Богослужение доводило его до экстаза, добродетель его переходила в страсть, и он в своих проповедях увлекался чуть ли не до безумия.
По матери, Гжималянке, он состоял в родстве с Неоржей, которого называл дядей и с которым часто встречался.
Деревянный, незатейливый дом Неоржи находился в Околе. В отсутствие пана в нем жили привратник, старый дворовый слуга и служанка. Опустевший, запущенный дом состоял из нескольких комнат, между которыми была одна большая, где можно было принимать гостей.
Скупой и жадный Неоржа нечасто принимал у себя, и у него не очень-то охотно бывали, потому что он вовсе не по-барски принимал, хотя это было ему по средствам. Он сам ел и пил много, часто даже как обжора, без разбора... Самые простые блюда, кислое пиво - все ему было по вкусу... Когда не было в доме чужих, он ел то, что было приготовлено для челяди, не выбирая, лишь бы на его долю оставили самую большую чашку.
Через несколько дней после того как король побывал у Вядуха, батрак привел ему лошадей, изгнанных из Велички; узнав, что король, рассердившись, не только велел их прогнать, но даже грозил ему наказанием и запретил ему доступ к себе, он страшно разозлился.
Ему не на ком было выместить свою злобу и не перед кем излить свою душу, потому что он остался одиноким.
Люди, узнав о том, что он попал к королю в немилость, начали от него сторониться и избегать, как это обыкновенно бывает. В течение целого дня до самого вечера никто не пришел, лишь в сумерки притащился судья сандомирский, Ясько, прозванный Грохом.
Ясько Грох тоже принадлежал к числу недовольных. Это был юрист-самоучка, схвативший верхушки наук в школе Пресвятой Девы в Кракове, служивший вначале писцом при суде; когда же он приучился и привык к судебным разбирательствам, его назначили помощником судьи за неимением другого. Хотя познания его были очень малы, тем не менее, он ими очень гордился.
Хитрый и такой же жадный, как и Неоржа, но к тому же еще и бедный, Ясько Грох известен был тем, что лучше других умел из чужой вины извлекать для себя пользу в виде разных поборов. На него очень роптали, но он не обращал на это внимания. Он в свою очередь жаловался на судьбу, что ему приходится довольствоваться такой малой должностью, когда он чувствует, что достоин чего-нибудь лучшего.
Неоржа, увидев на пороге длинноногого, прямого, как галка, Гроха, тотчас же выпалил:
- Вы знаете! Знаете! - начал он невыразительно бормотать, потому что у него был толстый язык. - Вы знаете, чего мы дождались? Короля хлопов! Да! Да! Для них он как отец родной, а для нас, старых дворян - тиран, палач... Посмотрите, - добавил он, - мне исконному дворянину нельзя было послать негодному жиду в Величке своих лошадей для прокормления. Он их велел немедленно убрать вон... Ну?.. Что вы на это скажете?
Он ждал ответа, но Грох лишь кривил губы.
- К моему хлопу, к этому висельнику Вядуху, король ездил в гости... А меня в замок не впускают! Вы это понимаете?
Грох процедил сквозь зубы несколько слов.
- Так у нас всегда бывает...
- О чем он думает, этот король? - вопил Неоржа. - Он намерен поступать с нами, рыцарями и дворянами, как с рабами...
Задыхаясь от гнева, пыхтя, Неоржа расхаживал по комнате. Тем временем Грох оглядывался кругом, нет ли чего съедобного. Он не был таким жадным, как хозяин дома, однако радовался угощению, потому что оно избавляло от расхода денег на еду и питье.
Неоржу душила злоба... Он ударил в ладоши и приказал явившемуся в разорванном платье батраку нацедить пива. Принесли жестяной кувшин и глиняные кубки. Они уселись за напитком; Неоржа сопел, Грох охал. У хозяина дома не сходили с уст лошади, прогнанные из Велички... Посетитель разделял его возмущение.
После второго кубка он тихо начал:
- Это верно, что вас обидели... Король не обеднел бы от ваших лошадей, но в этом еще все... Есть гораздо худшие предвестники. Камня на камне не останется.
- Ну! - спросил Неоржа, удивленный. - А какие?
- Они собираются все тут переделать и перестроить.
- Кто?
- Ну, да Сухвильк и король, - тихо ответил Грох, который боялся жаловаться из боязни быть подслушанным.
Неоржа был изумлен.
- Что? Что? Говорите! - воскликнул он, нагнувшись к посетителю.
- Вы ни о чем не знаете?
Хозяин пожал плечами и опорожнил кубок.
- Сухвильк научился в чужих странах таким вещам, о которых у нас никогда не слышали. Он хочет развести у нас виноградники в то время, когда у нас и простые деревья гибнут от холода. Законы! Законы! Я слышал, что их собрали со всех стран, переписали и хотят отменить все обычаи, скопившиеся в течение веков, передававшиеся от поколения к поколению, и вместо них ввести новые законы.
