— Поскольку эти двое послушны Алдуру, фанатики полагают, что оно было заключено без одобрения Белара.
— Какая ерунда! — вырвалось у Гариона.
— В любой религии много всякой ерунды, Белгарион. Но факт остается фактом — у Сенедры мало друзей среди алорийцев. Даже тем, кто к тебе дружески расположен, она не нравится. И враги твои, и друзья хотят, чтобы ты с ней развелся. Все знают, как ты ее любишь, поэтому никто не решается высказать тебе этого соображения. И поскольку они знают, что убедить тебя развестись с ней невозможно, кто-нибудь может попытаться навсегда ее удалить.
— Они не посмеют!
— Алорийцы почти так же эмоциональны, как и арендийцы, Белгарион, а иногда и почти так же упрямы. Все мы это знаем. Анхег и Хо-Хэг просили меня предупредить тебя о такой возможности, а Поренн задала работу целому отряду шпионов, так что теперь мы, по крайней мере, будем знать заранее, если кто-нибудь замыслит покушение на королеву.
— А сам ты, Бренд, что по этому поводу думаешь? — тихо спросил Гарион.
— Белгарион, — твердо произнес великан, — я люблю тебя так же горячо, как своих собственных сыновей, а Сенедра дорога мне, как дочь, которой у меня никогда не было. Ничто бы в целом мире так бы не порадовало меня, как если бы я увидел кучу детишек, ползающих по полу в комнате рядом с вашей спальней. Но прошло уже восемь лет. Положение такое, что пора действовать — надо как-то защитить нашу храбрую малышку, которую мы оба так любим.
— Что же тут можно сделать? — беспомощно спросил Гарион.
— Мы с тобой всего лишь мужчины, Гарион. Откуда нам знать, почему женщина может или не может иметь детей? А ведь в этом корень всей проблемы. Прошу тебя, Гарион, заклинаю, пошли за Полгарой. Нам нужны ее совет и помощь, немедленно.
После того как сенешаль вышел, Гарион еще долго сидел в кресле, тупо уставившись в окно. В конце концов, он решил, что лучше всего будет ничего не сообщать Сенедре об этом разговоре. Он не хотел пугать ее упоминанием о наемных убийцах, рыщущих по темным коридорам. Заговаривать о том, что Риве нужен наследник, тоже было опасно — это могло быть неправильно понято и вызвать обсуждение вопроса о разводе. Тщательно поразмыслив, Гарион решил, что лучше всего будет держать язык за зубами и поскорее послать за тетушкой Пол. К сожалению, он упустил из виду нечто очень важное. Когда он в тот вечер появился на пороге королевской опочивальни, где в очаге весело трещал огонь, на губах его играла старательно изображаемая бодрая улыбка, призванная свидетельствовать о том, что ничего неординарного за день не произошло.
Ледяное молчание, которым его встретили, должно было послужить предупреждением. Даже если он не обратил внимания на этот настораживающий знак, то уж трудно было не заметить царапины на двери, и осколки разбитых ваз, и фарфоровые статуэтки, разбросанные по углам, откуда их не успели вымести после поспешной уборки, последовавшей за каким-то взрывом. Ривский король, однако, не всегда отличался наблюдательностью.
— Добрый вечер, дорогая, — бодрым голосом приветствовал он свою маленькую жену. — Как прошел день?
Она обернулась к нему и, как кинжалом, пронзила его острым взглядом.
— Не могу понять, как у тебя хватает хладнокровия об этом спрашивать! Гарион сдвинул брови.
— Скажи мне только, — продолжала она, — когда же мой господин прогонит меня, чтобы иметь возможность взять в жены наседку из Алории, которая заменит меня в королевской постели и наводнит всю цитадель сопляками-алорятами? — Как?..
— Мой господин, по-видимому, забыл, какой подарок он повесил мне на цепочку во время нашей помолвки, — сказала она. — Мой господин, по-видимому, также забыл, на что способен амулет Белдаран.
— Ах! — Гарион вдруг все понял. — О боги всемогущие!
— К сожалению, амулет не снимается, — с горечью продолжала Сенедра. — Ты не сможешь передать его своей следующей жене, если, конечно, не собираешься отрубить мне голову. — Прекрати, пожалуйста.
— Как прикажешь, мой господин. Ты хотел отправить меня обратно в Толнедру — или меня просто вышвырнут за ворота под дождь и предоставят самой себе?
— Как я понимаю, ты услышала наш с Брендом разговор?
— Именно так.
— Значит, ты слышала его от начала и до конца. Бренд всего лишь сообщал об опасности, которая грозит тебе от кучки бешеных фанатиков, подпавших под влияние абсурдных фантазий.
— Ты не должен был даже слушать его!
— В то время как он пытался предупредить меня, что на тебя, возможно, готовится покушение? Сенедра, это несерьезно.
