– Да, Клетис. Четыре. Ты сосчитал правильно, а еще говоришь, что не ходил в колледж.
– Это ясно как день, а шутка твоя глупая. Ты выглядывал из окна квартиры жертвы?
– Зачем?
– Квартира Уоллес находится на втором этаже. Ее кухню видно с третьего и четвертого этажей дома, где жила миссис Дэвис, из всех кухонь и задних спален.
– И ты хочешь, чтобы я остался здесь и поговорил со всеми квартиросъемщиками.
– Только с теми, кто сейчас дома. К вечеру вернешься и потолкуешь с теми, кто сейчас на работе. А я поеду и передам подозреваемого властям.
– И ты заполнишь форму триста один.
– Нет, это сделаешь ты. Как сказано в Книге Иеремии, хорошо человеку, если бремя свое он несет в молодости, глава первая, стих двадцать седьмой.
Дома в это время дня находились женщины, вышедшие на пенсию, либо просто хорошо обеспеченные, пожилые, неработающие и неразговорчивые. К концу трех изнурительных часов, проведенных в разговорах с ними, Джимми не продвинулся ни на шаг. Разве что ему были предложены: секс – один раз, наркотик – дважды и стакан охлажденного чая – один раз; от последнего он не отказался и принял его из рук миссис Мигер, особы шестидесяти восьми лет. Она жила вместе с двумя внуками, восьми и четырнадцати лет. Оба учатся в школе, а их мать недавно умерла от вирусного гриппа, но дети, благодарение Иисусу, здоровенькие, и не хочет ли он еще одну сладкую булочку? Паз убедился, что из окон квартиры хорошо видна кухня Диндры Уоллес, но миссис Мигер ничего не видела, глаза у нее не те, что были прежде. Паз предупредил, что зайдет еще раз, когда дети вернутся из школы. Он удалился и продолжил опросы, которые ничего не дали.
Он забрался в духовку, которую представляла собой его машина, и съездил в магазинчик на Двенадцатой улице. Купил упаковку расфасованной ветчины, гамбургер с сыром и бутылку содовой. Если он и питал симпатию к владельцу магазинчика, то она исчезла начисто, едва Джимми откусил кусок черствого гамбургера с несвежим сыром, а вода оказалась теплой. Он выбросил остатки малосъедобного ланча в мусорный ящик, завел машину и двинулся к югу.
Паз вошел в библиотеку Кокосовой рощи возле Павлиньего парка, красивое здание из серого дерева и стекла. Подошел к столику, за которым сидела невысокая, соблазнительно пухленькая женщина с блестящими, словно медная проволока, рыжими волосами, в больших очках в роговой оправе. Кожа у женщины была гладкая, светлая и веснушчатая.
– Могу я вам помочь?
– Да, – ответил Джимми. – Мне нужны книжки с изображениями голых женщин и с как можно меньшим количеством текста.
– Понятно. У нас есть исключительная коллекция вон там, на нижней полке, рядом с отделом книг для детей. – Она улыбнулась, показав мелкие, блестящие, ровные зубы. Строго говоря, Уилла Шефтел не могла считаться особо привлекательной женщиной: она все-таки была чересчур полной, пояс летнего платья плотно обтягивал талию, а верхняя часть туловища казалась почти цилиндрической, но эти недостатки искупали приветливое и понимающее лицо, большой чувственный рот, прекрасные голубые глаза – и еще эти ее рыжие сияющие волосы. – Давненько тебя не было видно, Джимми. Чем обязана твоему визиту?
– Полицейским делам. Большая охота на библиотечных хулиганов.
– Уж эти грязные хищники! Но ведь ты вроде работаешь в отделе убийств.
– Да, но мы обнаружили, что они совершают и более страшные преступления. Не возвращают взятые в библиотеке книги, пачкают страницы надписями. Хотим пресечь это в зародыше. Ну и к тому же хочу пригласить тебя на ланч.
– У меня всего полчаса.
– Так используй их.
Они купили еду, зашли в Павлиний парк и уселись на скамейку в тени казуарин на берегу залива, наблюдая за ребятишками, играющими в прибрежной серой тине. Паз ел из коробки кусочки моллюсков в кляре, Уилла – салат из маленькой пластиковой тарелочки и йогурт.
– Я частенько думал о тебе в последнее время.
– Вот-вот. Некоторые мужчины только и думают о том, как бы овладеть моим телом.
– Это само собой. Но я сегодня вспомнил то стихотворение, которое ты мне читала. – Он рассказал ей о сложившихся обстоятельствах, о своих утренних заботах, очень коротко о расследуемом деле, о выброшенном в мусор ланче и о том, как в голову ему пришли строчки:
Тех, с кем воюю, не могу я ненавидеть,
А тех, кого обязан защищать, я не люблю.
– О, это «Ирландский летчик» Йитса. Дальше так:
Не долг и не закон велят мне воевать
Не общество, не бравурные крики.
Но дивное стремление летать,
Восторг сквозь облака нестись великий.
– Да. Мне это нравится. Восторг сквозь облака нестись – прекрасно.
– Ты поэтому и работаешь в отделе убийств? Ясно, что это не имеет серьезного отношения к общественному благу. Как ты часто говорил, по большому счету и убийцы, и их жертвы в равной мере ничтожества. Дело не в расовой отметине… – Уилла искоса бросила на него взгляд. – Или не только в ней. Тогда что же? Тяжелая работа, грязная работа, утомительные, досадные помехи и препятствия в процессе этой работы…
– Ты собираешься использовать то, что я рассказал, в своей книге?
Джимми был мастером озадачивать Уиллу расспросами о ее литературных опытах.
– Само собой использую. Никто из моих родственников со мной об этом не говорит, а я опубликовала всего один роман. А ты? Может, попробуешь себя в коротком рассказе? Или станешь писать лирические стихи? Я тебя плохо знаю.
– Плохо меня знаешь? Мы с тобой знакомы… погоди. Года полтора, кажется?
– И ты заглядываешь примерно раз в неделю, и ты куда-нибудь ведешь меня, и обращаешься со мной как с настоящей леди, а потом прыгаешь на моих костях, и, черт возьми, это приятно, ты отличный парень, но мне кажется, что отпадных леди с Уинн-Дикси я знаю лучше, чем тебя.
– Брось ты! Мы же все время разговариваем.
– Обо мне, о поэзии, о том, что почитать, о том, что я думаю о писательстве, о моих девичьих мечтах. Но мы не говорим о тебе. Я знаю, что ты коп из отдела убийств, что твоя мать владеет рестораном, а твой напарник замшелый, сильно немолодой мужик. Смешные историйки, свидания, но как человек ты закрыт для меня. Ты не согласен?
– Ладно, что бы ты хотела узнать? – сказал Паз, в голосе у которого прозвучал некий вызов: он не сумел его скрыть.
Она улыбнулась и похлопала его по руке.
– Это не имеет значения, Джимми. Не хочу тебя расспрашивать.
Она собрала оставшийся после еды мусор и направилась к урне. Вернувшись, села прямо на траву напротив Джимми и, скрестив ноги, продемонстрировала полные белые бедра.
– Хорошо, – сказал он. – Давай побеседуем о том, как бегут скоротечные годы. Ты можешь выведать все мои скандальные тайны.
Он говорил своим обычным поддразнивающим тоном, но Уилла только слабо усмехнулась.
– Я собиралась позвонить тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127