Который раз он ловил себя на том, что при
встречах с этой женщиной начинал терять голову и твердость духа. Близость
ее странно тревожила, путала мысли, и лишь усилие воли предотвращало
неверные решения.
На первом допросе она ничего не сказала, только все время упорно
смотрела на Лоэра, который сидел в стороне от всех, и глаза ее влажнели от
слез. Допрашивавший командир наконец вышел из себя и потребовал передать
ее в руки палача, поскольку толку от такого молчания не больше, чем вина
то коровы. Лоэр отклонил это требование, все еще на что-то надеясь, и
предложил подождать до утра.
К полуночи удалось арестовать более сотни гнофоров, в числе которых
случайно оказался член совета. Временно их разместили на площади под
охраной лучников и меченосцев, которые, находясь в тени, хорошо видели
пленных, освещенных множеством факелов.
Атака началась после полуночи. Она оказалась внезапной, и противник
быстро оставил свои укрепления и отступил, не сразу сообразив, что
повстанцы согнали его в одно место. Жестокая резня продолжалась больше
трех часов.
В плен сдалось полторы тысячи светоносцев. Хмурые и уставшие, они
длинной цепочкой прошли мимо группы повстанцев и сдали оружие. Лоэр
посоветовал им отдохнуть, а с рассветом заняться погребением убитых
соратников за городской стеной. Затем дал распоряжение вернуть в город
оставшийся в лесу отряд Берка, попросил доложить имена отличившихся в бою
солдат и подготовить к торжественным похоронам павших за новую Гарману.
После короткого совещания с командирами Лоэр, сопровождаемый пятью
легионерами, отправился принять оружие из рук суперата и Маса Хурта.
Откровенно говоря, он мало надеялся застать их в своих резиденциях, но
выполнить формальности военного этикета был обязан. Они шли по
загрязненным улицам, перешагивая через убитых, вглядываясь в безжизненные
лица, на которых плясали отблески огня. Пожар не затихал, и Лоэр часто с
беспокойством оглядывался назад. Навстречу им хромали раненые, опираясь на
обломки копий.
Лоэр зря потерял время. Примэрат отравился, а Бефа Оранта, как и
ожидалось, в городе не было. Над Суртом загоралась яркая заря. Пожаров
было уже не видно, только кое-где над домами поднимался вялый
полупрозрачный дым. В городе стояла странная непривычная тишина.
На одной из улиц легионеры столкнулись с небольшим отрядом, впереди
которого на коне скакал помощник Лоэра.
- Наконец-то! - обрадовался эрат Мегул, оставляя седло. - Я к вам за
подписью, Лоэр: суд, избранный восставшими, приговорил предать немедленной
смерти некоторых горожан.
Мегул протянул Лоэру длинный список. Лоэр пожал плечами:
- Я же не глава города, друг мой...
- Собрание постановило признавать только вашу подпись, эрат.
Просматривая списки, Лоэр интересовался той или иной фамилией,
степенью виновности человека и вдруг увидел имя Винии Эроб. Видимо, он
чем-то выдал себя, поскольку эрат Мегул тут же пояснил со вздохом:
- Что делать, Лоэр? Вокруг нее разразилась буря. Ребята любят вас, и
многие сначала высказывались за то, чтобы вы решили сами, однако беда
эрины в непримиримой враждебности. Уж они-то знают ее, как не знаете вы!
Нагляделись...
- Да, да... - Лоэра лихорадило от противоречивых мыслей. Он тряхнул
головой, затем решительно взял из рук помощника кисточку и сделал на листе
размашистую роспись. В груди его словно что-то оборвалось, и душу
заполнила тоска...
- Только не ходи к ней, Лоэр, - посоветовал эрат Мегул, вскочив в
седло. - И отдохните хоть немного перед началом трудного дня.
Отослав легионеров, Лоэр хотел пройти мимо той части здания, где
находилась арестованная Виния, но не выдержал и свернул туда. Остановился.
- Что со мной происходит? - недовольно прошептал он. - Не сам ли
возвел Винию в ранг всесильной чародейки?
Он решил вернуться, но неожиданно увидел командира, которому поручил
охрану Винии. Тот стоял словно вкопанный и с трудом шевелил губами:
"Сбежала, эрат..." Командир судорожно вдохнул воздух и упал без признаков
жизни...
По городу поползли слухи об измене. Проскальзывало в них и имя Лоэра.
