Впрочем, молодого
начальника отряда не прельщало любование прямыми улицами и многочисленными
садами: ему надо было придти в себя после "высоких" разговоров и хоть
немного обдумать свое положение. За ним, наверно, уже приглядывают люди
суперата. Может быть, лучше забраться в какой-нибудь сад или трактир?
Пожалуй...
Не выходило из головы упоминание о Синем Пустыннике. Неужели Мас Хурт
в самом деле уверен в его, Никора, связи с противниками режима? Это
несправедливо. Последние пять лет Никор не знал ничего кроме
добросовестной службы и любимой жены Алии. И вдруг - Синий Пустынник! Да
он его никогда не знал и знать не желает! Больше того: он страшится его,
как и все нормальные люди, которые хоть что-то слышали об этом призраке,
способном появляться одновременно в разных концах Страны!.. Нет уж,
подальше от него, не надо никаких званий тысячника! Жил себе тихо,
спокойно, так нет же, надо было такому случиться!.. Неприятности начались,
видимо, еще с Сурта: дернула его темная сила уступить товарищу по легиону
- передать на словах одному квинскому горожанину странное послание, видно,
не совсем безобидное, потому как сообщить его можно было лишь тому, кто
покажет чашу с большой, летящей над пальмами лодкой... Да разве раньше он
позволил бы согласиться с тем, что ему не ясно или в чем он сомневается?
Боги! Какие времена!
Что-то опасное, жуткое с каждым днем все настойчивее входит в жизнь
гарманов. И в его жизнь тоже. Наверно, это и есть начало тяжких испытаний,
о которых в последнее время болтают на дорогах Страны? Все кругом стало
будто в мареве, все словно в напряженном ожидании беды... Никор медленно
вышагивал вдоль балюстрады. Сейчас его тревожили совершенно непонятные
намерения примэрата. Почему он говорил Аруту одно, а ему, Никору другое? И
почему велел держать связь с гнофором, а не с региономом? Неужели Мас Хурт
в самом деле ничего теперь не значит как глава государства и выполняет
лишь распоряжения суперата? Никор спустился вниз по лестнице и прошел мимо
суровых стражников через ворота.
Пока ясно одно: до тех пор, пока он находится в Квине, за ним будут
неустанно следить соглядатаи регионома или суперата. А может быть, и те и
другие сразу. Надо быть настороже и - помогут боги! - не впутываться ни в
какие сомнительные дела! Да и стоит ли идти к квинскому горожанину, эрату
Гуру? Вдруг проследят за ним, а там какой-нибудь недруг примэрата - и
прощай тогда все!.. Эх, толкнула же его злая сила уступить просьбе! Как
теперь быть? И идти опасно, и не выполнить обещание стыдно...
Внезапно Никор остановился и обомлел. Он увидел человека, который
встретился ему сегодня дважды, пока он добирался до дворца регионома. Это
был старик-нищий со шрамами от зажившей проказы на лице и с сонными
водянистыми глазами. Чтобы не выдать себя, Никор наклонился и сделал вид,
что поправляет на голени серебристые змейки шнурков. Проходя мимо скамьи,
на которой сидел старик, он неожиданно услышал негромкий глуховатый голос:
- Не ходите в дом эрата Гура - за ним следят!
По спине Никора прокатилась волна озноба, но он, не задерживаясь
пошел дальше по аллее - все быстрее и быстрее.
Наверно старик не шпион. И не нищий - слишком уж чисто говорит. Так
кто же он? Во всяком случае недруг не стал бы предостерегать. И все же
надо быть подальше от таких встреч: Никор никого не трогает, никому ничего
не должен, и пусть оставят его в покое!
Пройдя сад, он вышел на улицу, потом свернул в другую - узкую и
грязную, и зашел в харчевню. Посетителей было немного, в основном эрины и
эрсины в ярких платьях и туниках. В углах светлого зала стояли высокие
светильники на потускневших бронзовых треногах; хозяин, добродушный,
постоянно улыбающийся толстяк в засаленной одежде предлагал начинки из
сыра, трюфели, очищенную от костей рыбу, жареную дичь, устриц, тыкву и
приготовленные особым способом яйца.
Еще совсем недавно, когда Никор прилетал в Квин, здесь было чисто, и
хозяин являл собой образец опрятности, все у него было начищено до
блеска... Так неужели эта вот грязь, эта неряшливость - начало смутного
времени? Никор ел без аппетита. Пестрые события последнего дня не выходили
из головы. Досаднее всего было то, что не предвиделось никакого выхода.
