Если бы фотография поступила не из милицейской картотеки, Кепеш просто не обратил бы на нее внимания.
— Это еще кто?— с недоумением спросил он.
— Берталан Керекеш,— ответил Пооч, пожав плечами.
— Зачем нам прислали эту фотографию?
— Пишут, что она может нам пригодиться.
— А Геза Халас? На его след они не напали?
— Одного Гезу Халаса нашли, возможно, в полдень мы его увидим воочию. А пока ограничимся его фотографией — она тоже в папке. Смотрите дальше.
На фотографии под номером 914 был мужчина лет тридцати, очень похожий на предыдущего: светлые глаза, прямой нос, небольшой рот, круглый подбородок, только волосы темные. Ни усов, никаких особых примет у него тоже не было.
— Ну как, посмотрели?— спросил капитан.— Что вы скажете? Кепеш очень внимательно разглядывал все три фотографии, лежащие перед ним.
— Фоторобот никуда не годится,— наконец заключил он.— Если сравнить все три лица, то они в какой-то степени похожи: низкий лоб, широко расставленные светлые глаза. Но вот что странно: на фотороботе этот мясистый рот и квадратный подбородок совершенно не гармонируют с мелкими, округлыми чертами лица... Если Геза Халас в самом деле так выглядит, то здесь какая-то ошибка природы. И вообще, человеку с такой внешностью лучше выбрать другую профессию. Если его хоть раз кто-нибудь увидит, никогда не забудет.
— А у нашего преступника никаких особых примет,— сказал Пооч.
— Будь у него такая наружность, краснодеревщик с женой сумели бы ее описать.
— Супруги Тисаи люди пожилые,— возразил капитан.— Могли забыть.
— И соседка Жофии тоже не могла сказать ничего определенного.
— Но ведь она близорука и не носит очки.
— На такое лицо она и без очков обратила бы внимание. А человек с приятной, но обычной наружностью в глаза не бросается. У кого вы взяли описание внешности, по которому был сделан этот фоторобот?
— У Хинча.
— Странный тип этот доктор,— сказал Кепеш.
— Да, с описанием Гезы Халаса он поступил неосмотрительно. Ведь это опять его «ошибка». Фоторобот, хотя и не совпадает с оригиналом, доктора, во всяком случае, характеризует в достаточной степени. Без сомнения, он не хочет, чтобы мы нашли Халаса.
— Доктор Хинч солгал, — заключил Кепеш.— Он намеренно ввел нас в заблуждение.
— Просмотрите письменные материалы. Вы найдете в них кое-что интересное. Наши коллеги сделали все быстро и на совесть.
«Геза Халас был осужден за попытку нелегального перехода границы и за контрабанду. Берталан Керекеш был осужден за подлог и хищение казенных денег. 12 месяцев они провели в одной камере. Во время принудительно-исправительных работ просили инспектора разрешить им работать рядом, что не встретило возражений со стороны администрации тюрьмы. Оба вели себя дисциплинированно. Находясь в заключении, они подружились. Оба осужденных имеют внешнее сходство. Однако Керекеш выше ростом и более крепкого сложения. Халас физически слабее. В дружбе тон задавал более энергичный Керекеш. В заключении их никто не навещал. Пока Берталан Керекеш находился в тюрьме, жена расторгла с ним брак, развод прошел без осложнений и не травмировал осужденного. Посылок оба не получали, за несколько недель до освобождения Халасу пришло письмо. Керекеш вышел из заключения пять месяцев назад, Халас — на три недели позже. Следует заметить, что подобные дружеские отношения между заключенными, находящимися в од ней камере, складываются довольно часто и нередко сохраняются после освобождения; в дальнейшем такая дружба зачастую пере ходит в сообщество».
— Ну как?— спросил капитан, когда Кепеш закончил читать. Лейтенант придвинул к себе все три фотографии и снова внимательно на них посмотрел.
— У этих двоих черты лица довольно заурядные. Их даже можно спутать между собой, но не с фотороботом. У него своеобразные, броские черты. Вот мои выводы. Я думаю, что этот Геза Халас,— Кепеш взял фотографию под номером 914,—не тот, которого мы ищем.
— Нет,— твердо сказал Пооч,— именно тот!
— Почему вы так считаете?
— Он попал в эту историю не случайно. Сначала мы знали только его имя — Геза. Затем нам стала известна его фамилия — Халас. А ведь девичья фамилия Евы Борошш — Халас. Нам известно, что Ева ездила в Даб, чтобы разыскать там своих родственников, если таковые имеются. А ведь Геза Халас получил в тюрьме письмо. Правда, мы не знаем, от кого, но я подозреваю, что от Евы. Она нашла его и считала, что это — ее родной брат.
— Вполне допустимая версия.