Его обвиняли в том, что он освободил опасную преступницу, не пощадив для
этого жизни четырех товарищей. Другие говорили, что в Сурте вовсе не Лоэр,
а его двойник подосланный гнофорами, чтобы потопить восстание и вернуть
суперата. Так или иначе, в четырех местах столицы возникли ожесточенные
стычки между теми, кто отлично знал Лоэра, и теми, кто не доверял ему или
не хотел доверять в силу каких-то причин. Стычки удалось прекратить, но
каждому было ясно, что истину дракой не докажешь и для установления ее
требуется тщательное расследование.
Собрали повстанцев и народ. Прежде всего следовало убедиться в том,
что Лоэр есть Лоэр, для чего ему друзьями по легиону задавались вопросы о
случаях пятилетней давности, на которые тот уверенно ответил. Сторонники
облегченно вздохнули и победно воскликнули: "Ага!" и "Хэ-эй!" Потом
спросили, как все произошло с побегом опасной преступницы. Лоэр охотно
ответил, умолчав лишь о молитвах, заставивших свернуть его к месту
заключения Винии. Вроде всему поверили люди, но не могли поверить, что
командир умер ни с того, ни с сего, не получив ни единой царапины.
Вызванный лекарь предположил плохое сердце и вызвался "поглядеть в
покойного". Ему разрешили, однако, когда тот быстрым движение ножа вскрыл
грудную клетку умершего на него набросились с мечами. Не вмешайся во время
эрат Мегул, дело бы кончилось скверно. Поднявшись с земли, лекарь ощупал
ушибы и сказал:
- Можете лишить меня жизни, но теперь я не стану жалеть об этом,
потому что вы сами увидели причину смерти гордого эрата: он умер от
разрыва сердца. Видно, он сильно честолюбив и не мог вынести предстоящего
наказания за оплошность... После выступления старых друзей Лоэра, которые
не оставили ни крупицы сомнения относительно их проверенного временем
товарища, Лоэр вновь было оказано полное доверие. Его тут же облачили в
широкий пурпурный плащ, расшитый золотыми скарабеями, на голову надели
малиновый берет Ремольта и попросили дать обет народу. Ввиду того, что
восставшие определили постоянным местом будущих примэратов дворец Рута
Линара Эрганта и Ариса Юркона, Лоэр в тотчас после торжественных похорон
павших товарищей отправился туда в сопровождении десяти телохранителей.
Там уже был наведен относительный порядок. Но, перешагнув порог
резиденции, Лоэр взялся за голову и долго сидел, пытаясь сообразить, что
он должен делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
встречах с этой женщиной начинал терять голову и твердость духа. Близость
ее странно тревожила, путала мысли, и лишь усилие воли предотвращало
неверные решения.
На первом допросе она ничего не сказала, только все время упорно
смотрела на Лоэра, который сидел в стороне от всех, и глаза ее влажнели от
слез. Допрашивавший командир наконец вышел из себя и потребовал передать
ее в руки палача, поскольку толку от такого молчания не больше, чем вина
то коровы. Лоэр отклонил это требование, все еще на что-то надеясь, и
предложил подождать до утра.
К полуночи удалось арестовать более сотни гнофоров, в числе которых
случайно оказался член совета. Временно их разместили на площади под
охраной лучников и меченосцев, которые, находясь в тени, хорошо видели
пленных, освещенных множеством факелов.
Атака началась после полуночи. Она оказалась внезапной, и противник
быстро оставил свои укрепления и отступил, не сразу сообразив, что
повстанцы согнали его в одно место. Жестокая резня продолжалась больше
трех часов.
В плен сдалось полторы тысячи светоносцев. Хмурые и уставшие, они
длинной цепочкой прошли мимо группы повстанцев и сдали оружие. Лоэр
посоветовал им отдохнуть, а с рассветом заняться погребением убитых
соратников за городской стеной. Затем дал распоряжение вернуть в город
оставшийся в лесу отряд Берка, попросил доложить имена отличившихся в бою
солдат и подготовить к торжественным похоронам павших за новую Гарману.
После короткого совещания с командирами Лоэр, сопровождаемый пятью
легионерами, отправился принять оружие из рук суперата и Маса Хурта.
Откровенно говоря, он мало надеялся застать их в своих резиденциях, но
выполнить формальности военного этикета был обязан. Они шли по
загрязненным улицам, перешагивая через убитых, вглядываясь в безжизненные
лица, на которых плясали отблески огня. Пожар не затихал, и Лоэр часто с
беспокойством оглядывался назад. Навстречу им хромали раненые, опираясь на
обломки копий.
Лоэр зря потерял время. Примэрат отравился, а Бефа Оранта, как и
ожидалось, в городе не было. Над Суртом загоралась яркая заря. Пожаров
было уже не видно, только кое-где над домами поднимался вялый
полупрозрачный дым. В городе стояла странная непривычная тишина.
