Видно, не притупля­ется в сознании поэта память о крепостном своем про­исхождении, если большинство его стихов прямо-таки пронизано тоской по воле. Но конечно, Кольцов, по­святивший многие свои стихи и песни тяжелой жизни бедняка, острее и социальнее камерного Цыганова.
Многие цыгановские песни, локальные по своей тематике, в поэтическом, музыкальном звучании не уступают кольцовским.
«Все его песни запечатлены каким-то унылым ха­рактером, они все начинаются прекрасными сравнения­ми и в поэтическом отношении весьма удачно срабо­таны», - писал современник Цыганова, рецензент «Се­верной пчелы» Михаил Турунов.
Вот пример таких строк:
Жавороночек к морю теплому
Отлетает!..
Вьюга зимняя, все метелица
Заметает!..
Видно, к молодцу счастью прошлому
Не вернуться...
Художественные приемы Цыганова, используемые им в песнях, очень разнообразны. Например, весьма характерные для устной народной лирики прямая речь и диалоги очень часто встречаются в песнях Цыганова:
«Что ты, соловеюшко,
Корму не клюешь?
Вешаешь головушку,
Песен не поешь?»
«...На зеленой веточке весело я жил...
В золотой же клеточке
Буду век уныл!..»
Цыганов, как и Кольцов, часто прибегает в песнях к характерным для русской народной поэзии постоян­ным эпитетам: «буйны ветры», «красна девица», «уда­лой молодец», «сине море».
При жизни Цыганова его стихотворения увидели свет лишь дважды. Впервые они были напечатаны в «Московском вестнике» в 1828 году. Потом некоторые из песен вошли в альманах «Комета» на 1830 год, по­явились в «Молве» в 1832 и 1833 годах, в «Музыкаль­ном альбоме на 1833 год» А. Варламова.
Любопытное сообщение о подготовке песен Николая Цыганова к изданию было помещено 14 января 1833 года в «Молве»: «...песни сии и отдельно от музыки имеют свое достоинство, но вместе с прекрасными го­лосами г. Варламова составляют весьма приятный по­дарок на Новый год и для литературы и для любителей музыки. Мы слышали, что песни г. Цыганова будут собраны и изданы, вместе с нотами некоторых, поло­женных на музыку г. Варламовым. Такое предприятие делает честь доброму сердцу издателя.
Воспоминание о человеке с дарованиями, так рано кончившем жизнь свою, есть достойная ему дань».
Восемь стихотворений Цыганова было положено на музыку Александром Варламовым. Эти песни и роман­сы создали неувядаемую славу и композитору, и по­эту: «Красный сарафан», «Ох, болит да щемит...», «Что это за сердце...», «Молодая молодка в деревне жила...», «Ах, прошли, прошли...», «Смолкни, пташка-канарей­ка...», «Ах ты, время, времечко...», «Что ты рано, тра­вушка...».
В сборнике «Литературный кабинет», изданном в 1842 году, куда вошли произведения артистов импера­торских московских театров, находим стихотворение Николая Цыганова, посвященное Павлу Мочалову. К искренним, но довольно слабым стихам приведена сноска от редакции: «Стихотворения покойного Цыга­нова мы получили от почтенного и уважаемого всеми артиста П.С. Мочалова, которому они и посвящены. Со временем мы постараемся сообщить биографию по­койного поэта-актера, так рано похищенного у нас смертью».
Но полной биографии Цыганова так и не было ни­где напечатано, сведения о нем по крохам разбросаны в воспоминаниях современников.
После смерти Цыганова в 1831 году друзья, среди которых был и Павел Мочалов, собрали его песни. К настоящему времени известно сорок девять стихо­творений Цыганова.
Сборники произведений Цыганова были выпущены в 1834 году (сборник «Русские песни Н. Цыганова», из­данный по инициативе Щепкина, в который вошло тридцать девять стихотворений), в 1857-м (собрание сочинений) и в 1880 году (Мерзляков А.Ф., Цыганов Н.Г. Русские песни).
За годы Советской власти стихи Цыганова издава­лись неоднократно. В 1936 году был издан сборник «Песни русских поэтов (XVIII - первая половина XIX века)», а в 1960-м - «Русские поэты XIX века»; в них, а также в оба издания «Песен и романсов рус­ских поэтов» (серия «Библиотека поэта», 2-е изд., 1963) вошли стихотворения Цыганова.
«Он был хороший актер Московского театра и стра­стный любитель русской старины. Он прислушивался к народным поверьям, собирал забытые преданья, не­которые из них переносил в стихи», - писал один из современников Цыганова.
«Уйдя в народ» еще при жизни автора, песни Нико­лая Цыганова продолжают жить. «Что ты, соловеюшка...», «Я посею, молоденька...», «Течет речка по песоч­ку...» - эти цыгановские песни слышат собиратели фольклора и в наши дни...
«Арфа страданья... арфа терпенья»
И сегодня одна из самых любимых, широко распро­страненных у нас песен - «Вечерний звон» поэта Ива­на Козлова (1779-1840).
Уже не зреть мне светлых дней
Весны обманчивой моей!
В расцвете лет, когда ему не было еще и сорока, Иван Иванович Козлов начал терять зрение. Двусти­шие из «Вечернего звона» - переведенного им стихо­творения Томаса Мура - обернулось для поэта суро­вой былью: вскоре Козлов и вовсе ослеп, да к тому же паралич ног приковал его к постели. Вдруг обру­шившееся несчастье порой закрывает для человека всякие горизонты, а порой извлекает откуда-то из не­бытия неведомые ему самому силы: трагический пово­рот судьбы сделал Козлова поэтом. Блестящий офицер, красавец, по которому, наверное, вздыхала не одна московская барышня, лихой танцор, завсегдатай лите­ратурных салонов, Петровского театра, покорявший всех обаянием ума, знаниями, Иван Козлов оказался великим жизнелюбом.
С 1798 года Козлов служил в канцелярии москов­ского генерал-губернатора, с 1807-го - в канцелярии московского главнокомандующего И. В. Тутолмина; в 1812 году участвовал в организации обороны Моск­вы. Тридцати лет он женился, у него родились дети, сын и дочь. Успешно шла служба. Казалось бы, чего еще желать, жизнь складывалась как нельзя лучше. Но потом все изменилось...
Еще до женитьбы Козлов писал стихи по-француз­ски, и К. Н. Батюшков сожалел, что он не пишет по-русски. В Петербурге, куда Козлов переселился в 1813 году, он, познакомившись с И.А. Крыловым, А.А. Дельвигом, Е.А. Баратынским, и сам потянулся к литературному творчеству. Первыми его стихотво­рениями стали «К Светлане», «К другу В.А. Жуков­скому», «Пленный грек в темнице», написанные в 1821-1822 годах. Это и было началом его литератур­ной деятельности.
«Отчужденный утратами физическими от земной жизни, ожил он с лихвою в другом мире», - сказал о нем Вяземский.
«Несчастье сделало его поэтом, - писал о Козлове Жуковский, - и годы страданий были самыми деятель­ными годами ума его. Знавший прежде совершенно французский и итальянский язык, он уже на одре бо­лезни, лишенный зрения, выучился по-английски и по-немецки... он знал наизусть всего Байрона, все по­эмы Вальтер Скотта, лучшие места из Шекспира, так же как прежде всего Расина, Тасса и главные места из Данте».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40