– Я никогда не приду в норму, если не буду стараться…
– Хватит оговариваться. Ступай!
– Только не говори, что делаешь это для моего же блага…
– Нет, для своего собственного. Мне вовсе не улыбается нянчиться с тобой во время повторного приступа!
Она глядела на него до того свирепо, что он кое-как выпрямился и выбрался из воды. Лежанка, устроенная под деревьями, была совсем рядом, но он до нее едва дотащился. Ноги, казалось, были налиты свинцом. Он улегся, облегченно вздохнул и закрыл глаза.
…Он снова раскрыл их, почувствовав, что его кто-то трясет, и встретил тревожно-вопросительный взгляд Брекки.
– Как ты себя чувствуешь?
– А что, я спал?..
– Спал и, похоже, опять видел плохой сон.
– Нет, на сей раз просто замечательный. Но… опять ничего четкого. – Джексом затряс головой, гоня прочь остатки кошмара: оказывается, был уже полдень. Рут, посапывая, спал рядом с ним, по левую руку. Справа, поодаль от них, спал Д'рам, устроившись в передних лапах Тирота. Ни Ф'нора, ни Канта не было видно.
– Я полагаю, – сказала Брекки, – тебе не мешало бы подкрепиться.
И протянула ему кружку кла и миску с едой.
– И долго я спал? – спросил Джексом, весьма недовольный собой. Он повел плечами и почувствовал, как ломит мышцы. А ведь он всего лишь вымыл дракона, да и то с одной стороны!
– Несколько часов, – ответила Брекки. – Это пошло тебе на пользу.
– Последнее время, – сказал он, – мне все время снятся такие странные сны. Это что, тоже последствия огненной лихорадки?
Брекки непонимающе моргнула, потом задумчиво сдвинула брови;
– Если на то пошло, мне и самой здесь сны снятся чаще обычного. Может быть, слишком много солнца?..
В это время мирно дремавший Тирот неожиданно проснулся и с ревом вскочил на ноги, осыпав своего всадника песком. Брекки ахнула и рывком поднялась, глядя на старого бронзового дракона, который уже расправлял крылья, отряхиваясь от песка.
– Брекки, я должен скорее лететь! – прокричал Д'рам. – Ты слышала?
– Да, я слышала! Поторопись же! – крикнула она в ответ и взмахнула рукой, прощаясь.
Неведомая причина, встревожившая Тирота, взволновала и огненных ящериц: они взлетели и закружились в воздухе, истошно вереща. Рут поднял голову, сонно проследил за ними взглядом и снова улегся, ничуть не заинтересовавшись. Брекки обернулась к белому дракону; казалось, она была несколько удивлена.
– Что стряслось, Брекки? – спросил Джексом.
– Бронзовые Вейра Исты начали пить кровь.
– Ах ты, скорлупа и ошметки!.. – Изумление Джексома быстро сменилось досадой на себя самого и на свою нынешнюю слабость. Он так надеялся, что ему разрешат поприсутствовать при брачном полете королевы и поболеть за Г’денеда с Барнатом!..
– Я все узнаю немедленно, – утешила его Брекки. – Ведь там будут и Кант, и Тирот. Они обо всем мне расскажут. А я – тебе. Ешь!
Джексом повиновался, втихомолку кляня свое нездоровье. И заметил, что Брекки снова покосилась на Рута. Он спросил:
– По-твоему, с ним что-то не так?
– С Рутом? Отнюдь. Славный малыш так гордился, что защищает тебя от Нитей. А сам так выдохся, что теперь ему ни до чего!
Поднявшись, она оставила его одного. Берд и Гралл, тихо воркуя, опустились на ее плечи и вместе с нею исчезли в лесной тени.
Глава 14

Раннее утро в Главном вале арфистов; утро в Вейре Иста; вечер в бухте Джексома, 15.8.28
Сильвина разбудила Робинтона еще до рассвета:
– Мастер Робинтон, из Вейра Иста только что сообщили: бронзовые начали пить кровь. Кайлит скоро поднимется. Тебя там ждут!
– Да, да, спасибо, Сильвина, – пробормотал он, жмурясь от блеска светильников. – Послушай, а ты случайно не захватила… – И взгляд его тотчас наткнулся на кружку, дымившуюся у изголовья. – Ох, милая ты моя! Спасибо!..
– Каждый раз ты это повторяешь, – ответила Сильвина и, посмеиваясь, вышла за дверь, а Робинтон принялся одеваться.
Он быстро натянул штаны, рубаху и куртку, утро выдалось зябкое. Зейр, тихонько попискивая спросонья, привычно устроился у него на плече.
Пройдя коридорам, Робинтон вышел в пустой и темный нижний зал. Сильвина со светильником ждала его у железной двери, что вела наружу. Вот она повернула ворот, и толстый запирающий брус вышел из углублений в потолке и полу. Робинтон толкнул тяжелую Дверь, мимолетно изумившись внезапной и острой боли в левом боку. Сильвина подала ему неразлучную гитару, упрятанную от холода Промежутка в надежный чехол.
– Я очень надеюсь, что Барнат догонит Кайлит, – сказала она. – Ага, а вот и Дрент!
Арфист тоже заметил коричневого дракона, который садился, часто взмахивая крыльями, на лужайку, – и побежал вниз по ступеням. Дрент был возбужден: его глаза переливались оранжево-красным в предутренней темноте. Робинтон поздоровался с Д'фио, всадником Дрента, повесил гитару на плечо и, держась за протянутую руку, взобрался на спину коричневого:
– Ну и каковы ставки?
– О чем спрашиваешь, арфист! Барнат – великолепный зверь и наверняка догонит Кайлит. Хотя… – и в голос всадника закралась нотка сомнения, – четверо бронзовых, которым Н’тон разрешил участвовать, тоже молоды, сильны и готовы бороться. Как бы вправду не пошло все кувырком!.. А впрочем, ставь на кого хочешь – будем надеяться, не прогадаешь.
– Да я бы и рад был сделать ставку, но, видишь ли, мне вроде как не полагается…
– Если ты сочтешь возможным поручить деньги мне, – сказал Д'фио, – я буду клясться скорлупой яйца, из которого вылупился Дрент, что это мои!
– И не только перед полетом, но и после, а? – Робинтону было смешно и в то же время тянуло поучаствовать в азартной игре – желание, не слишком подобающее арфисту.
– Я – всадник. Мастер Робинтон, – обиделся Д'фио. – Я же не какой-нибудь там вероломный южанин!
– А я – Мастер арфистов Перна, – сказал Робинтон. Но тут же прислонился к спине Д'фио и вложил ему в руку монетку достоинством в две марки: – Барнат, разумеется. Только смотри, никому не дай себя обмануть!
– Как скажешь, Мастер Робинтон, – удовлетворенно ответствовал тот.
Вот черной тенью уплыли вниз утесы Форт холда, едва различимые на фоне темного, безлунного неба. Робинтон почувствовал, как напряглась спина всадника, поглубже вдохнул – и почти сразу хлынул солнечный свет, отражавшийся от воды. Робинтон прикрыл глаза рукой, слушая, как Дрент называет свое имя сторожевому дракону.
Внизу чернел обрывистый пик Вейра Исты – изломанные скалы походили на исполинские пальцы, воздетые к синим безоблачным небесам. Иста была самым маленьким из всех Вейров: драконы, которым не хватало места в вулканической чаше, гнездились в лесу у подножия пика.
Сегодня широкое плато позади горы было буквально запружено громадными бронзовыми драконами. Их всадники тесной кучкой собрались подле золотой королевы – склонившись над убитым верром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127