— Но он навел тебя на мысль о разводе, Гарион, — обвиняющим тоном произнесла она. — Теперь ты знаешь, что в любой момент можешь от меня избавиться. Я видела, как ты пялишься на этих пустоголовых алорийских девчонок с длинными косами и пышной грудью. Вот удобный случай, Гарион. Выбирай любую.
— Ты закончила? Она прищурилась.
— Понятно, — сказала она. — Теперь я не просто бесплодная, а еще и истеричка.
— Нет, ты просто иногда бываешь неразумной, вот и все.
— Ты хочешь сказать, я — дура?
— Все мы время от времени совершаем глупости, — спокойно добавил он. — Это заложено в человеческой природе. Я, собственно, несколько удивлен, что ты до сих пор не бросаешься вещами.
Сенедра бросила быстрый, виноватый взгляд на заметенные в угол осколки.
— А, — сказал он, перехватив ее взгляд. — Понятно. Ты этим уже занималась. Я рад, что не присутствовал при этом. Очень трудно пытаться кого-то увещевать, когда в тебя летят обломки посуды и бранные слова.
Щеки Сенедры покрылись легким румянцем.
— Значит, это тоже было? — вкрадчивым голосом спросил он. — Интересно, где ты нахваталась всех этих выражений? Откуда ты знаешь, что они значат?
— Ты сам все время бранишься, — пожаловалась она.
— Я знаю, — признался он. — Это жутко несправедливо. Мне позволено браниться, а тебе — нет.
— Хотела бы я знать, кто установил эти правила, — начала она и внезапно замолчала. — Ты пытаешься переменить тему, — пожаловалась она.
— Нет, Сенедра, я ее уже сменил. Ту тему обсуждать не стоит. Ты не бесплодна, и я не собираюсь с тобой разводиться, какими бы длинными ни были чьи-то косы и какой бы… ладно, не важно.
Она подняла на него глаза, полные слез.
— Ах, Гарион, а что, если я и в самом деле? — тихо спросила она. — В смысле бесплодна?
— Чепуха, Сенедра. Не будем это даже обсуждать.
Однако сомнение во взгляде королевы Ривской ясно свидетельствовало о том, что, даже если не будет дальнейшего обсуждения, она все равно не перестанет волноваться по этому поводу.
Глава 12
Море Ветров в ту осень сильно штормило, и Гариону пришлось ждать целый месяц, прежде чем он смог послать гонца в Долину Алдура. тому времени метели уже завалили тропинки в горах восточной Сендарии, и королевский посланник в буквальном смысле увяз в снегу, пробираясь по алгарийским равнинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Какая ерунда! — вырвалось у Гариона.
— В любой религии много всякой ерунды, Белгарион. Но факт остается фактом — у Сенедры мало друзей среди алорийцев. Даже тем, кто к тебе дружески расположен, она не нравится. И враги твои, и друзья хотят, чтобы ты с ней развелся. Все знают, как ты ее любишь, поэтому никто не решается высказать тебе этого соображения. И поскольку они знают, что убедить тебя развестись с ней невозможно, кто-нибудь может попытаться навсегда ее удалить.
— Они не посмеют!
— Алорийцы почти так же эмоциональны, как и арендийцы, Белгарион, а иногда и почти так же упрямы. Все мы это знаем. Анхег и Хо-Хэг просили меня предупредить тебя о такой возможности, а Поренн задала работу целому отряду шпионов, так что теперь мы, по крайней мере, будем знать заранее, если кто-нибудь замыслит покушение на королеву.
— А сам ты, Бренд, что по этому поводу думаешь? — тихо спросил Гарион.
— Белгарион, — твердо произнес великан, — я люблю тебя так же горячо, как своих собственных сыновей, а Сенедра дорога мне, как дочь, которой у меня никогда не было. Ничто бы в целом мире так бы не порадовало меня, как если бы я увидел кучу детишек, ползающих по полу в комнате рядом с вашей спальней. Но прошло уже восемь лет. Положение такое, что пора действовать — надо как-то защитить нашу храбрую малышку, которую мы оба так любим.
— Что же тут можно сделать? — беспомощно спросил Гарион.
— Мы с тобой всего лишь мужчины, Гарион. Откуда нам знать, почему женщина может или не может иметь детей? А ведь в этом корень всей проблемы. Прошу тебя, Гарион, заклинаю, пошли за Полгарой. Нам нужны ее совет и помощь, немедленно.
После того как сенешаль вышел, Гарион еще долго сидел в кресле, тупо уставившись в окно. В конце концов, он решил, что лучше всего будет ничего не сообщать Сенедре об этом разговоре. Он не хотел пугать ее упоминанием о наемных убийцах, рыщущих по темным коридорам. Заговаривать о том, что Риве нужен наследник, тоже было опасно — это могло быть неправильно понято и вызвать обсуждение вопроса о разводе. Тщательно поразмыслив, Гарион решил, что лучше всего будет держать язык за зубами и поскорее послать за тетушкой Пол. К сожалению, он упустил из виду нечто очень важное. Когда он в тот вечер появился на пороге королевской опочивальни, где в очаге весело трещал огонь, на губах его играла старательно изображаемая бодрая улыбка, призванная свидетельствовать о том, что ничего неординарного за день не произошло.
