– Не очень-то похоже на сауну, – выдавила я.
– Сауна – это только так говорится, – осторожно заметил Крис, глядя на меня с некоторой тревогой. – Просто здесь становится так жарко, когда мы стираем и гладим… Понимаешь?
– А настоящая сауна есть? – спросила я и затаила дыхание.
Последовала пауза, потом он ответил:
– Нет.
У меня упало сердце. Я почувствовала скорее безграничную тоску и беспросветное отчаяние, чем злость. Ведь я и сама уже догадывалась. Не было здесь сауны. Может быть, и спортзала не было. И массажа.
Последняя мысль повергла меня почти в панику.
– Может, вернемся в столовую? – спросила я дрожащим и неестественно высоким голосом. – Могу я задать несколько вопросов насчет расписания?
– Конечно.
Я потянула его за рукав джемпера и вытащила на дождь и ветер. На этот раз никаких мыслей о преднамеренном падении у меня не возникло. Я, кажется, успела добежать до расписания на стене главного здания раньше, чем Крис закрыл за собой дверь «сауны».
– Ладно, – сказала я, и у меня в животе предательски заурчало. – Все это… групповая терапия, опять групповая терапия и еще групповая терапия, собрания Анонимных Алкоголиков и снова групповая терапия… А еще хоть что-нибудь здесь бывает?
Я почувствовала, что все остальные отвлеклись от Нейла и смотрят на нас с интересом.
– Например? – спросил Крис.
Я боялась вот так сразу выпалить: «Есть тут спортзал?» А вдруг нет? Поэтому я начала издалека:
– Здесь занимаются какими-нибудь физически упражнениями?
– Ну, я, например, иногда качаю пресс, – сообщил Крис. – А за других не скажу.
– Да, что-то непохоже, чтобы и другие этим занимались, – кивнула я. – А где? – выдохнула я. – Где ты качаешь пресс?
– В спальне, на полу.
Еще один удар. И все же надежда еще оставалась. Пусть спортзала нет, может, есть все остальное. Я ощущала волну сочувствия, исходившую от Криса. Его, конечно, несколько озадачили мои реакции, но видно было, что ему очень не хочется меня расстраивать. Поэтому я решила рискнуть.
– А как насчет… – я просто заставила себя сказать это. «Давай, давай!» – подстегнула я себя. – Как насчет солярия?
У Криса сделалось такое лицо, как будто он вот-вот расхохочется. Но потом смешливая гримаса сменилась выражением бесконечного сострадания и глубочайшей мудрости:
– Нет, Рейчел, солярия нет, – мягко ответил он и покачал головой.
– И массажа? – прошептала я.
– И массажа, – подтвердил он.
Я не стала перечислять весь список, который держала в голове. Если нет массажа, то о какой фитотерапии, грязевых ваннах, лечении экстрактами водорослей могла идти речь?
– И бассейна… тоже нет? – я все-таки заставила себя задать этот вопрос.
Губы его слегка дрогнули, но он все так же серьезно ответил:
– Нет бассейна.
– Но чем же вы тогда здесь занимаетесь? – в отчаянии спросила я.
– Тут, в расписании, все указано, – сказал Крис, отсылая меня к стенду.
Я снова посмотрела на список запланированных мероприятий и не обнаружила там ничего, кроме бесконечной групповой терапии с эпизодическими вкраплениями собраний Анонимных Алкоголиков. Столовая там почему-то называлась обеденным залом! Какой там, в задницу, зал! Скорее, подвал!
Нет, лучше – загон!
Нет, постойте-ка, лучше – выгон!
А еще лучше – чертова коробка! Моя истерика нарастала.
Я снова посмотрела на Криса. У меня был еще один вопрос к нему:
– Послушай, Крис, а вот эти люди, ну, которые сейчас здесь, в этой комнате…
– Да?
– Это все, кто здесь есть? Здесь нет других отделений?
Он, похоже, был заинтригован.
– Нет, – сказал он. – Конечно, нет.
Теперь все понятно. Никаких звезд, черт бы их побрал! Все кончено. Теперь действительно все кончено.
– Иди, Рейчел, у тебя сейчас группа, – мягко напомнил мне Крис.
Не обращая на него внимания, я отошла в сторону.
– Куда ты? – крикнул он мне вдогонку.
– Домой, – ответила я.
Это был худший день моей жизни. Я решила уйти немедленно. Доберусь до Дублина, заглочу чертову кучу наркотиков, первым рейсом полечу в Нью-Йорк и там помирюсь с Люком. Ни секунды больше не останусь в этом задрипанном дурдоме. Мне нечего больше делать в этом здании и с этими людьми. Я готова была мириться с ними, пока они были всего лишь нагрузкой к тому роскошному набору, который я себе нафантазировала.
В общем, я была разочарована, унижена, раздавлена. Я чувствовала себя одураченной, испытывала чувство гадливости и острое желание поскорее убраться отсюда. Подальше от всех этих алкоголиков и наркоманов! Я содрогнулась, отдернула руку, как от горячего. Как будто я пестовала чудесного младенца, ворковала с ним и вдруг с ужасом обнаружила, что это не ребенок, а… крыса.
Я решительно направилась к доктору Биллингсу, чтобы заявить ему о своем уходе, но, подойдя к двери в офис, обнаружила, что она… закрыта. Заперта! По всему моему телу разлился свинцовый страх. Меня заперли в этом ужасном месте! Я останусь здесь на всю жизнь и буду вечно пить чай…
Я подергала ручку, примерно так, как это делают герои старых черно-белых фильмов не самого высокого пошиба. Для полного сходства мне еще не хватало покричать в какую-нибудь телефонную трубку: «Барышня! Барышня!»
– Могу я помочь фам, Рейчел? Это была Кислая Капуста.
– Я хотела бы видеть доктора Биллингса, но дверь заперта! – сказала я, поглядев на нее диким взглядом.
– Фы не ф ту сторону пофорачиваете ручку, – холодно сообщила она.
– О! Ах да, точно, спасибо. – И я ворвалась в приемную.
Я не обратила ни малейшего внимания на шампанскую девицу, которая, размахивая руками, пыталась объяснить мне, что без уважительной причины к доктору Биллингсу нельзя.
– Да вы посмотрите на меня, – ухмыльнулась я, врываясь в кабинет.
23
– Боюсь, что вы не можете уйти, – сказал доктор Биллингс.
– Кто это сказал? – Я брезгливо оттопырила губу.
– Вы сами, – бесстрастным голосом ответил он и потряс у меня перед носом листком бумаги. – Вы подписали документ, согласно которому должны оставаться здесь три недели.
– Так подайте на меня в суд. – Я пожала плечами. Слава богу, я пожила некоторое время в Нью-Йорке и знаю, что к чему.
– Я подам на вас в суд, и вас силой заставят прожить здесь три недели, обозначенные в договоре. А еще я взыщу с вас все до последнего пенни, которого у вас, кстати, нет.
И он потряс у меня перед носом еще одной бумажкой.
– Выписка из вашего банковского счета. Кажется, у вас в денежных делах… некоторый беспорядок, не правда ли?
– Где вы это взяли? Кто вам разрешил? – Я задохнулась от возмущения.
– Вы, – сказал он бесстрастно, – подписав тот самый листок бумаги, где обязались провести здесь не менее трех недель. Теперь, надеюсь, вам все понятно? Я не остановлюсь перед судебным иском, чтобы заставить вас задержаться у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138