Их женитьбе предшествовал эпизод, наделавший в свое время много шума, известный в истории русского театра.
Елизавета Уранова имела несчастье понравиться од­ному из вельмож, государственному канцлеру А. А. Безбородко. Директора театра М.Ф. Соймонов и А.В. Хра­повицкий стали его пособниками. Однако молодая ак­триса держалась гордо и неприступно, а жених ее, Сандунов, произнес со сцены монолог о том, как знатные вельможи с помощью денег пытаются соблазнить чужих невест, что было для того времени неслыханной дер­зостью.
Вскоре и сама Уранова во время спектакля в Эрмитаже подала благоволившей к ней Екатерине жалобу на Безбородко и на директоров театра.
Разгоревшийся скандал был настолько громким, что о нем писали иностранные дипломаты. Императрице ничего не оставалось, как убрать директоров театра (Безбородко, конечно, остался безнаказанным), а Сандунова и Уранову обвенчать.
Однако новый директор императорских театров Н.Б. Юсупов не мог простить чете Сандуновых своево­лия и дерзости, и они были вынуждены покинуть петер­бургскую сцену.
Вскоре Сандуновы поступают в труппу Петровского театра в Москве.
Теперь в репертуаре певицы наряду с итальянски­ми операми все большее место занимают оперы и пьесы русских авторов, причем самые разнообразные по жан­ру: оперы комические, волшебные и исторические, во­девили, трагедии, комедии и мелодрамы. В «Мельни­ке - колдуне, обманщике и свате» она исполняла с рав­ным успехом роли Анюты и Фетиньи, в «Санкт-Петер­бургском гостином дворе» - роль Соломониды, а в «Сбитенщике» - Власьевны.
Огромным и длительным успехом пользовалась в Москве «Днепровская русалка» Ф. Кауэра, С.И. Давы­дова и К.А. Кавоса - опера-феерия, где в неимоверных сочетаниях сплетались различные стили и приемы: фан­тастика, сентиментализм, бытовые черты, буффонада, балаган и испытанные сценические трюки. Возникнув как переработка австрийской пьесы (первые две части), опера была продолжена русскими авторами.
Опера нравилась далеко не всем. Г.Р. Державин, на­пример, с возмущением говорил об операх, которые «ук­рашены волшебными декорациями и утешают более глаза и музыкою слух, нежели ум». Мерзляков в тру­дах Общества любителей российской словесности высказывался с точки зрения гражданской пользы: «Ру­салка» волшебным своим жезлом окаменила Сумароко­ва, Княжнина, драмы Хераскова, славные комедии Фон­визина... Но Озеров разрушил очарование и снова обра­тил вкус публики на предметы важнейшие».
Однако историк театра и драматург П.Н. Арапов вспоминал в «Драматическом альбоме», изданном в 1850 году: «Когда парусинный Днепр бушевал на помо­стах Петровского театра, только все и твердили о «Ру­салке»: она была поставлена прекрасно: декорации, ко­стюмы - все было роскошно. Настоящий шелковый бархат, золотой галун, сибирский соболь и т. д. Сандунова приводила в восторг: ее песня «По метлы» (которую она певала, превратясь в крестьянского мальчика) и ария «Вы нам верность никогда» (на мотив украинской песни «Ехал козак за Дунай...».- А. С.) повторялись во всех московских гостиных».
Не случайно в романе Пушкина «Евгений Онегин» Дуня поет арию Лесты «Приди ко мне в чертог зла­той...».
Некоторые рецензенты объясняли успех «Русалки» тем, что она полюбилась простонародью. Талант Сандуновой и впрямь был демократичен. Она не стре­милась тронуть своей игрой лишь «изысканную», из­бранную публику: она взывала к чувствам широкого зрителя.
Рецензент «Московского курьера» писал в 1805 году: «Г-жа Сандунова в роли Лесты играла во всей силе это­го слова,- она мне казалась настоящей русалкою, и я мысленно переселялся в мрачную древность, считая сказку истиною...»
Для актрисы, несомненно, эта роль была хорошей школой, поскольку потребовала огромного сценического мастерства, умения молниеносно перевоплощаться. Тут и пригодились ее острая наблюдательность, талант характерной актрисы. В одной только первой части оперы Сандунова появлялась на сцене в облике старухи, моло­дого витязя, прародительницы рода Славомысла, садов­ницы, пустынника, мельничихи, крестьянской девушки, молдаванки и царицы русалок и т. д. - всего в одиннад­цати образах. И столько же создала во второй части, появляясь и нищей, и волшебницей, и пастушкой, и крестьянским мальчиком...
Удачей стала работа Сандуновой в опере И.А. Кры­лова и К.А. Кавоса «Илья-богатырь», ставшей замет­ным явлением в русском оперном искусстве. Прежде всего следует сказать о достоинствах либретто, которое преодолело свойственную операм-феериям пустую раз­влекательность и бессодержательность. Хорошо выстро­енный сюжет, наполненные искрящимся народным юмо­ром диалоги, героическое начало - все это в сочетании с мелодичной музыкой Кавоса обусловило успех оперы.
Содержание оперы - поиски похищенной злым кол­дуном девы и очарованный сон невесты, обстановка княжеского дворца, волшебные сады и невидимый хор не могли не повлиять в какой-то степени на создателей бессмертной поэмы и оперы «Руслан и Людмила».
А скептичный Ф.Ф. Вигель, которому, как известно, нелегко было угодить, отозвался об опере (противопо­ставляя ее «Лесте») так: «Между русалками восстал «Илья-богатырь» - волшебная опера, которую написать просили Крылова. Он сделал это небрежно, шутя, но так умно, так удачно, что герой его неумышленно убил вол­шебницу-немку, для соблазна русских обратившуюся в их соотечественницу».
Особенно прославилась актриса в роли Настасьи из «Старинных святок», которые впервые были показаны в Москве в 1800 году. Создана опера была в 1798 году на либретто историка А.Ф. Малиновского Ф.К. Блимой, чехом по происхождению. Опера была любима публикой за то, что изобиловала русскими песнями, плясками, играми, старинными обрядами. Сандунова своим испол­нением сумела оживить старину, раскрыть смысл и по­эзию народных обрядов. В образе своей героини Наста­сьи ей удалось едва ли не впервые на русской оперной сцене показать черты национального женского харак­тера.
Действие оперы происходит в XVII веке в семье бо­ярина Симского. Его дочь Настасья и сын князя Гагина Любим давно уже любят друг друга, но скрывают это от враждующих между собой родителей. Однако к кон­цу оперы происходит примирение, и молодые получают благословение.
Опера идеализирует русскую старину, ей свойствен­на сентиментально-романтическая окраска происходя­щего. Один из рецензентов писал: «Настасья Прекрас­ная с подругой своей... пляшет под веселую песню «Га­дай, гадай, девица...», и грациозные движения танцую­щих девушек в богато шитых сарафанах и жемчужных повязках, их лебединая плавная походка, их милое по­махивание прелестными головками, белоснежные ру­ки, коими они величественно поводят, - все это застав­ляет забыть вычурные танцы красавиц нашего вре­мени».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40