Нашим первым пунктом посадки был Архангельск — «ворота в студеное море», так называли поморы этот замечательный северный город. Через четыре с половиной часа полета мы сели на аэродром. Самолет подрулил на стоянку. Моторы взревели в последний раз, выработав остатки находившегося еще в них бензина, и остановились. Сразу же стало поразительно тихо. С непри-
вычки от быстрого снижения заболели барабанные перепонки.
Двери в самолет открыли и спустили трап. В самолет поднялась девушка, раскрасневшаяся на морозе.
— Здравствуйте! Поздравляю с прилетом! Дальше не полетите — пуржит! — выговорила она скороговоркой, произнося в словах вместо е э и делая почему-то ударение на букву о. От столь странного говора мы рассмеялись. Девушка была агентом по перевозкам аэропорта, и на ее обязанности лежало размещение пассажиров на ночевку.
— Ну, раз не «полетите», придется вылезать, — шутили ребята, выходя из теплого самолета. — Брр, как холодно!
Девушка, оставив записку с адресом, где мы должны ночевать, побежала встречать следующий самолет. Самолеты летели, как утки на хорошем вечернем перелете, один за другим. Скоро «птицы-соколы» заполнили все лучшие места стоянок; а через полчаса стали подлетать и «ква-ква», размещаясь уже где попало.
Маленькая столовая аэропорта гудела, как растревоженный улей. Официантки сбились с ног, не успевая приносить дымящиеся борщи, рагу и поджарку. Вешалка была завалена меховыми куртками и треухами, полярными шапками. Смех, приветствия, шутки оглашали столовую.
Короткий зимний день незаметно угас; зажглась заря, но и она как-то быстро исчезла. Ночевать мы расположились в огромном старинном поморском доме, с высоким крыльцом. Сени, сараи, коровник и половина двора были покрыты общей крышей. Это делается на случай пурги, когда она не дает возможности выйти на улицу. В одной из горниц были поставлены кровати для ночлега.
С самых давних времен эти места на Северной Двине, там, где она впадает в Белое море, являлись колыбелью русских арктических путешествий.
На следующий день мы опять не улетели, из-за плохой погоды. В Архангельске нам пришлось задержаться на несколько дней. Такие вынужденные задержки в Арктике довольно часты, и к ним приходится привыкать. В них есть и некоторая польза, — есть время почитать. Так было и в этот раз. Мне попалась очень интересная
книга о походах викингов в Архангельск тысячу лет назад. Я так увлекся, что забыл даже пойти пообедать. Книга рассказывала о викинге, по имени Эрик.
Он был очень смелый, но жестокий человек.
Викингами в древности называли жителей Скандинавии, плавающих по морям с целью разбоя и торговли. Нажива и разбой были для Эрика самым главным в жизни. Он отрубил головы своим врагам, мешавшим ему захватить престол в Норвегии. За это его прозвали: Кровавая Секира. Но он не только отрубил головы своих врагов, он также поступил и со своими братьями, опасаясь, что они отнимут у него престол.
Народ ужасался его жестокости.
Свое прозвище Эрик оправдал. Он бороздил моря, ища наживы, грабил местных жителей. Его секира всегда сверкала в центре боя и первая окрашивалась в красный цвет. Он был самый беспощадный из всех викингов. Даже Горер, прозванный Собакой, и Хардельд — Серый Плащ — при всей своей жестокости были ягнята по сравнению с Эриком — Кровавая Секира.
Эрик был сыном и наследником короля Геральда, прозванного Прекрасноволосым за свои красивые, вьющиеся кудри. Геральд Прекрасноволосый захватил престол Норвегии, разбив своих врагов в сражении при Гафре-фиорде. С тех пор норвежские князья-герсы стали покидать родные берега и многие переселились в Исландию.
Это было тысячу лет тому назад, в 900-м году.
Эрик с детских лет был уже драчуном и разбойником. Он дрался с товарищами и у побитого отбирал игрушки.
— Хороший викинг будет, — говорил отец, глядя на его забавы.
Когда же Эрику исполнилось двенадцать лет, отец позвал его и сказал:
— Сын мой, мы, норманны, не можем жить без моря, корабля и наживы. Чтобы быть хорошим викингом, надо плавать по морям, надо любить море и не бояться его. Я дарю тебе пять кораблей. Плавай, обучайся морскому делу и искусству воевать. Обучать тебя будет лучший викинг — сам старик Одд. Он и меня обучал когда-то.
Потом король махнул рукой и приказал позвать старика Одда. Когда явился Одд, Геральд сказал ему:
— Вручаю тебе сына, наследника моего престола. Обучи его плавать и воевать, как обучил меня!
Старик ничего не сказал; он только молча поклонился, и в его тусклых глазах вдруг сверкнул огонь. Он был одет в старую броню, какие уже перестали носить из-за тяжести. Щит его местами был расколот и починен, а огромное красное солнце, изображенное на щите, давно уже выцвело. У старика был огромный крючковатый нос и нависшие брови. Весь его вид напоминал хищного, старого коршуна, у которого время уже повыщипало часть перьев, но который еще силен и, главное, очень опытен. Все его морщинистое лицо было в шрамах. Давным-давно в одном из боев ему отрубили ухо. С тех пор за ним и осталось прозвище Отрубленное Ухо, но он его не любил и редко прибавлял к своему имени. Время и походы превратили его тело в жилы и кости, пропитанные морской солью. Он был худ, высок и немного горбился, но ходил быстро, несмотря на свои годы. Его все уважали и боялись, даже король.
Скоро Эрик почувствовал, в какие руки он попал. Когда однажды он совершил какую-то шалость, Одд так ударил его палкой по спине, что Эрик целую неделю не мог подняться с постели, а боль чувствовал чуть не пол1 года. Этот удар он запомнил на всю жизнь.
Много лет плавал Эрик со своими дружинами по разным морям. Он полюбил море, обучился воевать и вернулся на родину настоящим викингом.
В ту пору в Норвегии только и говорили о плавании Отара в страну Биармаланд, Великую Пермь, что начинается у огромной реки Двины, впадающей в море со льдами. И лежит эта страна у самой границы «Отчизны ужасов природы и злого чародейства». Жили в этой стране биармийцы — народ смелый, гостеприимный и богатый. Лат железных они не носили, а одевались в шкуры. Огромные богатства имела та страна. Там были ценные меха серебристых лис, куниц и соболей. Рассказывали, что вверх по реке там стоял курган, состоящий из блестящих монет из золота и серебра, смешанных с землей. По обычаю страны, за каждого, кто умирал или рождался, родственники клали в этот курган монеты и горсть земли. А стоял курган давным-давно.
Но вход в страну Биармаланд сторожил дракон. Своим дыханием он напускал густой туман, сбивая ко-
рабли с пути, разбивая о камни, и море поглощало их останки.
Передавали, что Отар рассказал английскому королю Альфреду Великому, как надо плыть в ту страну. До Отара даже самые смелые охотники на китов и то туда не добирались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57