— Пока нет.
— А что, если Ловаш,— капитан подался вперед,— специально придумал эту версию с кражами, чтобы отвлечь наше внимание от настоящего преступника? То есть от самого себя?
— Возможно. Но как без невесты он собирается завладеть состоянием?
— Меня не удивит,— сказал Пооч,— если в скором времени вдруг появится завещание.
Ловаш понуро вошел в кабинет и сел без приглашения.
— Давайте вернемся к вашему рассказу о том, что Еву Бо-рошш кто-то регулярно обкрадывал. Теперь, может быть, вы нам скажете, чьих это рук дело?— спросил Пооч.
— Я ничего не могу доказать.
— Этого мы от вас и не требуем. Расскажите все, что вам известно.
— Тут замешана подруга Евы — Жофия. И ее жених Геза.
— Назовите их фамилии. Ловаш пожал плечами.
— Я не знаю их фамилий.
— Не знаете? Это интересно.
— Скорее обидно. Вам так не кажется? Ева не желала, чтобы я ближе с ними знакомился. Мне вообще не везло с близкими ей людьми. Сначала ее муж, старый Борошш, выставил меня из дома. Затем появились Жофия и Геза, из-за них мне нельзя было приходить к Еве. Вернее, только когда их не было.
— Но все-таки вы их знаете?
— Знаю — это слишком сильно сказано. Видел всего два раза. И сразу заметил, что я им не по вкусу. Видно было, что они меня презирают, я для них пустое место. Да сами-то они кто такие? Жофия, конечно, женщина красивая, я этого не отрицаю. А в Гезе я ничего особенного не заметил. Разве что он разъезжает в собственной машине, и на ней столько всего навешано, что просто ужас! И противотуманные, и галогенные фары, и разные там антенны... А мне и на велосипед не хватает! Когда Ева сказала, что не хочет, чтобы я с ним встречался, я взял да и подстерег их на улице и тогда увидел машину.
— Какой марки у него машина?
— «Шкода-Л-120», кофейного цвета. Видно, что новая.
— Номерной знак помните?
Ловаш отрицательно покачал головой.
— Нет. Я не знал, что это пригодится. Марку я запомнил только потому, что такая машина мне больше всего нравится.
— Вы могли бы описать внешность Жофии и Гезы?
— Да.
— Вы бы их узнали?
— Разумеется.
— Почему ваша невеста не хотела, чтобы вы с ними встречались?
— Вот этого я как раз и не знаю! Я у нее как-то спросил: почему она меня прячет? А она говорит: «Я не тебя прячу». Я не понял, но она больше ничего не желала объяснять.
— Вы допускаете, что у Гезы с вашей невестой могли быть интимные отношения?
— Нет! Нет... это невозможно.— Молодой человек покраснел.— В этом я совершенно уверен.
— Почему вы гак уверены?
— Мне трудно об этом говорить... Понимаете...— начал Ловаш тихим от смущения голосом,— я не какой-нибудь сердцеед. В; общем, я не из тех мужчин, которые нравятся. До этого я только один раз был с женщиной, когда мне было восемнадцать лет... Понимаете? Я любил Еву, ухаживал за ней, но... только месяц тому назад... я как-то вечером был у нее дома... И... ну в общем... она была невинна... Вы понимаете, до меня у нее никого не было...
— Но ведь она была замужней женщиной!— перебил его Пооч.
— Ну да, только старый Борошш никогда к ней не прикасался.
Он относился к ней как к дочери. Правда, к мужчинам он ее ревновал. Но так, чтобы... в общем, он ничего себе не позволял. Ева сама мне об этом говорила. Борошш просил, чтобы она подождала, пока он умрет. И я ему не понравился, мол, он хочет для Евы другого мужа. Но мы полюбили друг друга, и... это случилось. И через два дня мы составили завещание...
— Завещание?— насторожился Пооч.
— Ну да. Ведь тогда было ясно, что мы поженимся. И Ева сказала, что теперь она поставит в известность Гезу с Жофией, ну что мы обручены. Ведь мы как раз перед этим обручились. Тайно. Ева скрывала это от Гезы, потому что он был против наших отношений. И несмотря на то, что он постоянно ее обкрадывал, Ева его слушалась. Иногда мне казалось, что она его боится, а иногда — что очень любит. Я предупреждал ее... Тысячу раз говорил ей, чтобы она с ними порвала, потому что они люди непорядочные. Так нет, она меня не слушалась. Хотя ясно было, что им нужны только ее деньги! Всеми правдами и неправдами они вымогали у нее деньги, и все им было мало! И я ничего не мог сделать! Я говорил, что эта дружба плохо кончится. Но Ева мне не верила. И вот, видите...— Поймав на себе пристальный взгляд следователя, Ловаш смущенно замолчал.
— Вы упомянули о каком-то завещании?..— напомнил Пооч.
— Ева составила. Через два дня после того... как... И мы заверили его у нотариуса. Оно законное.
— Что в нем?— хмуро спросил капитан. Ответ он знал заранее. Вот из-за чего должна была умереть Ева Борошш.
Та же мысль пришла в голову и Ловашу. Он уже жалел, что упомянул о завещании.
— Все состояние Евы в случае ее смерти переходит ко мне.
— Где находится завещание?
— Этого я не знаю...— замялся Ловаш.— Думаю, у Евы в квартире, потому что завещание осталось у нее. У меня нет ни одного экземпляра.
— Мы сделали в квартире обыск,— сказал Пооч.— Никакого завещания мы там не нашли. Если, конечно, оно вообще существует!
— Ну да,— охотно согласился Ловаш.— Ева могла передумать и уничтожить завещание. Если не найдете, значит, его уже нет!
— Есть ли, нет ли, а наследство, во всяком случае, та его часть, которую можно было унести, украдена. Из квартиры пропали все ценности.
— И сберкнижки?!— резко спросил Ловаш.
— Какие сберкнижки?
— У Евы было восемь сберегательных книжек, на каждой по сто тысяч форинтов! Она хранила их в платяном шкафу. На предьявителя... Я же ей говорил... Они тоже пропали?
— Да.
— Это невозможно!—Ловаш побледнел.
— Тем не менее, молодой человек, это так! Преступник забрал все ценности, которые мог унести с собой. И сберегательные книжки тоже.— Капитан внимательно посмотрел на Ловаша.— И мне кажется, преступник знал, где что лежит.
— Вы... Вы думаете, что это я?.. Я преступник? Но зачем-зачем мне это делать? Зачем мне красть у нее... у себя самого? Неужели вы думаете, что я вытолкнул ее из окна?.. Я... я любил ее! Я этого не делал! Это не я!
— Успокойтесь, пожалуйста,— строго сказал Пооч.— Против вас нет улик.
— Но вы же меня подозреваете...
— Мы вас не подозреваем.
— Я чувствую... мне так кажется... Вы меня арестуете?
— Да что вы! Вы свободны. Можете идти. Хоть сейчас. Ловаш быстро встал.
— Поверьте... я не имею никакого отношения ни к грабежу, ни к убийству.— Он поспешно вышел.
— Разумеется, нечего ждать, что он сам сознается,— сказал Кепеш, когда за Ловашем закрылась дверь.— Вы заметили, как он стушевался, когда речь зашла о завещании?
— Несомненно, если завещание существует, то этот факт свидетельствует против Ловаша. А если завещания нет, он хочет выставить себя законным наследником, в то время как уже припрятал часть предполагаемого наследства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49