Мне ужасно интересно на него посмотреть и
спросить, почему он претендует на мой трон.
- Как только появится такая возможность, сир, его доставят к вам, -
ответил Синдр, а про себя добавил: "Не многое тебе расскажет его труп".
- Ты защитишь меня от него, ведь правда?
- Конечно, сир. Вы же знаете, что вам не о чем беспокоиться. Может,
вы хотите как-нибудь отвлечься от этих мелких неприятностей - ну,
например, казнить кого-нибудь? Сестру разбойника О'Рорка, например?
- Нет, нет, еще рано! - твердо произнес король. - Я все еще надеюсь,
что он одумается, а если она умрет, вряд ли он...
Колдун незаметно взмахнул рукой и прошептал что-то королю на ухо.
- Ладно, - вздохнул Карраталь. - Казним ее утром. - На какое-то
мгновение на лице короля появилось выражение полнейшего ужаса: ему опять
показалось, что его окружают призраки, причем число их стремительно
растет. Но потом король равнодушно зевнул и проговорил:
- Спасибо, Синдр. Иногда я думаю, что пропал бы без тебя...
Король не договорил, потому что вдруг провалился в сон.
- Я оставлю тебя не больше, чем на один день, - объясняла Верховная
Друида. Говорила она очень торжественно. - Постарайся следить за тем,
чтобы они не передрались. Обращайся за помощью к вожакам.
Робин кивнула, стараясь не показать Генне, что ее беспокоит
перспектива остаться одной в роще, которая за ночь приняла несметное
количество перепуганных насмерть животных. Олени, кролики, кабаны, белки и
мыши метались по роще, пытаясь избежать встречи с волками, лисицами,
барсуками и горностаями, которые тоже пришли сюда в поисках защиты.
Защиты от чего? Генна и Робин по-прежнему ничего не знали о том, что
угрожало священной роще, они только поняли, что животные были охвачены
паническим ужасом.
- Если понадобится, попроси Гранта, и он поможет тебе, - сказала
Генна. Он поворчит немного, но лучшего тебе не найти.
- Обязательно попрошу, - успокоила ее Робин. По правде говоря, старый
медведь часто злился и раздражался по пустякам, но она знала, что он
верный и надежный друг.
- Я постараюсь не задерживаться, - добавила друида. - Будь осторожна,
дитя.
Генна повернулась на юг и ее тело начало терять очертания. Она стала
уменьшаться, а коричневое платье превратилось в желтые перья, вместо рук
появились крылья, а вместо носа - клюв. Гладкая голова, которая уже даже
отдаленно не напоминала человеческую, повернулась, чтобы на прощанье
посмотреть на Робин, и в маленьких птичьих глазах молодая друида прочла
благословение. Затем могучие крылья рассекли воздух, и великолепный орел -
Генна Мунсингер - стал быстро набирать высоту. Сделав круг над рощей, орел
вскоре скрылся из виду.
День клонился к вечеру, и мрачное предчувствие беды все сильнее
охватывало Робин, лишая ее радости, которую она обычно испытывала, работая
в роще. Сначала она думала, что ощущение беды вызвано опасностью, нависшей
над долиной Мурлок, - и действительно, это ее беспокоило. Однако, все чаще
она ловила себя на том, что думает о Тристане.
И мысли, которые раньше доставляли ей удовольствие, сейчас лишь
усиливали тревогу. Чем больше Робин думала о принце, тем тверже
становилась ее уверенность, что ему грозит смертельная опасность.
Девушке пришлось бороться с искушением бросить все и помчаться ему на
помощь. Впрочем, даже если бы она и знала, где сейчас находится Тристан, -
а она была уверена, что он где-то далеко от Корвелла, - Робин не могла
обмануть доверие Богини. И снова, скрепя сердце, она принималась за
работу.
Но почему-то сегодня все, чтобы она ни делала, казалось ей совершенно
бессмысленным и ненужным.
Потом она почувствовала, как на рощу спустилось умиротворение.
Щебетание птиц, рычание хищников - все стихло. Нечто вошло в рощу,
могущественное и в то же время внушавшее спокойствие. Робин быстро пошла
между дубами, а потом, не выдержав, побежала. Она уже знала, кого увидит
на залитой вечерним солнцем поляне. Ей показалось, что слабая улыбка
появилась на его лице, когда молодая друида, закричав от радости,
обхватила его крутую шею.
Улыбка была, конечно, только в воображении Робин, потому что, хотя
Камеринн тоже был ужасно рад встрече, улыбаться он не умел.
Сильный ветер неизменно дул на север, поднимая тяжелые серые волны.
Тэвиш упорно боролась с ветром, часто меняя курс, однако ее продвижение в
сторону Корвелла все равно было слишком медленным.
