его древние сморщенные черты не изменились с того времени, но жесткий черный ежик волос стал теперь белым, как порошок для стирки.
– Не видел никогда в жизни, – огрызнулся Уоррен-младший. – Вали отсюда, парень, покуда я не вызвал полицию.
– Вы видели меня в понедельник, – напомнил я, стараясь говорить ровно. – Я представлялся поверенным. – Я вынул бумажник и позволил ему взглянуть на свое удостоверение.
– Ха, значит вы сыщик. Большая шишка. Но это не дает вам права вмешиваться в частную беседу.
– Почему бы не сэкономить адреналин и не рассказать о том, что мне нужно? Полминуты – и я исчезну.
– Я ничего не знаю о Джонни Фаворите. Тогда я был мальчишкой.
– Забудьте о Фаворите. Расскажите о вашем клиенте, называющем себя Луи Сайфер.
– А в чем дело? Я узнал его только на прошлой неделе.
– Каково его настоящее имя?
– Луи Сифр. Попросите мою секретаршу произнести вам его по буквам.
– Где он живет?
– Джанис вам скажет… Джанис!
Пальцы с серебряными ногтями отворили дверь, и секретарша застенчиво заглянула в комнату.
– Слушаю, мистер Вагнер? – пискнула она.
– Пожалуйста, дайте мистеру Энджелу всю требуемую информацию.
– Да, сэр.
– Большое спасибо, – сказал я.
– В следующий раз стучите.
Джанис Серебряные Ноготки не удостоила меня своей рекламной улыбкой, но разыскала адрес Луи Сифра во входящих бумагах. Она даже выписала его для меня.
– Вам самому место в зоопарке, – заметила она, подавая мне листок. Видимо, она приберегала это для меня всю неделю.
Дом 123 по Западной Сорок шестой улице находился между Бродвеем и Шестой авеню. Это была гостиница с изящными фронтонами, мансардами и шпилями, венчающими простое кирпичное здание. Я вошел и подал дежурному администратору свою визитку, завернутую в червонец.
– Мне нужен номер комнаты постояльца по имени Луи Сифр, – сказал я, и повторил имя по буквам. – И не стоит говорить об этом местному детективу.
– Я помню его. У него белая борода и черные волосы.
– Попали в точку.
– Он выписался неделю назад.
– А новый адрес?
– Не оставил.
– Как насчет его комнаты, вы уже сдали ее?
– От нее мало толку. Она ухе вычищена сверху донизу. Я вышел на солнечный свет и направился к Бродвею. Был прекрасный день для прогулки. Под шатром Армии Спасения играло трио из тубы, аккордеона и тамбурина: музыканты чествовали уличного разносчика горячих каштанов. Объявление на шатре приглашало на представление, посвященное Пасхальному Воскресенью. Я наслаждался запахами и звуками, пытаясь мысленно перенестись в реальный мир недельной давности, когда в нем еще не было такой штуки, как магия.
На этот раз, обращаясь к дежурному администратору в «Асторе» я применил другой подход.
– Извините, не можете ли вы помочь мне? Двадцать минут назад я должен был встретиться в кафе с дядей. Я бы позвонил ему, но не знаю номера.
– Как звать вашего дядю, сэр?
– Сифр. Луи Сифр.
– Мне очень жаль, но мистер Сифр выписался этим утром.
– Как? Он снова уезжает во Францию?
– Он не оставил нового адреса.
Надо было бросить все это дело и взять Эпифани в экскурсионную поездку вокруг острова. Вместо этого я позвонил в контору Германа Уайнсэпа и потребовал объяснить, что происходит.
– Какого черта делает Луи Сифр в Блошином цирке Хьюберта?
– А вам какое дело? Вас наняли не для слежки за господином Сифром. Предлагаю вам вернуться к работе, за которую вам платят.
– Вы знали, что он фокусник?
– Нет.
– Но разве это не интересует вас, Уайнсэп?
– Я знаю господина Сифра уже много лет и высоко ценю его утонченную натуру. Он человек с широким кругом интересов. Меня ничуть не удивило бы, знай я, что в него входит и престидижитация.
– В дешевом блошином цирке?
– Возможно, в качестве хобби и для релаксации.
– Это бессмыслица.
– Мистер Энджел, за пятьдесят долларов в день мой клиент – а пока что и ваш тоже – так вот, за эту сумму он всегда сможет найти себе нового работника.
Я сказал Уайнсэпу, что намек его понял, и повесил трубку. Пополнив запас своих «десятицентовиков» в табачной лавке, я сделал еще три звонка. Первый – в справочную службу своей конторы – выявил послание от некоей леди из Вэлли-Стрим, у которой пропало жемчужное ожерелье. Подозрение пало на одного из членов ее Бридж-клуба. Я не стал записывать номер.
Затем я позвонил в «Круземарк Маритайм, Инк.» и узнал, что президент – он же председатель правления – находится в трауре и не занимается делами. Тогда я позвонил ему домой и назвал слуге свое имя. Долго ждать мне не пришлось.