Ледяное молчание, которым его встретили, должно было послужить предупреждением. Даже если он не обратил внимания на этот настораживающий знак, то уж трудно было не заметить царапины на двери, и осколки разбитых ваз, и фарфоровые статуэтки, разбросанные по углам, откуда их не успели вымести после поспешной уборки, последовавшей за каким-то взрывом. Ривский король, однако, не всегда отличался наблюдательностью.
— Добрый вечер, дорогая, — бодрым голосом приветствовал он свою маленькую жену. — Как прошел день?
Она обернулась к нему и, как кинжалом, пронзила его острым взглядом.
— Не могу понять, как у тебя хватает хладнокровия об этом спрашивать! Гарион сдвинул брови.
— Скажи мне только, — продолжала она, — когда же мой господин прогонит меня, чтобы иметь возможность взять в жены наседку из Алории, которая заменит меня в королевской постели и наводнит всю цитадель сопляками-алорятами? — Как?..
— Мой господин, по-видимому, забыл, какой подарок он повесил мне на цепочку во время нашей помолвки, — сказала она. — Мой господин, по-видимому, также забыл, на что способен амулет Белдаран.
— Ах! — Гарион вдруг все понял. — О боги всемогущие!
— К сожалению, амулет не снимается, — с горечью продолжала Сенедра. — Ты не сможешь передать его своей следующей жене, если, конечно, не собираешься отрубить мне голову. — Прекрати, пожалуйста.
— Как прикажешь, мой господин. Ты хотел отправить меня обратно в Толнедру — или меня просто вышвырнут за ворота под дождь и предоставят самой себе?
— Как я понимаю, ты услышала наш с Брендом разговор?
— Именно так.
— Значит, ты слышала его от начала и до конца. Бренд всего лишь сообщал об опасности, которая грозит тебе от кучки бешеных фанатиков, подпавших под влияние абсурдных фантазий.
— Ты не должен был даже слушать его!
— В то время как он пытался предупредить меня, что на тебя, возможно, готовится покушение? Сенедра, это несерьезно.
— Но он навел тебя на мысль о разводе, Гарион, — обвиняющим тоном произнесла она. — Теперь ты знаешь, что в любой момент можешь от меня избавиться. Я видела, как ты пялишься на этих пустоголовых алорийских девчонок с длинными косами и пышной грудью. Вот удобный случай, Гарион. Выбирай любую.
— Ты закончила? Она прищурилась.
— Понятно, — сказала она. — Теперь я не просто бесплодная, а еще и истеричка.
— Нет, ты просто иногда бываешь неразумной, вот и все.
— Ты хочешь сказать, я — дура?
— Все мы время от времени совершаем глупости, — спокойно добавил он. — Это заложено в человеческой природе. Я, собственно, несколько удивлен, что ты до сих пор не бросаешься вещами.
Сенедра бросила быстрый, виноватый взгляд на заметенные в угол осколки.
— А, — сказал он, перехватив ее взгляд. — Понятно. Ты этим уже занималась. Я рад, что не присутствовал при этом. Очень трудно пытаться кого-то увещевать, когда в тебя летят обломки посуды и бранные слова.
Щеки Сенедры покрылись легким румянцем.
— Значит, это тоже было? — вкрадчивым голосом спросил он. — Интересно, где ты нахваталась всех этих выражений? Откуда ты знаешь, что они значат?
— Ты сам все время бранишься, — пожаловалась она.
— Я знаю, — признался он. — Это жутко несправедливо. Мне позволено браниться, а тебе — нет.
— Хотела бы я знать, кто установил эти правила, — начала она и внезапно замолчала. — Ты пытаешься переменить тему, — пожаловалась она.
— Нет, Сенедра, я ее уже сменил. Ту тему обсуждать не стоит. Ты не бесплодна, и я не собираюсь с тобой разводиться, какими бы длинными ни были чьи-то косы и какой бы… ладно, не важно.
Она подняла на него глаза, полные слез.
— Ах, Гарион, а что, если я и в самом деле? — тихо спросила она. — В смысле бесплодна?
— Чепуха, Сенедра. Не будем это даже обсуждать.
Однако сомнение во взгляде королевы Ривской ясно свидетельствовало о том, что, даже если не будет дальнейшего обсуждения, она все равно не перестанет волноваться по этому поводу.
Глава 12
Море Ветров в ту осень сильно штормило, и Гариону пришлось ждать целый месяц, прежде чем он смог послать гонца в Долину Алдура. тому времени метели уже завалили тропинки в горах восточной Сендарии, и королевский посланник в буквальном смысле увяз в снегу, пробираясь по алгарийским равнинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108