В сотый раз усомнилась она в правильности принятого решения. В конце
концов, напомнила себе Тэвиш, что она могла предпринять для спасения
принца? Что ни говори, а стратег из нее никудышный: она никогда бы не
смогла устроить Тристану побег из укрепленного замка, который охранялся
большим отрядом всадников.
Единственное место, где она могла рассчитывать на помощь, была родина
принца. Тэвиш не знала, какую помощь лорды Корвелла смогут ей оказать, но
больше ей было не к кому обратиться.
А ветер дул все сильнее, громоздя серые волны друг на друга.
- Положите его сюда, - сказал маленький священник, отодвинув висевший
на стене ковер, за которым оказалась небольшая комната. В комнате была
лишь узкая кровать, но Дарус и Полдо радовались, что смогут, наконец,
уложить Тристана в постель. Понтсвейн остался у входа на страже и
всматривался в темную полоску уходящей вдаль дороги.
Священник побежал обратно к двери часовни, и увидел, что дорога,
по-прежнему, пуста. Стояла ночь, до рассвета оставалось несколько часов.
- Кован! - позвал он. - Иди сюда!
Мгновение спустя из алькова вылез парнишка лет пятнадцати, зевая и
потирая глаза. Он с любопытством посмотрел на незнакомцев, и его глаза
округлились, когда он увидел залитого кровью бледного принца, неподвижно
лежащего на постели.
- Присмотри за лошадьми, сынок, - скомандовал священник. Кован
торопливо выскочил из часовни, а его отец повернулся к незваным гостям.
- Меня зовут Патриарх Трэвор, священник Богини Чантэа, - сказал он,
быстро подходя к Тристану. Он двигался легко и уверенно. Положив одну руку
принцу на лоб, другой он взял его за запястье.
- Он очень близок к смерти. Еще несколько миль на лошади, и ему бы
уже ничто не помогло.
Патриарх закрыл глаза, не убирая руки со лба принца и продолжая
держать его за запястье. Около минуты он что-то негромко шептал, наверное,
слова молитвы.
Казалось, принца окружило теплое сияние, и сердце Даруса наполнилось
таким благоговением, что ему захотелось преклонить колени, но он упрямо
боролся с этим желанием и, глядя в упор на священника, зачарованно следил,
как тот творит заклинание, которое должно было вернуть Тристана к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
спросить, почему он претендует на мой трон.
- Как только появится такая возможность, сир, его доставят к вам, -
ответил Синдр, а про себя добавил: "Не многое тебе расскажет его труп".
- Ты защитишь меня от него, ведь правда?
- Конечно, сир. Вы же знаете, что вам не о чем беспокоиться. Может,
вы хотите как-нибудь отвлечься от этих мелких неприятностей - ну,
например, казнить кого-нибудь? Сестру разбойника О'Рорка, например?
- Нет, нет, еще рано! - твердо произнес король. - Я все еще надеюсь,
что он одумается, а если она умрет, вряд ли он...
Колдун незаметно взмахнул рукой и прошептал что-то королю на ухо.
- Ладно, - вздохнул Карраталь. - Казним ее утром. - На какое-то
мгновение на лице короля появилось выражение полнейшего ужаса: ему опять
показалось, что его окружают призраки, причем число их стремительно
растет. Но потом король равнодушно зевнул и проговорил:
- Спасибо, Синдр. Иногда я думаю, что пропал бы без тебя...
Король не договорил, потому что вдруг провалился в сон.
- Я оставлю тебя не больше, чем на один день, - объясняла Верховная
Друида. Говорила она очень торжественно. - Постарайся следить за тем,
чтобы они не передрались. Обращайся за помощью к вожакам.
Робин кивнула, стараясь не показать Генне, что ее беспокоит
перспектива остаться одной в роще, которая за ночь приняла несметное
количество перепуганных насмерть животных. Олени, кролики, кабаны, белки и
мыши метались по роще, пытаясь избежать встречи с волками, лисицами,
барсуками и горностаями, которые тоже пришли сюда в поисках защиты.
Защиты от чего? Генна и Робин по-прежнему ничего не знали о том, что
угрожало священной роще, они только поняли, что животные были охвачены
паническим ужасом.
- Если понадобится, попроси Гранта, и он поможет тебе, - сказала
Генна. Он поворчит немного, но лучшего тебе не найти.
- Обязательно попрошу, - успокоила ее Робин. По правде говоря, старый
медведь часто злился и раздражался по пустякам, но она знала, что он
верный и надежный друг.
- Я постараюсь не задерживаться, - добавила друида. - Будь осторожна,
дитя.