– Что вы знаете об этом, Энджел? – рявкнул старый пират.
– Кое-что. И готов поделиться с вами информацией. Могу сразу поехать к вам.
– Хорошо. Я позвоню швейцару, чтобы вас впустили.
Глава тридцать восьмая
В доме номер 2 на Саттон-плейс проживала Мэрилин Монро. Частная подъездная дорожка сворачивала туда с Пятьдесят седьмой улицы, и мое такси высадило меня под аркой из розового известняка. Через дорогу находился ряд предназначенных к сносу четырехэтажных кирпичных домов. На каждом окне были грубо намалеваны белые кресты, наподобие тех, что рисуют дети на кладбище.
В вестибюле ко мне заспешил швейцар, соперничающий золотым шитьем на униформе с адмиралом. Я назвал себя и осведомился о резиденции Круземарка.
– Да, сэр. Пройдите налево, к лифту.
Я вышел из него на пятнадцатом этаже и очутился в строгом, отделанном панелями из каштана, фойе; высокие зеркала в золоченых рамах, казалось, бесконечно расширяли его. Там находилась лишь одна дверь: я дважды позвонил и стал ждать. Дверь открыл темноволосый мужчина с родинкой на верхней губе.
– Пожалуйста, входите, мистер Энджел. Господин Круземарк ждет вас. – На нем был серый костюм с крошечными бордовыми полосками, и он походил скорее на банковского кассира, чем на дворецкого. – Прошу вас, сюда.
Он провел меня через несколько больших, роскошно обставленных комнат с видами на Ист-Ривер и здание «Саншайн Бискит Компани» в Квинсе. Аккуратно расставленные предметы антиквариата напоминали о выставочных залах музея Метрополитэн. Мне подумалось, что именно в таких помещениях торжественно – гусиными перьями – подписываются соглашения.
Мы подошли к закрытой двери, и мой гид в сером костюме стукнул в нее один раз.
– Мистер Энджел здесь, сэр.
– Проводите его сюда, я хочу увидеть его… – Хриплое ворчание Круземарка поражало властностью даже сквозь толщину двери.
Я оказался в маленьком гимнастическом зале без окон. Стены были зеркальные, и со всех сторон меня окружало множество отражений различных механизмов из нержавеющей стали – для занятий культуризмом. Под одним из сверкающих приспособлений лежал Этан Круземарк в боксерских трусах и тенниске и делал ножные отжимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Не видел никогда в жизни, – огрызнулся Уоррен-младший. – Вали отсюда, парень, покуда я не вызвал полицию.
– Вы видели меня в понедельник, – напомнил я, стараясь говорить ровно. – Я представлялся поверенным. – Я вынул бумажник и позволил ему взглянуть на свое удостоверение.
– Ха, значит вы сыщик. Большая шишка. Но это не дает вам права вмешиваться в частную беседу.
– Почему бы не сэкономить адреналин и не рассказать о том, что мне нужно? Полминуты – и я исчезну.
– Я ничего не знаю о Джонни Фаворите. Тогда я был мальчишкой.
– Забудьте о Фаворите. Расскажите о вашем клиенте, называющем себя Луи Сайфер.
– А в чем дело? Я узнал его только на прошлой неделе.
– Каково его настоящее имя?
– Луи Сифр. Попросите мою секретаршу произнести вам его по буквам.
– Где он живет?
– Джанис вам скажет… Джанис!
Пальцы с серебряными ногтями отворили дверь, и секретарша застенчиво заглянула в комнату.
– Слушаю, мистер Вагнер? – пискнула она.
– Пожалуйста, дайте мистеру Энджелу всю требуемую информацию.
– Да, сэр.
– Большое спасибо, – сказал я.
– В следующий раз стучите.
Джанис Серебряные Ноготки не удостоила меня своей рекламной улыбкой, но разыскала адрес Луи Сифра во входящих бумагах. Она даже выписала его для меня.
– Вам самому место в зоопарке, – заметила она, подавая мне листок. Видимо, она приберегала это для меня всю неделю.
Дом 123 по Западной Сорок шестой улице находился между Бродвеем и Шестой авеню. Это была гостиница с изящными фронтонами, мансардами и шпилями, венчающими простое кирпичное здание. Я вошел и подал дежурному администратору свою визитку, завернутую в червонец.
– Мне нужен номер комнаты постояльца по имени Луи Сифр, – сказал я, и повторил имя по буквам. – И не стоит говорить об этом местному детективу.
– Я помню его. У него белая борода и черные волосы.
– Попали в точку.
– Он выписался неделю назад.
– А новый адрес?
– Не оставил.
– Как насчет его комнаты, вы уже сдали ее?
