немецкая и итальянская. Но в отличие от петербургских эти труппы не оказали большого влияния на судьбу русского театра. Из-за равнодушия московских зрителей, воспитанных в большей степени, чем петербургская публика, на национальном искусст­ве, все попытки создать постоянную труппу итальян­ских актеров оказались тщетными.
Таким образом, в 1846-1848 годы русское нацио­нальное оперное искусство сосредоточилось в Москве. Приезд петербургской оперной труппы в Большой театр был очень кстати.
В 1840 году умер ведущий актер Н. В. Лавров, а не­задолго до этого - Петр Булахов (отец), в 1841 году ушла со сцены выдающаяся актриса, жена Верстовского Надежда Репина. Из крупных актеров-певцов один Бантышев оставался теперь на сцене Большого театра. Правда, положение улучшилось, когда в 1842 году для премьеры «Ивана Сусанина» (она состоялась 7 сентяб­ря) в Москву были переведены из Петербурга М.К. Лео­нова, Д.В. Куров (ученик Д.Н. Кашина) и А.Н. Пет­рова, а в 1844 году - неугодная театральной дирекции Е.А. Семенова, которая была в то время одной из луч­ших русских певиц. Но оперные партии Верстовский стал доверять опальной актрисе лишь с 1847 года.
Верстовский стремился повысить профессиональный уровень оперных спектаклей, и это ему до определен­ного момента удавалось, так как он был блестящим музыкантом и организатором, болеющим за судьбу русского искусства, и в частности московского Большого театра. Все же он неоднократно сообщал в Петербург Гедеонову, что из-за недостатка хороших актеров в Мо­скве пришлось снять со сцены многие оперы.
Теперь ежегодно петербургская труппа зимой гаст­ролировала в Москве, а весной возвращалась в Петер­бург и, пока итальянцы находились в отъезде, давала несколько спектаклей.
Репертуар Большого театра значительно расширил­ся, в нем появились оперы Россини, Беллини, Доницет­ти, Верди, Мейербера, других итальянских, француз­ских и немецких композиторов, исполняемые с блес­ком.
Да и шедшие ранее спектакли обрели как бы новую жизнь. Это можно сказать, например, об опере «Сон на­яву», в которой в 1846-1847 годах участвовали петер­бургские актеры - М.М. Степанова, О.А. Петров, С.С. Артемовский, Л.И. Леонов, Э.А. Лилеева. 3 ян­варя 1847 года Верстовский писал Гедеонову: «Вслу­шиваясь в восторженный прием публики, еще более убеждаешься, что в Москве хорошая русская опера прибыльнее всякого рода представлений, а главное - для всех сословий».
«Иван Сусанин» был включен в репертуар Большого театра еще до приезда петербургских актеров. Опера шла с купюрами, допускались небрежности, что особен­но бросалось в глаза в сравнении с постановкой опер Верстовского, где им тщательно продумывалась и ре­петировалась каждая мелочь. Об «Иване Сусанине» один из критиков писал в 1855 году: «Такова уж участь му­зыки М.И. Глинки на московской сцене; здесь всякий раз первого и лучшего русского композитора как-ни­будь, да подрежут». Кроме того, поскольку опере был придан (из-за верноподданнического либретто) официозный характер, художественная сторона исполнения мало заботила театральную администрацию и в Мо­скве и в Петербурге.
В 1842 году партию Собинина пел любимец публики Бантышев. Молодой петербургский певец Л. Леонов, по-видимому, стал более искусным толкователем этого образа. «Леонов (Собинин), молодой артист, тенор при­ятный, понимающий сцену», - отмечал московский кор­респондент «Северной пчелы» в 1846 году. Успешно выступали в «Иване Сусанине» Петров, Степанова, Се­менова. Тот же рецензент писал: «Пальма преимуще­ства принадлежит стройному, прекрасному голосу, артистической методе и высокому драматическому та­ланту г. Петрова; играя Сусанина, он имел превосход­ные минуты: сцена... где герой крестьянин, вызвавшись проводить поляков, прощается с дочерью, была пропета и сыграна со всем одушевлением. Петров с первого вы­хода до конца пиесы был верен своей роли и при пер­вом здесь дебюте доказал, до какой степени артист-певец может возвысить свое искусство. Степанова была в голосе; ее манера пения очень понравилась; трудную партию Антониды она исполнила как нельзя лучше; после первой ее арии «В поле чистое гляжу» зала на­шего Большого театра огласилась криками браво!..»
В декабре 1846 года артисты петербургской труппы впервые показали в Большом театре «Руслана и Людмилу» Глинки, перенеся на московскую сцену столич­ный спектакль. Об исполнении ими партий в этой опере с высокой похвалой отзывался В. Одоевский: «Г. Пет­ров (Руслан) - необыкновенный талант, и вокальный, и драматический, которым нельзя не восхищаться, певец вполне преданный своему искусству; голос чудес­ный, актер отличный»; Артемовский обладает «отлич­ным голосом, поет с уменьем и чрезвычайно много обе­щает в будущем». Однако партитура безжалостно переделывалась и сокращалась, что вызвало возмущение петербургских актеров, декорации были присланы в Москву не полностью, а главное - в Москве еще не было достаточной аудитории для восприятия этой опе­ры. После одиннадцати представлений опера исчезла из репертуара.
В 1847 году в Большом театра состоялось первое представление «Эсмеральды» Даргомыжского. Нелег­ким был путь этой оперы на сцену. Гедеонов в одном из писем Верстовскому прямо называет «Эсмеральду» «второразрядной» оперой. А. Верстовский в свою оче­редь в письмах Гедеонову подчеркивал сложность «Эсмеральды» и то, что артистам трудно учить партии.
«Подготовка... новых опер и в особенности... «Эсме­ральды», столь трудной для памяти певцов, занимает утро и вечер»,- писал он. Тем не менее опера Дарго­мыжского стала ярким явлением в музыкальной жиз­ни России. Композитор создал выразительный музы­кальный образ Эсмеральды - хрупкой, любящей, воз­вышенной. Опера, в которой с удовольствием выступи­ли замечательные певцы - Семенова, Петров, Артемов­ский, Леонов, шла с большим успехом. На премьере слушатели вызывали Даргомыжского после каждого акта. К сожалению, «Эсмеральда» продержалась на сце­не Большого театра также недолго, она была снята дирекцией.
И все же представленные на сцене Большого театра «Иван Сусанин», «Руслан и Людмила» и «Эсмеральда» сыграли огромную роль в развитии отечественной му­зыкальной культуры.
...Уже несколько лет выступали в Москве петербург­ские певцы, несомненно украсив спектакли Большого театра. Но петербургских артистов не оставляло жела­ние петь на родной для них сцене. Однако до поры до времени ни московская дирекция во главе с Верстовским, ни Гедеонов в Петербурге не очень-то считались с настроениями артистов.
Наступил 1848 год. Испуганное революционными со­бытиями в Европе, царское правительство решило об­ратиться к патриотическим чувствам народа. Вот тог­да-то и вспомнили о национальном искусстве в России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40