмешался Гарион. — Земля здесь проморожена. Копать будет трудновато.
— На это тебе и кирка, дорогой, — терпеливо объяснила она.
— Не проще ли подождать, пока земля оттает?
— Возможно, проще, но это надо сделать сейчас. Копай, Гарион.
— У нас есть садовники, тетушка Пол. Мы могли бы за ними послать. — Он неловко покосился на кирку и лопату.
— Это наше семейное дело, дорогой. Можешь начать прямо отсюда, — показала она.
Гарион вздохнул и взялся за кирку.
То, что последовало за этим, вообще было бессмыслицей. Гарион и Дарник работали до позднего вечера, убирая землю с указанного тетушкой Пол места. Потом сбросили в образовавшуюся яму заранее приготовленные четыре тюка глины, утоптали почву и обильно полили ее водой из четырех бочек. После этого тетушка Пол приказала им снова все прикрыть снегом.
— Ты что-нибудь понял? — спросил Гарион у Дарника, когда они убирали инструменты обратно в сарай.
— Нет, — признался Дарник, — но я уверен, что Полгара знает, что делает. — Он взглянул на вечернее небо и вздохнул. — Наверное, уже поздно возвращаться на реку, — с сожалением произнес он.
Тетушка Пол, Ксера и Сенедра ежедневно наведывались в сад, но Гарион никак в точности не мог выяснить, чем же они занимаются, а на следующей неделе его внимание отвлек внезапный приезд его деда, Белгарата-волшебника. Он сидел в своем кабинете с Эррандом, который увлеченно рассказывал о том, как дрессирует жеребца, подаренного ему Гарионом несколько лет назад. Дверь распахнулась от бесцеремонного толчка, и на пороге появился Белгарат со следами долгого путешествия на одежде и лицом мрачнее тучи.
— Дедушка! — воскликнул Гарион, вскакивая на ноги. — Что ты…
— Заткнись и сядь! — рявкнул на него Белгарат.
— Что?
— Делай, что тебе говорят. Мы с тобой сейчас поговорим, Гарион. То есть говорить буду я, а ты слушай! — Он остановился, чтобы перевести шумное от гнева дыхание. — Ты соображаешь, что ты наделал? — вымолвил он наконец.
— Я? О чем ты, дед? — спросил Гарион.
— Я о небольшом пиротехническом шоу, которое ты устроил в долине Мимбра, — ледяным тоном ответил Белгарат. — Об этой твоей импровизированной буре.
— Дедушка, — как можно мягче попытался объяснить Гарион, — они были на грани войны. В нее, возможно, была бы вовлечена вся Арендия! Ты сам говорил, что этого допускать нельзя. Я должен был их остановить.
— Мы говорили не о твоих побуждениях, Гарион. Мы говорили о способах действия. Зачем ты устроил эту бурю? Что вдруг на тебя нашло?
— Мне казалось, что это лучший способ привлечь их внимание.
— А больше ничего нельзя было придумать?
— Они уже вступили в единоборство, дед. У меня не было времени размышлять.
— Я же тебе тысячу раз говорил, чтобы ты не связывался с погодой.
— Ну, это же был исключительный случай!
— Если, по-твоему, это был исключительный случай, то тебе бы следовало посмотреть на снежный буран, который по твоей глупости поднялся в Долине, или на ураганы, разбушевавшиеся в Восточном море, не говоря уже о засухах и смерчах, которые ты пустил по всему свету. Ты что, не чувствуешь никакой ответственности?
— Я не знал о таких последствиях! — в ужасе воскликнул Гарион.
— Ты обязан был знать! — прорычал ему в лицо Белгарат, побагровев от гнева. — Нам с Белдином понадобилось полгода непрерывных разъездов и бог знает каких усилий, чтобы все более-менее утихомирилось. Ты представляешь, что этой своей безмозглой бурей ты чуть было не изменил климат на всей земле? И что такая перемена явилась бы всемирной катастрофой?
— Одна крошечная бурька?
— Да, одна крошечная бурька, — передразнил Белгарат. — Твоя крошечная бурька в нужное время в нужном месте чуть было не изменила климат на последующие несколько эр во всем мире, голова садовая!
— Дедушка, — попытался возразить Гарион.
— Ты знаешь, что такое ледниковый период? Гарион, бледный как полотно, покачал головой.
— Это когда температура опускается — чуть-чуть, почти неощутимо. Но из-за этого на крайнем севере снег летом не тает. Он накапливается год за годом. Так образуются ледники, которые начинают продвигаться все дальше и дальше на юг. Всего лишь через несколько веков в результате твоего небольшого представления на драснийские болота надвигалась бы стена льда высотой в два фута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108