– Она считает, что я это делаю потому, что в его семье это считается священным таинством.
– Я всегда думал, что значительно интереснее было бы кормить грудью мужа, – пошутил Барри, когда Джастин осторожно передала ему младенца. Даг ушел в магазин за подгузниками.
– Всего тебе самого-самого, маленький Харви, – сказал Барри, целуя ребенка в темя и поднимая его высоко в воздух.
– Ладно, не устрой ему сотрясение мозга, – занервничала Харриет, и младенец принялся вопить.
– Простите! Клянусь, я ничего не сделал!
– Работа у него такая – плакать, – сказала Харриет, забирая его у Барри. – Вы себе не представляете, каково жить с тем, кто все время кричит.
– О, понятия не имею, – съязвила Джастин. Барри обиженно вышел.
– Что-нибудь новенькое? – прошептала Харриет, и Джастин покачала головой. – Как ты это выносишь?
– То есть?
– Извини, – быстро сказала Харриет. – Просто если Даг проводит дома два дня подряд, мы уже хватаем друг друга за глотки.
– Кстати, – сообщил Барри в лифте, – я отращиваю бороду.
Она кивнула.
– Похоже на грязь. Я иду в офис.
– Ты же недавно говорила, что сделка завершена, – напомнил Барри.
– У меня есть другие, – сказала она.
Они пошли по Лексингтон, и он свернул в сторону игрального автомата с покером, солнце палило нещадно.
– Зачем ты сюда суешься? – Она попробовала оттащить его прочь. – Здесь полно карманников.
– Я знаю, как это делается.
– Замечательно. – Он идиот. Джастин пошла дальше.
Мимо прогрохотал автобус, выпустив темно-серое облако выхлопных газов.
– Не смей вот так просто уходить и бросать меня!
Она продолжала идти.
– Послушай, нам надо поговорить.
– Разговоры ничего не изменят.
– Ты смущена из-за Харриет.
– К черту Харриет! Я не хочу быть с тобой!
– Ты, вечно недовольная, придирчивая…
– Просто. Научись. Себя. Вести.
– Ах ты, принцесса! – заорал он и стукнул кулаком по фонарному столбу. Среди бела дня, за полквартала от ее офиса. Она огляделась. В основном туристы.
– Замечательно. Я принцесса, – начала она рассудительно. – Покажи мне не принцессу, которой нужен безработный, который ведет себя, как младенец.
– Многие женщины были бы счастливы проводить больше времени со своими любимыми.
– Ну да, это обо мне, – желчно бросила она, переходя улицу.
– Ладно, тогда ты не принцесса. Ты просто стерва.
Она рванула вращающуюся дверь. Пару дней дуться – это понятно. Неделя отдыха – нормально. Но это! Наверху она проверила, как дела в «Фосдейл клит» – ничего нового. Типично: в кои-то веки ей пригодилась бы кризисная ситуация в выходной, и ничего не происходит.
Зазвонил телефон.
– Забыл сказать тебе, – заорал Барри из автомата. – Женщина с биржи труда еще и дала мне неверный адрес. Ей не хватит ума даже на почте работать.
– Мне очень жаль, – Джастин повесила трубку и взялась за «Нью-Йорк ло джорнал». Зазвонил телефон.
– А что, если нам завтра пойти на пляж?
– Нет. Но ты иди. Тебе пойдет на пользу. Пока.
Она включила компьютер. Зазвонил телефон.
Это патология.
– Что?
– Кто это так отвечает на телефонные звонки? Это была Кэрол. Нана в больнице, у нее был удар. Она в «Нью-Йорк хоспитал», на 14-м этаже. Если Джастин собирается ее навестить, не могла бы она разузнать про частных медсестер на Четвертое июля, потому что с этим намечается проблема.
Больничный лифт пришел только через двадцать минут. Вся больница пропахла жирной курицей. Старики лежали в коридоре на носилках.
Нана была в двухместной палате. У женщины на кровати у двери не было волос. Нану обмывала медсестра-филиппинка в пластиковых перчатках.
– Привет, Нана, – сказала Джастин и обошла кровать, чтобы увидеть ее.
Мириам смотрела в никуда, не мигая. Она казалась бесчувственной. Но Джастин этого ожидала. Медсестра не обращала внимания на обеих. Она мыла расслабленную белую руку Мириам, скребла седые волосы под мышкой. У Нана волосы под мышками? Медсестра ее перевернула. На виду оказались серые дряблые ноги и обвислый живот. Джастин отвернулась. Нана застонала и протянула руку.
Она не была без чувств? Джастин подошла к кровати и взяла ее влажную ладонь, глядя на испещренное синими венами запястье и опухшие пальцы. К другой руке Мириам крепилась капельница. Ужасные запахи.
– У нее выдалась тяжелая ночь, – сказала медсестра, протирая Нане ступни и пальцы на ногах. – Ее пришлось пристегивать. – Нана приподнялась, чтобы скорчить медсестре злобную, но детскую рожицу. Это было ужасно. Медсестра бросила губку в ведро с мыльной водой и выставила его в коридор.
Солнце заливало комнату светом сквозь грязное стекло. В коридоре кто-то плакал. Глаза Наны были закрыты. Вторая женщина либо спала, либо умерла. Неспешно вошла Кэрол, она выглядела истощенной и очень усталой.
– Вчера и ночью она была просто невозможна, – пожаловалась сестра. Кэрол скорчила неприятную рожу, когда медсестра повернулась спиной. Джастин отошла к окну, чтобы не принимать в этом участия.
Вошел врач; некоторое время он читал карточку Наны.
– Как поживаешь, Мириам? – жизнерадостно воскликнул он. Наверняка моложе Джастин.
Нана зашипела, не отрывая взгляда от доктора.
– Какой сейчас год?
Она оскалилась, будто делала что-то очень трудное.
Кэрол стояла у кровати со стороны занавески.
– Когда ей можно будет отправляться домой? Я могу устроить там больничную постель по всем правилам.
– Ну, вы же понимаете, что она все равно уже будет не в себе, – сказал врач. Нана смотрела в потолок. Они продолжили обсуждать деградацию ее способностей, стоя возле кровати.
– Поговорите в вашей семье, какие у вас есть варианты с домами престарелых. Но умственная неполноценность…
– Простите, – вмешалась Джастин, – Почему бы вам не поговорить об этом снаружи.
Они посмотрели на нее непонимающе и вышли в коридор.
Вошла семья второй пациентки, они перешептывались за занавеской. Кэрол, скорее всего, уже успела повздорить с этими людьми. Нана нажимала кнопки на пульте от телевизора, включая и выключая его, включая и выключая. Она оскалила свои мелкие зубки на Джастин.
Человек в мятно-зеленой одежде и шапочке принес в комнату влажный куриный запах вместе с подносом с едой. Джастин постаралась сдержать рвотные позывы. Вернулась Кэрол.
– Она ест?
– Мы можем попробовать, – сказала Кэрол. – Вчера она швырнула еду в медсестру, так что сейчас она только на капельнице.
– Крекеры, – слабо пробормотала Нана, и Джастин с Кэрол тут же подошли и стали громко ее подбадривать.
– Нана! Ты разговариваешь! – Джастин развернула «Салатин» и разломила на кусочки. Мириам посмотрела на нее, как благодарное животное, и принялась жевать, пока не растерла крекер в кашицу. Джастин не могла на это смотреть.
– О, мама, у тебя замечательно получается, – Кэрол улыбнулась и скормила матери еще крекер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97