Сбой был критический. Мы не могли рисковать так еще раз. Мы уже
организовали Роджеру усиленную психиатрическую поддержку, а схемы
ранцевого компьютера в Рочестере были изменены, чтобы следить за
серьезными психическими нагрузками и реагировать прежде, чем более
медленные человеческие синапсы Роджера забьются в конвульсиях.
Положение в мире развивалось согласно прогнозам. В Нью-Йорке, как
обычно, бунтовали, напряжение на Ближнем Востоке достигло такой
точки, что не выдерживали никакие предохранители, а Новая Народная
Азия разразилась потоком нот протеста против истребления каракатиц
на Тихом Океане. Планета быстро приближалась к критической массе, и
по нашим прогнозам, уже через два года будущее человеческой расы на
Земле оказывалось под вопросом. Мы не могли допустить этого.
Марсианская экспедиция обязана была увенчаться успехом.
Когда Роджер пришел в себя после припадка, он не осознавал,
насколько был близок к смерти. Он только знал, что поражен, поражен
в самое болезненное и уязвимое место. Это было опустошение,
абсолютное и безнадежное. Он не просто потерял Дори. Он перестал
быть мужчиной. Боль была слишком сильной, чтобы унять ее рыданиями.
Даже если бы он мог плакать. Боль была такой, словно один за другим
рвали зубы без анестезии, настолько острой, что это был уже не
сигнал тревоги, а часть окружающего мира, с которой оставалось
только смириться и терпеть.
Дверь открылась, и вошла незнакомая медсестра.
- Привет. Я вижу, вы уже проснулись.
Она подошла к постели и потрогала его лоб теплыми пальцами.
- Меня зовут Сьюли Карпентер. На самом деле Сюзан Ли, но все зовут
меня Сьюли.
Убрала руку и улыбнулась.
- Вы, наверное, думаете: "Делать ей нечего, проверять температуру
рукой", верно? Я и так видела ее на мониторе, но уж такая я, должно
быть, старомодная девушка.
Торравэй едва ли слышал, что она говорила. Он смотрел на нее, и был
целиком поглощен этим занятием. Уж не промежуточная ли система
сыграла с ним шутку? Высокая, зеленоглазая, темноволосая... она была
так похожа на Дори, что он невольно стал менять режим зрения своих
стрекозиных глаз. Включил увеличение, так что на ее коже, покрытой
еле заметными веснушками, стали видны мельчайшие поры, поменял
цветовые индексы, снизил чувствительность, и ее лицо покрыла
сумеречная тень. Не помогло. Она все равно была похожа на Дори.
Медсестра оглядела дублирующие мониторы у стены.
- И в самом деле неплохо, полковник, - заметила она через плечо. -
Сейчас принесу завтрак. Чего-нибудь еще хотите?
Роджер стряхнул оцепенение и сел.
- Чего уж тут хотеть, - с горечью ответил он.
- Что вы, полковник! - в ее глазах мелькнуло потрясение. - Я
хотела... простите, ради Бога, я не имею никакого права говорить с
вами таким тоном, но уж если и есть кто-то, кто может получить все,
что захочет, так это вы!
- Хотелось бы мне думать так же, - проворчал он, не сводя с нее
пристального и заинтересованного взгляда. Он что-то чувствовал, он
еще не мог определить, что именно, но во всяком случае, уже не боль,
оглушавшую всего несколько минут назад.
Сьюли Карпентер глянула на свои часики и пододвинула себе стул.
- Кажется, у вас не очень бодрое настроение, полковник, - заметила
она сочувственно. - Должно быть, перенести все это очень нелегко.
Он отвел глаза вверх. Большие черные крылья подрагивали над
головой.
- Да, в этом есть и свои минусы. Еще бы. Но я знал, на что иду.
Сьюли кивнула.
- Когда мой... мой друг умер, мне тоже было очень непросто.
Конечно, не сравнить с тем, каково приходится вам... но в некотором
смысле еще хуже - понимаете, это было так бессмысленно. Кажется, еще
вчера мы собирались пожениться, и все было так здорово... а потом он
вернулся от врача, и оказалось, что эти его головные боли... - она
глубоко вздохнула. - Опухоль мозга. Злокачественная. Три месяца
спустя он умер, и я просто не могла смириться с этим. Не могла даже
оставаться в Окленде. Поэтому я подала рапорт о переводе сюда. Даже
не думала, что его удовлетворят, наверное, из-за этого гриппа здесь
все еще не хватает рук.
- Мне очень жаль, - торопливо сказал Роджер.
- Да нет, все в порядке, - усмехнулась она. - Просто в моей жизни
возникла огромная пустота, и я только рада, что могу ее хоть как-то
заполнить.
Она снова глянула на часы и вскочила.
- Ой, старшая сестра мне голову оторвет. Нет, в самом деле, может
быть, вам действительно чего-нибудь принести? Книги, музыку? Сами
понимаете, в вашем распоряжении весь мир, включая и меня.
- Да нет, ничего не надо, - честно ответил Роджер. - Все равно
спасибо. А за какие заслуги вас сюда взяли?
Она задумчиво посмотрела на него, и уголки ее губ еле заметно
вздернулись.
- Ну, я кое-что знала об этой программе. В Калифорнии я лет десять
занималась аэрокосмической медициной. И я знала, кто вы такой,
полковник Торравэй. Знала! Да у меня даже висела ваша фотография на
стене, когда вы спасали тех русских. Вы бы и не поверили, какую
активную роль вы играли кое в чьих девичьих мечтах, полковник
Торравэй, сэр.
Она усмехнулась и шагнула к дверям. У порога приостановилась.
- А можно вас кое о чем попросить? Так, пустяк.
- Конечно, - удивился Роджер. - О чем?
- Нуу, я хотела бы иметь более свежую фотокарточку. Сами знаете,
какая здесь охрана. Если я смогу пронести камеру, можно будет вас
щелкнуть? Чтобы было что показать внукам, если они у меня будут.
- Они тебя расстреляют, если поймают, Сьюли, - возразил Роджер.
- А я рискну. Оно того стоит. Спасибо.
Когда она ушла, Роджеру пришлось сделать усилие, чтобы вернуться к
мыслям о своей кастрации и о своих рогах. Почему-то это показалось
ему не таким уж ошеломительным, как раньше. Да и задумываться об
этом не было времени. Сьюли принесла ему завтрак (с пониженным
содержанием шлаков), улыбку и обещание заглянуть завтра, потом Клара
Блай поставила ему клизму, а потом он с интересом смотрел, как трое
одинаковых мужчин со светлыми усами дюйм за дюймом обшаривают пол,
потолок и мебель детекторами металла и какими-то электронными
метелками. Когда вошел Брэд, троица незнакомцев уселась на
специально принесенные стулья, и в полном молчании принялась
наблюдать.
Брэд выглядел не просто простуженным, а серьезно встревоженным.
- Привет, Роджер, - начал он. - О Господи, ну и перепугал же ты
нас. Это моя вина. Мне нужно было быть здесь, если бы не этот
проклятый грипп...
- Я выжил, - ответил Роджер, разглядывая обыденное лицо Брэда, и
удивляясь, почему он не чувствует ни гнева, ни отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67