– Мы вовсе не намерены «топить» тебя. Мы только хотим помочь.
– Хорошо, – сухо сказала я.
– Все о'кей? – спросила Барри Грант, сверля меня своими глазками-буравчиками.
Я кивнула. Да, все было о'кей. Ситуация – под контролем.
Всего четыре дня, напомнила я себе. Какая теперь разница?
48
Мы с Бриджит лежали вместе на ее кровати, едва способные шевелиться от нестерпимой августовской жары. Стояло белое от зноя нью-йоркское лето, солнце нагревало асфальт и бетонные стены домов, и они отдавали обратно в сто раз больше тепла, чем получали. Такое солнце было уже не просто ярким – оно было зловещим.
– …так вот, в тот вечер, когда он тебя впервые увидел, ты была не просто худая – ты вся состояла из одних ребер и скул, – монотонно бормотала Бриджит.
– Спасибо, – поблагодарила я. – А как это получилось? Пластическая операция?
– Ну-у, нет, – она задумчиво скривила рот. – Это не подойдет, потому что рубцы просвечивали бы сквозь коротенькое платьице из шифона от «Дольче и Габбана», на которое тебе предстоит опрокинуть свой бокал шампанского.
– Боже мой! – воскликнула я. – «Дольче и Габбана» – как мило с твоей стороны! И шампанское. Ах, как мило!
– Ну, посмотрим, что у нас там дальше, – и она устремила вдаль задумчивый взгляд. Я почтительно выжидала. – Ага! Знаю, – наконец объявила она. – У тебя внутри завелся такой червяк, который сжирает всю еду, которая попадает в твой желудок, не оставляя тебе ничего. Так что ты теряешь тонны веса.
– Отлично! – одобрила я. Но тут же спохватилась, – но как этот червяк угодил ко мне внутрь?
– Он был в мясе, которое недоварили…
– Но ведь я вегетарианка.
– Слушай, это не важно! – не выдержала она. – Это же просто сказка.
– Извини.
Секунду-другую я вела себя тихо и скромно, а потом поинтересовалась:
– А откуда у меня взялось платье от «Дольче и Габбана»? У меня что, новая работа?
– Нет, – коротко ответила Бриджит, – ты украла его. И тебя поймали. И в следующий понедельник ты должна предстать перед судом. И как только мужчина твоей мечты узнает, что ты будущая заключенная, он тут же сделает ноги.
Кажется, Бриджит надоело играть в эти игры:
– А вообще-то, тебе незачем больше заставлять меня все это придумывать. У тебя уже есть парень.
– Да брось ты, – скривилась я.
– Но это правда! – сказала она. – А кто Люк? Он твой парень, и этого нельзя отрицать.
– Прекрати.
– А что тебя не устраивает? – раздраженно спросила она. – По-моему, он просто замечательный.
– Тогда почему бы тебе самой не начать с ним встречаться?
– Рейчел, – сказала она громко. – Прекрати это. Я сказала, что он мне нравится, а не что я влюблена в него. Честное слово, надо уметь справляться со своей ревностью.
– Я вовсе не ревную! – горячо запротестовала я. Я ненавидела, когда меня называли ревнивой.
– А что же, по-твоему, ты делаешь?
Я не ответила, потому что она навела меня на мысли о Люке. Хотя мне до сих пор трудно было определить, что же именно я к нему чувствую, при упоминании о нем я всякий раз впадала в состояние, подобное гипнотическому трансу. Как будто мои мозги перегорали.
Он был считай мой официальный бойфренд. С того вечера в «Ля бон шери» мы проводили вместе почти каждые выходные. Но теперь, когда я снова заполучила его, проявилась моя обычная раздвоенность, и я уже не была так уверена, что он мне нужен.
Каждое воскресенье я давала себе обещание, что следующие выходные проведу как-нибудь иначе. Это будет что-нибудь ослепительное, со знаменитостями, со звездами, которые не чета какому-то Люку Костелло. Но через шесть дней я опять была не в силах отказать Люку, когда он спрашивал: «Ну, чем ты хотела бы заняться, детка?»
– Правильно, теперь твоя очередь, – сказала я, придя в себя. Мне очень хотелось сменить тему. – Итак, ты переболела зверским гриппом, или нет, погоди, лучше, у тебя было пищевое отравление, потому что ты съела просроченное мороженое, и тебя потом целую неделю рвало.
– От мороженого не рвет, – отрезала Бриджит.
– Разве? Я уверена, что еще как рвет. Впрочем, не имела случая проверить это. Да ладно, не все ли равно! Ты чем-то отравилась, и теперь похожа на скелет. Ты такая тощая, что к тебе подходят люди и говорят: «Бриджит, тебе надо немного набрать, а то ты выглядишь так, как будто только что из концлагеря».
– Здорово! – Бриджит от восторга замолотила пятками по постели.