— Нам, однако, это еще не разъясняет личность человека, которого мы ищем. Отпечатки пальцев могли бы навести нас на след, но они везде стерты. Преступник за этим очень следит. Значит, можно предположить, что его отпечатки есть в дактилоскопической картотеке. В Центральном адресном бюро мы едва ли чего-нибудь добьемся, в нашей стране живет по меньшей мере человек шестьсот по имени Геза Халас. Остается фоторобот, сделанный на основании данных, полученных от доктора Хинча. По фотороботу сотрудники картотеки узнали Берталана Керекеша. А он, как вы только что прочитали, сидел в одной камере с Халасом.
— Мы на верном пути.
— Надо будет проверить этого Керекеша. Возможно, у него мы получим более свежую информацию о Халасе. Подготовьте сведения о Керекеше. Я встречусь с ним, а вы — с его бывшей женой. Может быть, узнаете у нее что-нибудь полезное. Все три фотографии отвезите краснодеревщику. Если понадобится, после обеда съездим в дом отдыха. В полдень встречаемся здесь. Я сейчас навещу доктора Хинча: может, рыбка клюнула на приманку.
Пооч прислушался: из-за двери раздавались глухие удары, точно кидали на пол какие-то тяжелые предметы. Затем все стихло. Он позвонил.
Доктор Хинч открыл дверь и с невозмутимым видом посторонился.
— Входите, пожалуйста.
— Как ваши дела?
— Пока еще на месте,— трогая лоб, сказал Хинч.— К счастью.
— К счастью?— удивился капитан.
— Как я понимаю, — усмехнулся Хинч,— вы меня держите здесь для приманки, так что недолго и без головы остаться. Извините за беспорядок.— Он обвел взглядом прихожую: кругом валялись кипы газет, книги, перевязанные шпагатом, коробки и кучи всякого тряпья.— Вот, затеял уборку, решил выкинуть всякий хлам. Эти газеты двадцатилетней давности,— сказал он,
с отвращением показывая на пачки,— я их сложил когда-то сюда. А зачем? Ни разу в них не заглянул. Вот эта коробка набита открытками — коллекция моей жены, пылится на шкафу с тех самых пор, как она ушла. Ненавижу убираться,— он потер ладони,— но раз у меня сейчас принудительный отдых, что мне еще делать?
— Какой принудительный отдых?
— Так вы ж не велели мне выходить из дома. После того как кто-то выкинул в окно эту женщину, я, похоже, сделался страшно важной персоной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Это еще кто?— с недоумением спросил он.
— Берталан Керекеш,— ответил Пооч, пожав плечами.
— Зачем нам прислали эту фотографию?
— Пишут, что она может нам пригодиться.
— А Геза Халас? На его след они не напали?
— Одного Гезу Халаса нашли, возможно, в полдень мы его увидим воочию. А пока ограничимся его фотографией — она тоже в папке. Смотрите дальше.
На фотографии под номером 914 был мужчина лет тридцати, очень похожий на предыдущего: светлые глаза, прямой нос, небольшой рот, круглый подбородок, только волосы темные. Ни усов, никаких особых примет у него тоже не было.
— Ну как, посмотрели?— спросил капитан.— Что вы скажете? Кепеш очень внимательно разглядывал все три фотографии, лежащие перед ним.
— Фоторобот никуда не годится,— наконец заключил он.— Если сравнить все три лица, то они в какой-то степени похожи: низкий лоб, широко расставленные светлые глаза. Но вот что странно: на фотороботе этот мясистый рот и квадратный подбородок совершенно не гармонируют с мелкими, округлыми чертами лица... Если Геза Халас в самом деле так выглядит, то здесь какая-то ошибка природы. И вообще, человеку с такой внешностью лучше выбрать другую профессию. Если его хоть раз кто-нибудь увидит, никогда не забудет.
— А у нашего преступника никаких особых примет,— сказал Пооч.
— Будь у него такая наружность, краснодеревщик с женой сумели бы ее описать.
— Супруги Тисаи люди пожилые,— возразил капитан.— Могли забыть.
— И соседка Жофии тоже не могла сказать ничего определенного.
— Но ведь она близорука и не носит очки.
— На такое лицо она и без очков обратила бы внимание. А человек с приятной, но обычной наружностью в глаза не бросается. У кого вы взяли описание внешности, по которому был сделан этот фоторобот?
— У Хинча.
— Странный тип этот доктор,— сказал Кепеш.
— Да, с описанием Гезы Халаса он поступил неосмотрительно. Ведь это опять его «ошибка». Фоторобот, хотя и не совпадает с оригиналом, доктора, во всяком случае, характеризует в достаточной степени. Без сомнения, он не хочет, чтобы мы нашли Халаса.
— Доктор Хинч солгал, — заключил Кепеш.— Он намеренно ввел нас в заблуждение.