Глаза Неоржи расширились от изумления, но он хорошенько не мог этого понять.
- Что? Что? - тихо бормотал он.
- Теперь мы, судьи, - продолжал Грох, пальцем ударяя себя в грудь, мы рассматриваем дела, выслушиваем, взвешиваем и судим по совести... Но это, видите ли, им не нравится... Нет... Они велят судить на основании писанного закона.
Он язвительно рассмеялся.
- Но этого быть не может! - воскликнул возмущенный Неоржа.
- А король этого желает, потому что Сухвильк уговорил его, что так делается в других странах.
Горькая улыбка была на его устах.
- Эх! Эх! - добавил он, - берегитесь, господа дворяне! Берегитесь! Что с нами, судьями, приключилось сегодня, то случится завтра с вами. Бросят старые обычаи и растопчут их ногами и переделают это королевство по своему усмотрению, по образцу венгерского или чешского.
Неоржа от ужаса и возмущения молчал.
- Им мало того, что они нас, судей, придавят и сделают рабами закона, - жаловался Грох. - Они хотят все вверх дном перевернуть. Ведь какими здоровыми жилищами были наши деревянные дома... Эх! Король приказывает строить из камня... А жить меж каменных стен - это смерть! Он хочет нас погубить. Господь Бог дал соль для всех. Когда-то можно было ее получить в Величке каждому, сколько нужно было, а теперь!.. Эх! Завели счета, жиды отмечают каждую мерку и записывают в книги.
- А моих коней вон из Велички! - заикаясь простонал огорченный Неоржа. - Вот оно... Вот что... Дворян и рыцарей, - начал он бормотать, король обиж... Они ему не по вкусу... Он лишь расположен к хлопам и жидам... Этот Левко из Велички, эта скотина, рассказавшая о моих лошадях, - он арендует соляные копи и все, что он скажет, то свято... Моего мужика, хитрого разбойника, король фамильярно хлопает по плечу... а мы? Что мы такое? Кто мы?
- Светопредставление! - произнес Грох, глядя на дно кубка, в котором ничего уже не осталось.
В это время в комнату вошел ксендз Марцин Баричка, простоявший несколько секунд у порога, не замеченный разговаривавшими.
Грох, относившийся к духовенству с большим уважением, поцеловал в руку прибывшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
По матери, Гжималянке, он состоял в родстве с Неоржей, которого называл дядей и с которым часто встречался.
Деревянный, незатейливый дом Неоржи находился в Околе. В отсутствие пана в нем жили привратник, старый дворовый слуга и служанка. Опустевший, запущенный дом состоял из нескольких комнат, между которыми была одна большая, где можно было принимать гостей.
Скупой и жадный Неоржа нечасто принимал у себя, и у него не очень-то охотно бывали, потому что он вовсе не по-барски принимал, хотя это было ему по средствам. Он сам ел и пил много, часто даже как обжора, без разбора... Самые простые блюда, кислое пиво - все ему было по вкусу... Когда не было в доме чужих, он ел то, что было приготовлено для челяди, не выбирая, лишь бы на его долю оставили самую большую чашку.
Через несколько дней после того как король побывал у Вядуха, батрак привел ему лошадей, изгнанных из Велички; узнав, что король, рассердившись, не только велел их прогнать, но даже грозил ему наказанием и запретил ему доступ к себе, он страшно разозлился.
Ему не на ком было выместить свою злобу и не перед кем излить свою душу, потому что он остался одиноким.
Люди, узнав о том, что он попал к королю в немилость, начали от него сторониться и избегать, как это обыкновенно бывает. В течение целого дня до самого вечера никто не пришел, лишь в сумерки притащился судья сандомирский, Ясько, прозванный Грохом.
Ясько Грох тоже принадлежал к числу недовольных. Это был юрист-самоучка, схвативший верхушки наук в школе Пресвятой Девы в Кракове, служивший вначале писцом при суде; когда же он приучился и привык к судебным разбирательствам, его назначили помощником судьи за неимением другого. Хотя познания его были очень малы, тем не менее, он ими очень гордился.
Хитрый и такой же жадный, как и Неоржа, но к тому же еще и бедный, Ясько Грох известен был тем, что лучше других умел из чужой вины извлекать для себя пользу в виде разных поборов. На него очень роптали, но он не обращал на это внимания. Он в свою очередь жаловался на судьбу, что ему приходится довольствоваться такой малой должностью, когда он чувствует, что достоин чего-нибудь лучшего.