– Да, люди о тебе шепчутся, и ты слышишь, как они говорят: «Она выглядит просто изможденной». Итак, мы идем на вечеринку, ты сто лет не видела Карлоса, и вот оказывается, что он здесь…
– Нет, – прерывает она, – только не Карлос…
– Почему? – удивляюсь я.
– Потому что с ним покончено.
– Разве? – я еще больше удивляюсь. – Но я не знала, что ты встретила кого-то еще.
– Я никого и не встретила.
– Тогда как же ты смогла с ним покончить?
– Не знаю, покончила и все.
– Ты меня пугаешь, Бриджит, – я посмотрела на нее, как будто видела ее впервые. – Знаешь, Клер всегда говорила: «Единственный способ покончить с одним мужчиной – найти другого». А ты больше ни с кем не спала, насколько я знаю.
– Неважно. И вообще, разве ты за меня не рада? – спросила Бриджит. – Разве ты не рада, что я больше не в разобранном виде?
– Ну да, конечно. Просто я несколько удивлена. Нет, я была не рада. Более того, мне стало как-то не по себе. Я просто не знала, что и думать: сначала это ее повышение на работе, потом разрыв с Карлосом…
Мы с Бриджит всегда были так похожи. Во всем, кроме отношения к карьере, то есть, я хочу сказать, что у Бриджит было какое-то отношение к ней. А в остальном мы примерно одинаково воспринимали окружающую действительность. Да, и еще в одной вещи мы с ней не сходились: во вкусах на мужчин. Наверно, именно поэтому наша дружба длилась так долго. Никаких столкновений интересов, никаких разборок на тему «Это я первая его заметила!». Ничто не могло разрушить нашу дружбу, длившуюся со старших классов средней школы.
Но теперь Бриджит вела себя просто загадочно. У меня в голове не укладывалось, как это она могла вот так взять и перестать страдать по Карлосу. Мне никогда не хватало духу самой отстать от мужчины. Мне всегда требовалась поддержка: чтобы появился следующий мужчина и унизил меня еще до того, как я осознала унижение, причиненное предыдущим.
Когда меня бросали, я сразу же начинала искать утешения. Обычно спала с кем-то новым. Конечно, я далеко не всегда сразу добивалась успеха, но, по крайней мере, старалась двигаться в этом направлении. И все же, я завидовала женщинам, от которых слышала:
– Когда меня бросил Алекс, я просто заперлась в четырех стенах и почти год ни на кого смотреть не могла.
Как бы я хотела тоже не мочь ни на кого смотреть! Потому что мужчины начинают сходить по тебе с ума, если видят, что ты к ним ничего не чувствуешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Хорошо, – сухо сказала я.
– Все о'кей? – спросила Барри Грант, сверля меня своими глазками-буравчиками.
Я кивнула. Да, все было о'кей. Ситуация – под контролем.
Всего четыре дня, напомнила я себе. Какая теперь разница?
48
Мы с Бриджит лежали вместе на ее кровати, едва способные шевелиться от нестерпимой августовской жары. Стояло белое от зноя нью-йоркское лето, солнце нагревало асфальт и бетонные стены домов, и они отдавали обратно в сто раз больше тепла, чем получали. Такое солнце было уже не просто ярким – оно было зловещим.
– …так вот, в тот вечер, когда он тебя впервые увидел, ты была не просто худая – ты вся состояла из одних ребер и скул, – монотонно бормотала Бриджит.
– Спасибо, – поблагодарила я. – А как это получилось? Пластическая операция?
– Ну-у, нет, – она задумчиво скривила рот. – Это не подойдет, потому что рубцы просвечивали бы сквозь коротенькое платьице из шифона от «Дольче и Габбана», на которое тебе предстоит опрокинуть свой бокал шампанского.
– Боже мой! – воскликнула я. – «Дольче и Габбана» – как мило с твоей стороны! И шампанское. Ах, как мило!
– Ну, посмотрим, что у нас там дальше, – и она устремила вдаль задумчивый взгляд. Я почтительно выжидала. – Ага! Знаю, – наконец объявила она. – У тебя внутри завелся такой червяк, который сжирает всю еду, которая попадает в твой желудок, не оставляя тебе ничего. Так что ты теряешь тонны веса.
– Отлично! – одобрила я. Но тут же спохватилась, – но как этот червяк угодил ко мне внутрь?
– Он был в мясе, которое недоварили…
– Но ведь я вегетарианка.
– Слушай, это не важно! – не выдержала она. – Это же просто сказка.
– Извини.
Секунду-другую я вела себя тихо и скромно, а потом поинтересовалась:
– А откуда у меня взялось платье от «Дольче и Габбана»? У меня что, новая работа?
– Нет, – коротко ответила Бриджит, – ты украла его. И тебя поймали. И в следующий понедельник ты должна предстать перед судом. И как только мужчина твоей мечты узнает, что ты будущая заключенная, он тут же сделает ноги.
Кажется, Бриджит надоело играть в эти игры:
– А вообще-то, тебе незачем больше заставлять меня все это придумывать. У тебя уже есть парень.
