— Если это тайный договор, то как тебе о нем стало известно?
Маленькая светловолосая драснийская королева с притворной скромностью опустила веки.
— Ну что ты, Анхег, дорогой, разве ты не знаешь, что мне известно все?
— Еще очко в ее пользу, — сказал Хо-Хэг Гариону.
— Согласен, — ответил тот.
— В общем, — продолжала драснийская королева, — теперь по землям Вордов разгуливают целые полчища лихих арендийских рыцарей, изображающих из себя бандитов, которые грабят и жгут что хотят. У Вордов нет того, что можно было бы назвать армией, поэтому они возопили о помощи со стороны легионов. Моим людям удалось раздобыть копию ответа Вэрена. — Она развернула документ. — «Приветствуем правительство Вордского королевства. Ваш недавний призыв о помощи удивил меня безмерно. Безусловно, достопочтенные господа в Тол-Ворде не захотят, чтобы я нарушил суверенитет их вновь образованного королевства, посылая к ним через границу толнедрийские легионы, чтобы справиться с несколькими арендийскими головорезами. Поддержание общественного порядка является наиважнейшей задачей любого правительства, и я со своими войсками не смею вмешиваться в столь основополагающую область вашей деятельности. Подобные действия с моей стороны вызвали бы у здравомыслящих людей во всем мире сомнения в жизнеспособности вашего молодого государства. Искренне желаю вам, однако, поскорее разобраться в этом сугубо внутреннем деле».
Анхег принялся хохотать, в восторге стуча по столу тяжелым кулаком.
— Я бы выпил по этому поводу, — проговорил он.
— По-моему, нам всем следует выпить, — согласился Гарион. — Поднимем кубки за усилия Вордов в поддержании порядка.
— Надеюсь, что господа меня простят, — сказала королева Поренн. — Ни одна женщина не смеет даже надеяться состязаться с алорийскими королями, когда дело доходит до серьезной выпивки.
— Разумеется, Поренн, — великодушно согласился Анхег. — Мы даже выпьем за тебя твою долю.
— Ты очень добр, — ответила она и удалилась.
Остаток вечера для Гариона затерялся в тяжелом тумане винных паров. Он, кажется, помнил, как он поддерживаемый Анхегом с одной стороны и Брендом с другой, раскачиваясь, брел по коридору. Они шли, положив руки друг другу на плечи, и поочередно спотыкались. Еще он вроде бы помнил, что они пели. Вообще-то Гарион критически относился к своим певческим способностям и, будучи трезвым, никогда не пел. В ту ночь, однако, это казалось самым естественным и приятным занятием.
Гарион раньше никогда не напивался допьяна. Тетушка Пол не одобряла пьянства, и он, как и в большинстве случаев, полагался здесь на ее мнение. Таким образом, он оказался совершенно не готов к тому, что почувствовал на следующее утро.
Сенедра, мягко выражаясь, не проявила сочувствия. Как и любая другая женщина с начала мира, она злорадно наблюдала за мучениями своего супруга.
— Я говорила тебе, что ты слишком много пьешь, — напомнила она ему.
— Не надо, пожалуйста, — простонал он, держась руками за голову.
— Ты сам виноват, — продолжала она.
— Оставь меня, — взмолился он. — Дай мне умереть спокойно.
— О нет, думаю, ты не умрешь, Гарион. Возможно, ты этого хотел бы, но ты не умрешь.
— Зачем обязательно так кричать?
— Мы все были без ума от твоего пения, — радостно поздравила она его. — Я думаю, что ты открыл неизвестные доселе ноты.
Гарион простонал и закрыл лицо трясущимися руками.
Заседание Алорийского Совета продолжалось еще около недели. Оно, возможно, продлилось бы и дольше, если бы не яростный осенний шторм, напомнивший гостям, что пора возвращаться на материк, пока на Море Ветров не прекратилась навигация.
Через некоторое время Бренд, высокий стареющий ривский сенешаль, попросил у Гариона частной аудиенции. Шел проливной дождь, по окну в кабинете Гариона непрерывно стекали потоки воды, а двое мужчин сидели в уютных креслах за столом друг против друга.
— Могу я с тобой откровенно поговорить, Белгарион? — спросил великан с печальными глазами.
— Ты же знаешь, что нет нужды об этом спрашивать.
— Дело очень деликатное. Я не хочу тебя обидеть.
— Говори все, что считаешь нужным. Я обещаю, что не обижусь.
Бренд поглядел в окно на серое небо и косые струи дождя.
— Белгарион, вы с принцессой Сенедрой женаты уже почти восемь лет. Гарион кивнул.
— Я не пытаюсь вмешиваться в вашу личную жизнь, но, в конце концов, то, что твоя жена до сих пор не произвела наследника, — вопрос государственной важности.
Гарион насупился.