Впрочем, один был: махнуть на все рукой и запереться в своей комнате на
постоялом дворе до самого отлета в Сурт. Но сможет ли он так? Нет, надо
все как следует обдумать... Как следует обдумать. Не притронувшись ни к
дичи, ни к фруктам, Никор вышел на улицу и неторопливо направился на
постоялый двор. Там, в четырех стенах, проще решать трудные вопросы. По
площади к храму двигалась небольшая группа горожан. Они вели с собой быков
и баранов, несли в руках сушеные плоды, цесарок и копченую скумбрию -
храмы принимали все.
Никор невольно задержал взгляд на этих людях. Их немного среди
гарманов, хотя гнофоры в последние два-три года могли похвастаться
постепенным увеличением числа прихожан. Может быть, к ним скоро
присоединится и он, Никор?.. Давно ли он был равнодушен к служителям неба,
а вот... случилось же так, что пришлось покориться, склонить перед ними
голову... Да и ведь кто знает, может быть, именно гнофоры спасут Страну от
кошмаров надвинувшегося смутного времени? Не зря же теперь вся сила у них.
У них, а не у примэрата и не у его сторонников. И не зря, видно, Мас Хурт
сдался, уступил этой силе, добивавшейся главенствующего положения целых
сто лет. Уж он-то знает, с какой стороны дует теплый ветер!..
Вернувшись в свою комнату на постоялом дворе, Никор, не раздеваясь,
растянулся на ложе и постарался привести мысли в порядок.
Конечно, к эрату Гуру он не пойдет - незачем совать шею в петлю. Что
ж тогда делать? Ждать, когда горожанин сам придет к нему? А больше тут
ничего не придумаешь без риска для себя... Бедный Лоэр постоянно говорил,
что безвыходных положений не бывает. Наверно, они все-таки бывают. Вот как
бы Лоэр поступил на его месте? Впрочем, стоит ли равняться на него... Друг
был отважен и находчив. И удачлив. А он, Никор? И он когда-то был таким,
но время, обстоятельства... Ах, что происходит, что происходит!..
Нужные мысли не шли. Постоянно наплывали посторонние, отвлекающие, и
не было им конца, и невозможно было отогнать их.
Внезапно в коридоре послышался знакомый голос, заставивший Никора
вздрогнуть:
- Ради богов, подайте что-нибудь несчастному калеке!
Донеслись звуки хлопающих дверей, жалкие слова благодарности.
Наконец, растворилась дверь Никора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
начальника отряда не прельщало любование прямыми улицами и многочисленными
садами: ему надо было придти в себя после "высоких" разговоров и хоть
немного обдумать свое положение. За ним, наверно, уже приглядывают люди
суперата. Может быть, лучше забраться в какой-нибудь сад или трактир?
Пожалуй...
Не выходило из головы упоминание о Синем Пустыннике. Неужели Мас Хурт
в самом деле уверен в его, Никора, связи с противниками режима? Это
несправедливо. Последние пять лет Никор не знал ничего кроме
добросовестной службы и любимой жены Алии. И вдруг - Синий Пустынник! Да
он его никогда не знал и знать не желает! Больше того: он страшится его,
как и все нормальные люди, которые хоть что-то слышали об этом призраке,
способном появляться одновременно в разных концах Страны!.. Нет уж,
подальше от него, не надо никаких званий тысячника! Жил себе тихо,
спокойно, так нет же, надо было такому случиться!.. Неприятности начались,
видимо, еще с Сурта: дернула его темная сила уступить товарищу по легиону
- передать на словах одному квинскому горожанину странное послание, видно,
не совсем безобидное, потому как сообщить его можно было лишь тому, кто
покажет чашу с большой, летящей над пальмами лодкой... Да разве раньше он
позволил бы согласиться с тем, что ему не ясно или в чем он сомневается?
Боги! Какие времена!
Что-то опасное, жуткое с каждым днем все настойчивее входит в жизнь
гарманов. И в его жизнь тоже. Наверно, это и есть начало тяжких испытаний,
о которых в последнее время болтают на дорогах Страны? Все кругом стало
будто в мареве, все словно в напряженном ожидании беды... Никор медленно
вышагивал вдоль балюстрады. Сейчас его тревожили совершенно непонятные
намерения примэрата. Почему он говорил Аруту одно, а ему, Никору другое? И
почему велел держать связь с гнофором, а не с региономом? Неужели Мас Хурт
в самом деле ничего теперь не значит как глава государства и выполняет
лишь распоряжения суперата? Никор спустился вниз по лестнице и прошел мимо
суровых стражников через ворота.