Генна повернулась на юг и ее тело начало терять очертания. Она стала
уменьшаться, а коричневое платье превратилось в желтые перья, вместо рук
появились крылья, а вместо носа - клюв. Гладкая голова, которая уже даже
отдаленно не напоминала человеческую, повернулась, чтобы на прощанье
посмотреть на Робин, и в маленьких птичьих глазах молодая друида прочла
благословение. Затем могучие крылья рассекли воздух, и великолепный орел -
Генна Мунсингер - стал быстро набирать высоту. Сделав круг над рощей, орел
вскоре скрылся из виду.
День клонился к вечеру, и мрачное предчувствие беды все сильнее
охватывало Робин, лишая ее радости, которую она обычно испытывала, работая
в роще. Сначала она думала, что ощущение беды вызвано опасностью, нависшей
над долиной Мурлок, - и действительно, это ее беспокоило. Однако, все чаще
она ловила себя на том, что думает о Тристане.
И мысли, которые раньше доставляли ей удовольствие, сейчас лишь
усиливали тревогу. Чем больше Робин думала о принце, тем тверже
становилась ее уверенность, что ему грозит смертельная опасность.
Девушке пришлось бороться с искушением бросить все и помчаться ему на
помощь. Впрочем, даже если бы она и знала, где сейчас находится Тристан, -
а она была уверена, что он где-то далеко от Корвелла, - Робин не могла
обмануть доверие Богини. И снова, скрепя сердце, она принималась за
работу.
Но почему-то сегодня все, чтобы она ни делала, казалось ей совершенно
бессмысленным и ненужным.
Потом она почувствовала, как на рощу спустилось умиротворение.
Щебетание птиц, рычание хищников - все стихло. Нечто вошло в рощу,
могущественное и в то же время внушавшее спокойствие. Робин быстро пошла
между дубами, а потом, не выдержав, побежала. Она уже знала, кого увидит
на залитой вечерним солнцем поляне. Ей показалось, что слабая улыбка
появилась на его лице, когда молодая друида, закричав от радости,
обхватила его крутую шею.
Улыбка была, конечно, только в воображении Робин, потому что, хотя
Камеринн тоже был ужасно рад встрече, улыбаться он не умел.
Сильный ветер неизменно дул на север, поднимая тяжелые серые волны.
Тэвиш упорно боролась с ветром, часто меняя курс, однако ее продвижение в
сторону Корвелла все равно было слишком медленным.
В сотый раз усомнилась она в правильности принятого решения. В конце
концов, напомнила себе Тэвиш, что она могла предпринять для спасения
принца? Что ни говори, а стратег из нее никудышный: она никогда бы не
смогла устроить Тристану побег из укрепленного замка, который охранялся
большим отрядом всадников.
Единственное место, где она могла рассчитывать на помощь, была родина
принца. Тэвиш не знала, какую помощь лорды Корвелла смогут ей оказать, но
больше ей было не к кому обратиться.
А ветер дул все сильнее, громоздя серые волны друг на друга.
- Положите его сюда, - сказал маленький священник, отодвинув висевший
на стене ковер, за которым оказалась небольшая комната. В комнате была
лишь узкая кровать, но Дарус и Полдо радовались, что смогут, наконец,
уложить Тристана в постель. Понтсвейн остался у входа на страже и
всматривался в темную полоску уходящей вдаль дороги.
Священник побежал обратно к двери часовни, и увидел, что дорога,
по-прежнему, пуста. Стояла ночь, до рассвета оставалось несколько часов.
- Кован! - позвал он. - Иди сюда!
Мгновение спустя из алькова вылез парнишка лет пятнадцати, зевая и
потирая глаза. Он с любопытством посмотрел на незнакомцев, и его глаза
округлились, когда он увидел залитого кровью бледного принца, неподвижно
лежащего на постели.
- Присмотри за лошадьми, сынок, - скомандовал священник. Кован
торопливо выскочил из часовни, а его отец повернулся к незваным гостям.
- Меня зовут Патриарх Трэвор, священник Богини Чантэа, - сказал он,
быстро подходя к Тристану. Он двигался легко и уверенно. Положив одну руку
принцу на лоб, другой он взял его за запястье.
- Он очень близок к смерти. Еще несколько миль на лошади, и ему бы
уже ничто не помогло.
Патриарх закрыл глаза, не убирая руки со лба принца и продолжая
держать его за запястье. Около минуты он что-то негромко шептал, наверное,
слова молитвы.
Казалось, принца окружило теплое сияние, и сердце Даруса наполнилось
таким благоговением, что ему захотелось преклонить колени, но он упрямо
боролся с этим желанием и, глядя в упор на священника, зачарованно следил,
как тот творит заклинание, которое должно было вернуть Тристана к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104