— Просмотрите письменные материалы. Вы найдете в них кое-что интересное. Наши коллеги сделали все быстро и на совесть.
«Геза Халас был осужден за попытку нелегального перехода границы и за контрабанду. Берталан Керекеш был осужден за подлог и хищение казенных денег. 12 месяцев они провели в одной камере. Во время принудительно-исправительных работ просили инспектора разрешить им работать рядом, что не встретило возражений со стороны администрации тюрьмы. Оба вели себя дисциплинированно. Находясь в заключении, они подружились. Оба осужденных имеют внешнее сходство. Однако Керекеш выше ростом и более крепкого сложения. Халас физически слабее. В дружбе тон задавал более энергичный Керекеш. В заключении их никто не навещал. Пока Берталан Керекеш находился в тюрьме, жена расторгла с ним брак, развод прошел без осложнений и не травмировал осужденного. Посылок оба не получали, за несколько недель до освобождения Халасу пришло письмо. Керекеш вышел из заключения пять месяцев назад, Халас — на три недели позже. Следует заметить, что подобные дружеские отношения между заключенными, находящимися в од ней камере, складываются довольно часто и нередко сохраняются после освобождения; в дальнейшем такая дружба зачастую пере ходит в сообщество».
— Ну как?— спросил капитан, когда Кепеш закончил читать. Лейтенант придвинул к себе все три фотографии и снова внимательно на них посмотрел.
— У этих двоих черты лица довольно заурядные. Их даже можно спутать между собой, но не с фотороботом. У него своеобразные, броские черты. Вот мои выводы. Я думаю, что этот Геза Халас,— Кепеш взял фотографию под номером 914,—не тот, которого мы ищем.
— Нет,— твердо сказал Пооч,— именно тот!
— Почему вы так считаете?
— Он попал в эту историю не случайно. Сначала мы знали только его имя — Геза. Затем нам стала известна его фамилия — Халас. А ведь девичья фамилия Евы Борошш — Халас. Нам известно, что Ева ездила в Даб, чтобы разыскать там своих родственников, если таковые имеются. А ведь Геза Халас получил в тюрьме письмо. Правда, мы не знаем, от кого, но я подозреваю, что от Евы. Она нашла его и считала, что это — ее родной брат.
— Вполне допустимая версия.
— Нам, однако, это еще не разъясняет личность человека, которого мы ищем. Отпечатки пальцев могли бы навести нас на след, но они везде стерты. Преступник за этим очень следит. Значит, можно предположить, что его отпечатки есть в дактилоскопической картотеке. В Центральном адресном бюро мы едва ли чего-нибудь добьемся, в нашей стране живет по меньшей мере человек шестьсот по имени Геза Халас. Остается фоторобот, сделанный на основании данных, полученных от доктора Хинча. По фотороботу сотрудники картотеки узнали Берталана Керекеша. А он, как вы только что прочитали, сидел в одной камере с Халасом.
— Мы на верном пути.
— Надо будет проверить этого Керекеша. Возможно, у него мы получим более свежую информацию о Халасе. Подготовьте сведения о Керекеше. Я встречусь с ним, а вы — с его бывшей женой. Может быть, узнаете у нее что-нибудь полезное. Все три фотографии отвезите краснодеревщику. Если понадобится, после обеда съездим в дом отдыха. В полдень встречаемся здесь. Я сейчас навещу доктора Хинча: может, рыбка клюнула на приманку.
Пооч прислушался: из-за двери раздавались глухие удары, точно кидали на пол какие-то тяжелые предметы. Затем все стихло. Он позвонил.
Доктор Хинч открыл дверь и с невозмутимым видом посторонился.
— Входите, пожалуйста.
— Как ваши дела?
— Пока еще на месте,— трогая лоб, сказал Хинч.— К счастью.
— К счастью?— удивился капитан.
— Как я понимаю, — усмехнулся Хинч,— вы меня держите здесь для приманки, так что недолго и без головы остаться. Извините за беспорядок.— Он обвел взглядом прихожую: кругом валялись кипы газет, книги, перевязанные шпагатом, коробки и кучи всякого тряпья.— Вот, затеял уборку, решил выкинуть всякий хлам. Эти газеты двадцатилетней давности,— сказал он,
с отвращением показывая на пачки,— я их сложил когда-то сюда. А зачем? Ни разу в них не заглянул. Вот эта коробка набита открытками — коллекция моей жены, пылится на шкафу с тех самых пор, как она ушла. Ненавижу убираться,— он потер ладони,— но раз у меня сейчас принудительный отдых, что мне еще делать?
— Какой принудительный отдых?
— Так вы ж не велели мне выходить из дома. После того как кто-то выкинул в окно эту женщину, я, похоже, сделался страшно важной персоной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49