— Я знаю, что и ты, и Анхег, и все остальные очень этим озабочены. Но я думаю, что вы волнуетесь преждевременно.
— Восемь лет — это долгий срок, Белгарион. Все мы знаем, как сильно ты любишь свою жену. Мы все к ней очень привязаны. — Бренд улыбнулся. — Хотя с ней порой бывает трудновато.
— Я это заметил.
— Мы охотно последовали за ней на поле брани при Тул-Марду — и снова последуем, если она нас позовет, — но, возможно, нам стоит признать вероятность того, что она бесплодна.
— Я уверен, что это не так, — твердо произнес Гарион.
— Почему же у нее тогда нет детей? На этот вопрос Гарион ответить не мог.
— Белгарион, судьба нашего королевства — и всей Алории — зависит от биения твоего сердца, которое в любой момент может прекратиться. Во всех северных королевствах только об этом и говорят.
— Я не знал об этом, — признался Гарион.
— Гродег со своими приспешниками были навсегда стерты с лица земли при Тул-Марду, но в отдаленных районах Черека, Драснии и Алгарии снова воспрял Медвежий культ. Тебе ведь об этом известно?
Гарион кивнул.
— И даже в городах есть те, кто разделяет убеждения и сочувствует целям этого культа. И они не обрадовались, когда ты выбрал в жены толнедрийскую принцессу. Слухи о том, что Сенедра не способна к деторождению из-за того, что Белар не одобрил вашу женитьбу, уже поползли через границу.
— Все это суеверная чушь, — фыркнул Гарион.
— Конечно, чушь, но, если возобладает подобный образ мыслей, то последствия могут быть самыми нежелательными. Другие силы в алорийском обществе — дружественные тебе — очень этим обеспокоены. Откровенно говоря, довольно широко бытует мнение, что тебе пришло время развестись с Сенедрой.
— Что?
— Это в твоей власти. Все считают, что самое лучшее для тебя было бы оставить бесплодную толнедрийскую принцессу и взять молодую, плодовитую алорийку, которая наградит тебя дюжиной младенцев.
— Это абсолютно исключено, — горячо возразил Гарион. — Я никогда так не поступлю. Разве эти идиоты никогда не слышали о Во-Мимбрском соглашении? Я не мог бы развестись с Сенедрой, даже если бы захотел. Наша женитьба была оговорена еще пять веков назад.
— Приверженцы Медвежьего культа считают, что это соглашение было навязано алорийцам Белгаратом и Полгарой, — ответил Бренд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Маленькая светловолосая драснийская королева с притворной скромностью опустила веки.
— Ну что ты, Анхег, дорогой, разве ты не знаешь, что мне известно все?
— Еще очко в ее пользу, — сказал Хо-Хэг Гариону.
— Согласен, — ответил тот.
— В общем, — продолжала драснийская королева, — теперь по землям Вордов разгуливают целые полчища лихих арендийских рыцарей, изображающих из себя бандитов, которые грабят и жгут что хотят. У Вордов нет того, что можно было бы назвать армией, поэтому они возопили о помощи со стороны легионов. Моим людям удалось раздобыть копию ответа Вэрена. — Она развернула документ. — «Приветствуем правительство Вордского королевства. Ваш недавний призыв о помощи удивил меня безмерно. Безусловно, достопочтенные господа в Тол-Ворде не захотят, чтобы я нарушил суверенитет их вновь образованного королевства, посылая к ним через границу толнедрийские легионы, чтобы справиться с несколькими арендийскими головорезами. Поддержание общественного порядка является наиважнейшей задачей любого правительства, и я со своими войсками не смею вмешиваться в столь основополагающую область вашей деятельности. Подобные действия с моей стороны вызвали бы у здравомыслящих людей во всем мире сомнения в жизнеспособности вашего молодого государства. Искренне желаю вам, однако, поскорее разобраться в этом сугубо внутреннем деле».
Анхег принялся хохотать, в восторге стуча по столу тяжелым кулаком.
— Я бы выпил по этому поводу, — проговорил он.
— По-моему, нам всем следует выпить, — согласился Гарион. — Поднимем кубки за усилия Вордов в поддержании порядка.
— Надеюсь, что господа меня простят, — сказала королева Поренн. — Ни одна женщина не смеет даже надеяться состязаться с алорийскими королями, когда дело доходит до серьезной выпивки.
— Разумеется, Поренн, — великодушно согласился Анхег. — Мы даже выпьем за тебя твою долю.
— Ты очень добр, — ответила она и удалилась.
Остаток вечера для Гариона затерялся в тяжелом тумане винных паров. Он, кажется, помнил, как он поддерживаемый Анхегом с одной стороны и Брендом с другой, раскачиваясь, брел по коридору. Они шли, положив руки друг другу на плечи, и поочередно спотыкались. Еще он вроде бы помнил, что они пели. Вообще-то Гарион критически относился к своим певческим способностям и, будучи трезвым, никогда не пел. В ту ночь, однако, это казалось самым естественным и приятным занятием.