На одной из улиц легионеры столкнулись с небольшим отрядом, впереди
которого на коне скакал помощник Лоэра.
- Наконец-то! - обрадовался эрат Мегул, оставляя седло. - Я к вам за
подписью, Лоэр: суд, избранный восставшими, приговорил предать немедленной
смерти некоторых горожан.
Мегул протянул Лоэру длинный список. Лоэр пожал плечами:
- Я же не глава города, друг мой...
- Собрание постановило признавать только вашу подпись, эрат.
Просматривая списки, Лоэр интересовался той или иной фамилией,
степенью виновности человека и вдруг увидел имя Винии Эроб. Видимо, он
чем-то выдал себя, поскольку эрат Мегул тут же пояснил со вздохом:
- Что делать, Лоэр? Вокруг нее разразилась буря. Ребята любят вас, и
многие сначала высказывались за то, чтобы вы решили сами, однако беда
эрины в непримиримой враждебности. Уж они-то знают ее, как не знаете вы!
Нагляделись...
- Да, да... - Лоэра лихорадило от противоречивых мыслей. Он тряхнул
головой, затем решительно взял из рук помощника кисточку и сделал на листе
размашистую роспись. В груди его словно что-то оборвалось, и душу
заполнила тоска...
- Только не ходи к ней, Лоэр, - посоветовал эрат Мегул, вскочив в
седло. - И отдохните хоть немного перед началом трудного дня.
Отослав легионеров, Лоэр хотел пройти мимо той части здания, где
находилась арестованная Виния, но не выдержал и свернул туда. Остановился.
- Что со мной происходит? - недовольно прошептал он. - Не сам ли
возвел Винию в ранг всесильной чародейки?
Он решил вернуться, но неожиданно увидел командира, которому поручил
охрану Винии. Тот стоял словно вкопанный и с трудом шевелил губами:
"Сбежала, эрат..." Командир судорожно вдохнул воздух и упал без признаков
жизни...
По городу поползли слухи об измене. Проскальзывало в них и имя Лоэра.
Его обвиняли в том, что он освободил опасную преступницу, не пощадив для
этого жизни четырех товарищей. Другие говорили, что в Сурте вовсе не Лоэр,
а его двойник подосланный гнофорами, чтобы потопить восстание и вернуть
суперата. Так или иначе, в четырех местах столицы возникли ожесточенные
стычки между теми, кто отлично знал Лоэра, и теми, кто не доверял ему или
не хотел доверять в силу каких-то причин. Стычки удалось прекратить, но
каждому было ясно, что истину дракой не докажешь и для установления ее
требуется тщательное расследование.
Собрали повстанцев и народ. Прежде всего следовало убедиться в том,
что Лоэр есть Лоэр, для чего ему друзьями по легиону задавались вопросы о
случаях пятилетней давности, на которые тот уверенно ответил. Сторонники
облегченно вздохнули и победно воскликнули: "Ага!" и "Хэ-эй!" Потом
спросили, как все произошло с побегом опасной преступницы. Лоэр охотно
ответил, умолчав лишь о молитвах, заставивших свернуть его к месту
заключения Винии. Вроде всему поверили люди, но не могли поверить, что
командир умер ни с того, ни с сего, не получив ни единой царапины.
Вызванный лекарь предположил плохое сердце и вызвался "поглядеть в
покойного". Ему разрешили, однако, когда тот быстрым движение ножа вскрыл
грудную клетку умершего на него набросились с мечами. Не вмешайся во время
эрат Мегул, дело бы кончилось скверно. Поднявшись с земли, лекарь ощупал
ушибы и сказал:
- Можете лишить меня жизни, но теперь я не стану жалеть об этом,
потому что вы сами увидели причину смерти гордого эрата: он умер от
разрыва сердца. Видно, он сильно честолюбив и не мог вынести предстоящего
наказания за оплошность... После выступления старых друзей Лоэра, которые
не оставили ни крупицы сомнения относительно их проверенного временем
товарища, Лоэр вновь было оказано полное доверие. Его тут же облачили в
широкий пурпурный плащ, расшитый золотыми скарабеями, на голову надели
малиновый берет Ремольта и попросили дать обет народу. Ввиду того, что
восставшие определили постоянным местом будущих примэратов дворец Рута
Линара Эрганта и Ариса Юркона, Лоэр в тотчас после торжественных похорон
павших товарищей отправился туда в сопровождении десяти телохранителей.
Там уже был наведен относительный порядок. Но, перешагнув порог
резиденции, Лоэр взялся за голову и долго сидел, пытаясь сообразить, что
он должен делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81