Неоржа, увидев на пороге длинноногого, прямого, как галка, Гроха, тотчас же выпалил:
- Вы знаете! Знаете! - начал он невыразительно бормотать, потому что у него был толстый язык. - Вы знаете, чего мы дождались? Короля хлопов! Да! Да! Для них он как отец родной, а для нас, старых дворян - тиран, палач... Посмотрите, - добавил он, - мне исконному дворянину нельзя было послать негодному жиду в Величке своих лошадей для прокормления. Он их велел немедленно убрать вон... Ну?.. Что вы на это скажете?
Он ждал ответа, но Грох лишь кривил губы.
- К моему хлопу, к этому висельнику Вядуху, король ездил в гости... А меня в замок не впускают! Вы это понимаете?
Грох процедил сквозь зубы несколько слов.
- Так у нас всегда бывает...
- О чем он думает, этот король? - вопил Неоржа. - Он намерен поступать с нами, рыцарями и дворянами, как с рабами...
Задыхаясь от гнева, пыхтя, Неоржа расхаживал по комнате. Тем временем Грох оглядывался кругом, нет ли чего съедобного. Он не был таким жадным, как хозяин дома, однако радовался угощению, потому что оно избавляло от расхода денег на еду и питье.
Неоржу душила злоба... Он ударил в ладоши и приказал явившемуся в разорванном платье батраку нацедить пива. Принесли жестяной кувшин и глиняные кубки. Они уселись за напитком; Неоржа сопел, Грох охал. У хозяина дома не сходили с уст лошади, прогнанные из Велички... Посетитель разделял его возмущение.
После второго кубка он тихо начал:
- Это верно, что вас обидели... Король не обеднел бы от ваших лошадей, но в этом еще все... Есть гораздо худшие предвестники. Камня на камне не останется.
- Ну! - спросил Неоржа, удивленный. - А какие?
- Они собираются все тут переделать и перестроить.
- Кто?
- Ну, да Сухвильк и король, - тихо ответил Грох, который боялся жаловаться из боязни быть подслушанным.
Неоржа был изумлен.
- Что? Что? Говорите! - воскликнул он, нагнувшись к посетителю.
- Вы ни о чем не знаете?
Хозяин пожал плечами и опорожнил кубок.
- Сухвильк научился в чужих странах таким вещам, о которых у нас никогда не слышали. Он хочет развести у нас виноградники в то время, когда у нас и простые деревья гибнут от холода. Законы! Законы! Я слышал, что их собрали со всех стран, переписали и хотят отменить все обычаи, скопившиеся в течение веков, передававшиеся от поколения к поколению, и вместо них ввести новые законы.
Глаза Неоржи расширились от изумления, но он хорошенько не мог этого понять.
- Что? Что? - тихо бормотал он.
- Теперь мы, судьи, - продолжал Грох, пальцем ударяя себя в грудь, мы рассматриваем дела, выслушиваем, взвешиваем и судим по совести... Но это, видите ли, им не нравится... Нет... Они велят судить на основании писанного закона.
Он язвительно рассмеялся.
- Но этого быть не может! - воскликнул возмущенный Неоржа.
- А король этого желает, потому что Сухвильк уговорил его, что так делается в других странах.
Горькая улыбка была на его устах.
- Эх! Эх! - добавил он, - берегитесь, господа дворяне! Берегитесь! Что с нами, судьями, приключилось сегодня, то случится завтра с вами. Бросят старые обычаи и растопчут их ногами и переделают это королевство по своему усмотрению, по образцу венгерского или чешского.
Неоржа от ужаса и возмущения молчал.
- Им мало того, что они нас, судей, придавят и сделают рабами закона, - жаловался Грох. - Они хотят все вверх дном перевернуть. Ведь какими здоровыми жилищами были наши деревянные дома... Эх! Король приказывает строить из камня... А жить меж каменных стен - это смерть! Он хочет нас погубить. Господь Бог дал соль для всех. Когда-то можно было ее получить в Величке каждому, сколько нужно было, а теперь!.. Эх! Завели счета, жиды отмечают каждую мерку и записывают в книги.
- А моих коней вон из Велички! - заикаясь простонал огорченный Неоржа. - Вот оно... Вот что... Дворян и рыцарей, - начал он бормотать, король обиж... Они ему не по вкусу... Он лишь расположен к хлопам и жидам... Этот Левко из Велички, эта скотина, рассказавшая о моих лошадях, - он арендует соляные копи и все, что он скажет, то свято... Моего мужика, хитрого разбойника, король фамильярно хлопает по плечу... а мы? Что мы такое? Кто мы?
- Светопредставление! - произнес Грох, глядя на дно кубка, в котором ничего уже не осталось.
В это время в комнату вошел ксендз Марцин Баричка, простоявший несколько секунд у порога, не замеченный разговаривавшими.
Грох, относившийся к духовенству с большим уважением, поцеловал в руку прибывшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140