Пока ясно одно: до тех пор, пока он находится в Квине, за ним будут
неустанно следить соглядатаи регионома или суперата. А может быть, и те и
другие сразу. Надо быть настороже и - помогут боги! - не впутываться ни в
какие сомнительные дела! Да и стоит ли идти к квинскому горожанину, эрату
Гуру? Вдруг проследят за ним, а там какой-нибудь недруг примэрата - и
прощай тогда все!.. Эх, толкнула же его злая сила уступить просьбе! Как
теперь быть? И идти опасно, и не выполнить обещание стыдно...
Внезапно Никор остановился и обомлел. Он увидел человека, который
встретился ему сегодня дважды, пока он добирался до дворца регионома. Это
был старик-нищий со шрамами от зажившей проказы на лице и с сонными
водянистыми глазами. Чтобы не выдать себя, Никор наклонился и сделал вид,
что поправляет на голени серебристые змейки шнурков. Проходя мимо скамьи,
на которой сидел старик, он неожиданно услышал негромкий глуховатый голос:
- Не ходите в дом эрата Гура - за ним следят!
По спине Никора прокатилась волна озноба, но он, не задерживаясь
пошел дальше по аллее - все быстрее и быстрее.
Наверно старик не шпион. И не нищий - слишком уж чисто говорит. Так
кто же он? Во всяком случае недруг не стал бы предостерегать. И все же
надо быть подальше от таких встреч: Никор никого не трогает, никому ничего
не должен, и пусть оставят его в покое!
Пройдя сад, он вышел на улицу, потом свернул в другую - узкую и
грязную, и зашел в харчевню. Посетителей было немного, в основном эрины и
эрсины в ярких платьях и туниках. В углах светлого зала стояли высокие
светильники на потускневших бронзовых треногах; хозяин, добродушный,
постоянно улыбающийся толстяк в засаленной одежде предлагал начинки из
сыра, трюфели, очищенную от костей рыбу, жареную дичь, устриц, тыкву и
приготовленные особым способом яйца.
Еще совсем недавно, когда Никор прилетал в Квин, здесь было чисто, и
хозяин являл собой образец опрятности, все у него было начищено до
блеска... Так неужели эта вот грязь, эта неряшливость - начало смутного
времени? Никор ел без аппетита. Пестрые события последнего дня не выходили
из головы. Досаднее всего было то, что не предвиделось никакого выхода.
Впрочем, один был: махнуть на все рукой и запереться в своей комнате на
постоялом дворе до самого отлета в Сурт. Но сможет ли он так? Нет, надо
все как следует обдумать... Как следует обдумать. Не притронувшись ни к
дичи, ни к фруктам, Никор вышел на улицу и неторопливо направился на
постоялый двор. Там, в четырех стенах, проще решать трудные вопросы. По
площади к храму двигалась небольшая группа горожан. Они вели с собой быков
и баранов, несли в руках сушеные плоды, цесарок и копченую скумбрию -
храмы принимали все.
Никор невольно задержал взгляд на этих людях. Их немного среди
гарманов, хотя гнофоры в последние два-три года могли похвастаться
постепенным увеличением числа прихожан. Может быть, к ним скоро
присоединится и он, Никор?.. Давно ли он был равнодушен к служителям неба,
а вот... случилось же так, что пришлось покориться, склонить перед ними
голову... Да и ведь кто знает, может быть, именно гнофоры спасут Страну от
кошмаров надвинувшегося смутного времени? Не зря же теперь вся сила у них.
У них, а не у примэрата и не у его сторонников. И не зря, видно, Мас Хурт
сдался, уступил этой силе, добивавшейся главенствующего положения целых
сто лет. Уж он-то знает, с какой стороны дует теплый ветер!..
Вернувшись в свою комнату на постоялом дворе, Никор, не раздеваясь,
растянулся на ложе и постарался привести мысли в порядок.
Конечно, к эрату Гуру он не пойдет - незачем совать шею в петлю. Что
ж тогда делать? Ждать, когда горожанин сам придет к нему? А больше тут
ничего не придумаешь без риска для себя... Бедный Лоэр постоянно говорил,
что безвыходных положений не бывает. Наверно, они все-таки бывают. Вот как
бы Лоэр поступил на его месте? Впрочем, стоит ли равняться на него... Друг
был отважен и находчив. И удачлив. А он, Никор? И он когда-то был таким,
но время, обстоятельства... Ах, что происходит, что происходит!..
Нужные мысли не шли. Постоянно наплывали посторонние, отвлекающие, и
не было им конца, и невозможно было отогнать их.
Внезапно в коридоре послышался знакомый голос, заставивший Никора
вздрогнуть:
- Ради богов, подайте что-нибудь несчастному калеке!
Донеслись звуки хлопающих дверей, жалкие слова благодарности.
Наконец, растворилась дверь Никора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81