Гарион раньше никогда не напивался допьяна. Тетушка Пол не одобряла пьянства, и он, как и в большинстве случаев, полагался здесь на ее мнение. Таким образом, он оказался совершенно не готов к тому, что почувствовал на следующее утро.
Сенедра, мягко выражаясь, не проявила сочувствия. Как и любая другая женщина с начала мира, она злорадно наблюдала за мучениями своего супруга.
— Я говорила тебе, что ты слишком много пьешь, — напомнила она ему.
— Не надо, пожалуйста, — простонал он, держась руками за голову.
— Ты сам виноват, — продолжала она.
— Оставь меня, — взмолился он. — Дай мне умереть спокойно.
— О нет, думаю, ты не умрешь, Гарион. Возможно, ты этого хотел бы, но ты не умрешь.
— Зачем обязательно так кричать?
— Мы все были без ума от твоего пения, — радостно поздравила она его. — Я думаю, что ты открыл неизвестные доселе ноты.
Гарион простонал и закрыл лицо трясущимися руками.
Заседание Алорийского Совета продолжалось еще около недели. Оно, возможно, продлилось бы и дольше, если бы не яростный осенний шторм, напомнивший гостям, что пора возвращаться на материк, пока на Море Ветров не прекратилась навигация.
Через некоторое время Бренд, высокий стареющий ривский сенешаль, попросил у Гариона частной аудиенции. Шел проливной дождь, по окну в кабинете Гариона непрерывно стекали потоки воды, а двое мужчин сидели в уютных креслах за столом друг против друга.
— Могу я с тобой откровенно поговорить, Белгарион? — спросил великан с печальными глазами.
— Ты же знаешь, что нет нужды об этом спрашивать.
— Дело очень деликатное. Я не хочу тебя обидеть.
— Говори все, что считаешь нужным. Я обещаю, что не обижусь.
Бренд поглядел в окно на серое небо и косые струи дождя.
— Белгарион, вы с принцессой Сенедрой женаты уже почти восемь лет. Гарион кивнул.
— Я не пытаюсь вмешиваться в вашу личную жизнь, но, в конце концов, то, что твоя жена до сих пор не произвела наследника, — вопрос государственной важности.
Гарион насупился.
— Я знаю, что и ты, и Анхег, и все остальные очень этим озабочены. Но я думаю, что вы волнуетесь преждевременно.
— Восемь лет — это долгий срок, Белгарион. Все мы знаем, как сильно ты любишь свою жену. Мы все к ней очень привязаны. — Бренд улыбнулся. — Хотя с ней порой бывает трудновато.
— Я это заметил.
— Мы охотно последовали за ней на поле брани при Тул-Марду — и снова последуем, если она нас позовет, — но, возможно, нам стоит признать вероятность того, что она бесплодна.
— Я уверен, что это не так, — твердо произнес Гарион.
— Почему же у нее тогда нет детей? На этот вопрос Гарион ответить не мог.
— Белгарион, судьба нашего королевства — и всей Алории — зависит от биения твоего сердца, которое в любой момент может прекратиться. Во всех северных королевствах только об этом и говорят.
— Я не знал об этом, — признался Гарион.
— Гродег со своими приспешниками были навсегда стерты с лица земли при Тул-Марду, но в отдаленных районах Черека, Драснии и Алгарии снова воспрял Медвежий культ. Тебе ведь об этом известно?
Гарион кивнул.
— И даже в городах есть те, кто разделяет убеждения и сочувствует целям этого культа. И они не обрадовались, когда ты выбрал в жены толнедрийскую принцессу. Слухи о том, что Сенедра не способна к деторождению из-за того, что Белар не одобрил вашу женитьбу, уже поползли через границу.
— Все это суеверная чушь, — фыркнул Гарион.
— Конечно, чушь, но, если возобладает подобный образ мыслей, то последствия могут быть самыми нежелательными. Другие силы в алорийском обществе — дружественные тебе — очень этим обеспокоены. Откровенно говоря, довольно широко бытует мнение, что тебе пришло время развестись с Сенедрой.
— Что?
— Это в твоей власти. Все считают, что самое лучшее для тебя было бы оставить бесплодную толнедрийскую принцессу и взять молодую, плодовитую алорийку, которая наградит тебя дюжиной младенцев.
— Это абсолютно исключено, — горячо возразил Гарион. — Я никогда так не поступлю. Разве эти идиоты никогда не слышали о Во-Мимбрском соглашении? Я не мог бы развестись с Сенедрой, даже если бы захотел. Наша женитьба была оговорена еще пять веков назад.
— Приверженцы Медвежьего культа считают, что это соглашение было навязано алорийцам Белгаратом и Полгарой, — ответил Бренд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108