– Да брось ты, – скривилась я.
– Но это правда! – сказала она. – А кто Люк? Он твой парень, и этого нельзя отрицать.
– Прекрати.
– А что тебя не устраивает? – раздраженно спросила она. – По-моему, он просто замечательный.
– Тогда почему бы тебе самой не начать с ним встречаться?
– Рейчел, – сказала она громко. – Прекрати это. Я сказала, что он мне нравится, а не что я влюблена в него. Честное слово, надо уметь справляться со своей ревностью.
– Я вовсе не ревную! – горячо запротестовала я. Я ненавидела, когда меня называли ревнивой.
– А что же, по-твоему, ты делаешь?
Я не ответила, потому что она навела меня на мысли о Люке. Хотя мне до сих пор трудно было определить, что же именно я к нему чувствую, при упоминании о нем я всякий раз впадала в состояние, подобное гипнотическому трансу. Как будто мои мозги перегорали.
Он был считай мой официальный бойфренд. С того вечера в «Ля бон шери» мы проводили вместе почти каждые выходные. Но теперь, когда я снова заполучила его, проявилась моя обычная раздвоенность, и я уже не была так уверена, что он мне нужен.
Каждое воскресенье я давала себе обещание, что следующие выходные проведу как-нибудь иначе. Это будет что-нибудь ослепительное, со знаменитостями, со звездами, которые не чета какому-то Люку Костелло. Но через шесть дней я опять была не в силах отказать Люку, когда он спрашивал: «Ну, чем ты хотела бы заняться, детка?»
– Правильно, теперь твоя очередь, – сказала я, придя в себя. Мне очень хотелось сменить тему. – Итак, ты переболела зверским гриппом, или нет, погоди, лучше, у тебя было пищевое отравление, потому что ты съела просроченное мороженое, и тебя потом целую неделю рвало.
– От мороженого не рвет, – отрезала Бриджит.
– Разве? Я уверена, что еще как рвет. Впрочем, не имела случая проверить это. Да ладно, не все ли равно! Ты чем-то отравилась, и теперь похожа на скелет. Ты такая тощая, что к тебе подходят люди и говорят: «Бриджит, тебе надо немного набрать, а то ты выглядишь так, как будто только что из концлагеря».
– Здорово! – Бриджит от восторга замолотила пятками по постели.
– Да, люди о тебе шепчутся, и ты слышишь, как они говорят: «Она выглядит просто изможденной». Итак, мы идем на вечеринку, ты сто лет не видела Карлоса, и вот оказывается, что он здесь…
– Нет, – прерывает она, – только не Карлос…
– Почему? – удивляюсь я.
– Потому что с ним покончено.
– Разве? – я еще больше удивляюсь. – Но я не знала, что ты встретила кого-то еще.
– Я никого и не встретила.
– Тогда как же ты смогла с ним покончить?
– Не знаю, покончила и все.
– Ты меня пугаешь, Бриджит, – я посмотрела на нее, как будто видела ее впервые. – Знаешь, Клер всегда говорила: «Единственный способ покончить с одним мужчиной – найти другого». А ты больше ни с кем не спала, насколько я знаю.
– Неважно. И вообще, разве ты за меня не рада? – спросила Бриджит. – Разве ты не рада, что я больше не в разобранном виде?
– Ну да, конечно. Просто я несколько удивлена. Нет, я была не рада. Более того, мне стало как-то не по себе. Я просто не знала, что и думать: сначала это ее повышение на работе, потом разрыв с Карлосом…
Мы с Бриджит всегда были так похожи. Во всем, кроме отношения к карьере, то есть, я хочу сказать, что у Бриджит было какое-то отношение к ней. А в остальном мы примерно одинаково воспринимали окружающую действительность. Да, и еще в одной вещи мы с ней не сходились: во вкусах на мужчин. Наверно, именно поэтому наша дружба длилась так долго. Никаких столкновений интересов, никаких разборок на тему «Это я первая его заметила!». Ничто не могло разрушить нашу дружбу, длившуюся со старших классов средней школы.
Но теперь Бриджит вела себя просто загадочно. У меня в голове не укладывалось, как это она могла вот так взять и перестать страдать по Карлосу. Мне никогда не хватало духу самой отстать от мужчины. Мне всегда требовалась поддержка: чтобы появился следующий мужчина и унизил меня еще до того, как я осознала унижение, причиненное предыдущим.
Когда меня бросали, я сразу же начинала искать утешения. Обычно спала с кем-то новым. Конечно, я далеко не всегда сразу добивалась успеха, но, по крайней мере, старалась двигаться в этом направлении. И все же, я завидовала женщинам, от которых слышала:
– Когда меня бросил Алекс, я просто заперлась в четырех стенах и почти год ни на кого смотреть не могла.
Как бы я хотела тоже не мочь ни на кого смотреть! Потому что мужчины начинают сходить по тебе с ума, если видят, что ты к ним ничего не чувствуешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138