– От нее мало толку. Она ухе вычищена сверху донизу. Я вышел на солнечный свет и направился к Бродвею. Был прекрасный день для прогулки. Под шатром Армии Спасения играло трио из тубы, аккордеона и тамбурина: музыканты чествовали уличного разносчика горячих каштанов. Объявление на шатре приглашало на представление, посвященное Пасхальному Воскресенью. Я наслаждался запахами и звуками, пытаясь мысленно перенестись в реальный мир недельной давности, когда в нем еще не было такой штуки, как магия.
На этот раз, обращаясь к дежурному администратору в «Асторе» я применил другой подход.
– Извините, не можете ли вы помочь мне? Двадцать минут назад я должен был встретиться в кафе с дядей. Я бы позвонил ему, но не знаю номера.
– Как звать вашего дядю, сэр?
– Сифр. Луи Сифр.
– Мне очень жаль, но мистер Сифр выписался этим утром.
– Как? Он снова уезжает во Францию?
– Он не оставил нового адреса.
Надо было бросить все это дело и взять Эпифани в экскурсионную поездку вокруг острова. Вместо этого я позвонил в контору Германа Уайнсэпа и потребовал объяснить, что происходит.
– Какого черта делает Луи Сифр в Блошином цирке Хьюберта?
– А вам какое дело? Вас наняли не для слежки за господином Сифром. Предлагаю вам вернуться к работе, за которую вам платят.
– Вы знали, что он фокусник?
– Нет.
– Но разве это не интересует вас, Уайнсэп?
– Я знаю господина Сифра уже много лет и высоко ценю его утонченную натуру. Он человек с широким кругом интересов. Меня ничуть не удивило бы, знай я, что в него входит и престидижитация.
– В дешевом блошином цирке?
– Возможно, в качестве хобби и для релаксации.
– Это бессмыслица.
– Мистер Энджел, за пятьдесят долларов в день мой клиент – а пока что и ваш тоже – так вот, за эту сумму он всегда сможет найти себе нового работника.
Я сказал Уайнсэпу, что намек его понял, и повесил трубку. Пополнив запас своих «десятицентовиков» в табачной лавке, я сделал еще три звонка. Первый – в справочную службу своей конторы – выявил послание от некоей леди из Вэлли-Стрим, у которой пропало жемчужное ожерелье. Подозрение пало на одного из членов ее Бридж-клуба. Я не стал записывать номер.
Затем я позвонил в «Круземарк Маритайм, Инк.» и узнал, что президент – он же председатель правления – находится в трауре и не занимается делами. Тогда я позвонил ему домой и назвал слуге свое имя. Долго ждать мне не пришлось.
– Что вы знаете об этом, Энджел? – рявкнул старый пират.
– Кое-что. И готов поделиться с вами информацией. Могу сразу поехать к вам.
– Хорошо. Я позвоню швейцару, чтобы вас впустили.
Глава тридцать восьмая
В доме номер 2 на Саттон-плейс проживала Мэрилин Монро. Частная подъездная дорожка сворачивала туда с Пятьдесят седьмой улицы, и мое такси высадило меня под аркой из розового известняка. Через дорогу находился ряд предназначенных к сносу четырехэтажных кирпичных домов. На каждом окне были грубо намалеваны белые кресты, наподобие тех, что рисуют дети на кладбище.
В вестибюле ко мне заспешил швейцар, соперничающий золотым шитьем на униформе с адмиралом. Я назвал себя и осведомился о резиденции Круземарка.
– Да, сэр. Пройдите налево, к лифту.
Я вышел из него на пятнадцатом этаже и очутился в строгом, отделанном панелями из каштана, фойе; высокие зеркала в золоченых рамах, казалось, бесконечно расширяли его. Там находилась лишь одна дверь: я дважды позвонил и стал ждать. Дверь открыл темноволосый мужчина с родинкой на верхней губе.
– Пожалуйста, входите, мистер Энджел. Господин Круземарк ждет вас. – На нем был серый костюм с крошечными бордовыми полосками, и он походил скорее на банковского кассира, чем на дворецкого. – Прошу вас, сюда.
Он провел меня через несколько больших, роскошно обставленных комнат с видами на Ист-Ривер и здание «Саншайн Бискит Компани» в Квинсе. Аккуратно расставленные предметы антиквариата напоминали о выставочных залах музея Метрополитэн. Мне подумалось, что именно в таких помещениях торжественно – гусиными перьями – подписываются соглашения.
Мы подошли к закрытой двери, и мой гид в сером костюме стукнул в нее один раз.
– Мистер Энджел здесь, сэр.
– Проводите его сюда, я хочу увидеть его… – Хриплое ворчание Круземарка поражало властностью даже сквозь толщину двери.
Я оказался в маленьком гимнастическом зале без окон. Стены были зеркальные, и со всех сторон меня окружало множество отражений различных механизмов из нержавеющей стали – для занятий культуризмом. Под одним из сверкающих приспособлений лежал Этан Круземарк в боксерских трусах и тенниске и делал ножные отжимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58