Многих же Эсфирь обезоружила тем, что никогда не чванилась счастьем и не злоупотребляла им.
Постройка дома в Лобзове была закончена еще до бракосочетания короля. Эсфирь в крытом экипаже поехала его осмотреть и, найдя в нем множество подарков короля, на которые не надеялась, не могла скрыть своей радости. Дом был обширнее и с большими удобствами, чем ее собственный в городе; само его устройство и меблировка указывали на то, что король и не думает ее бросить. В доме было отдельное помещение, предназначенное для короля, а комнаты, отведенные Эсфири, были устроены с комфортом, роскошью и вполне подходили для приема такого гостя...
Возвратившись к себе после осмотра дома, Эсфирь сделала все приготовления к переезду, отослала туда вещи, слуг и перевезла своего больного сына.
- Тайна недолго осталась скрытой и через несколько дней в городе уже знали о пребывании Эсфири в Лобзове; различным образом объясняли это переселение.
Лишь только Эсфирь переехала и успела разложить вещи, как вечером у ворот раздался звук рожка, возвещавший о приезде короля, который возвращался с охоты возле Тенчина.
Эсфирь радостно встретила его и, упав к ногам его, благодарила за помещение, превзошедшее все ее ожидания.
- Я не достойна его, - говорила она, - и не следует меня так баловать. Я тут буду чувствовать себя совсем, как в раю, лишь бы время от времени слышать звук этого рожка, который только что раздался у ворот.
Король смеялся и радовался, оглядывая знакомые комнаты, объясняя, для какой цели они предназначены, и почему он велел их так расположить. Он был доволен садом и указал ей на высокую ограду кругом, сделанную по его приказанию, которая защищала обитателей дома от любопытных глаз прохожих.
Эсфири пришлось увеличить количество слуг, и Казимир даже настаивал на том, чтобы в ее распоряжении, безопаности ради, была небольшая вооруженная стража. Хотя на небольшом расстоянии от дома находились другие королевские помещения, но в окрестностях столицы всегда бродило много воров и грабителей, а потому надо было их остерегаться.
Совершенно иную жизнь вела теперь Эсфирь, чувствуя себя гораздо свободнее; ей нечего было тут бояться навязчивых, любопытных людей, которые в городе следили за каждым ее шагом...
Помимо своей воли она тут стала более важной барыней, чем была в Кракове; здесь ей понадобились и крытые экипажи, и кучера, которых у нее в городе не было, и слуги, для исполнения разных поручений, которых приходилось посылать в город.
До сих пор она пользовалась лишь услугами евреев и евреек, потому что церковные уставы строго запрещали евреям держать у себя слуг, кормилиц и сторожей христиан. Теперь же, так как король намеревался часто приезжать сюда, то в доме была помещена челядь, присланная из королевского дворца, которая должна была ему услуживать, а вместе с тем услуживала и Эсфири.
В доме увеличилась роскошь и пышность, и Эсфирь, зная вкусы Казимира, его любовь к изящному, старалась во всем ему угодить.
Малый Пелка был болезненный, слабый ребенок, а потому и королевский врач ежедневно приезжал в Лобзов. Туда старались проникнуть под разными предлогами придворные, все еще надеясь, что, прислуживая ей, добьются ее расположения, а через нее и милости короля. Но она оставалась непреклонна в своем решении никогда не затруднять короля никакими просьбами и не служить посредницей для других.
Приближалось время, назначенное для свадьбы Казимира, и к ней делали большие приготовления. Напрасно королева Елизавета посылала брату письма одно за другим, в которых советовала ему не жениться и пугала его разными неприятностями в будущем. Все ее сторонники при польском дворе тоже были против нового брака короля и тщетно прибегали к всевозможным средствам, чтобы его расстроить. Духовенство во главе с архиепископом, даже Бодзанта, стояли за брак; на их стороне была значительная часть дворян, не прельстившаяся обещаниями привилегий, данных Людовиком венгерским, и не перешедшая на его сторону.
Во дворце все уже было готово к свадьбе и назначен день, как вдруг доверенный Елизаветы, венгерец Алмаза, прибыл к королю с секретным поручением, которое она боялась изложить на бумаге, и он должен был его устно передать.
Но все эти старания и хлопоты производили на Казимира совершенно противоположное впечатление; они раздражали его и, вместо того, чтобы отвлечь от этого брака, вызывали в нем желание поступить наперекор. Поэтому он очень неохотно принял посла Елизаветы.
Сам вид его и несколько вступительных фраз, сказанных им с большим смущением, указали королю на то, что речь будет об очень щекотливом деле. Ловкий и хитрый венгерец начал с торжественного уверения, что королева Елизавета руководится только желанием добра своему брату и заботами о его счастье. Это именно и заставило ее самым тщательным образом разузнать обо всем, касающимся княжны Ядвиги. Алмаза продолжал, что к великому своему неудовольствию и огорчению он должен от имени Елизаветы сообщить королю, что все сведения, почерпнутые из самых достоверных источников, выставляют будущую королеву в невыгодном для нее свете: девушка очень легкомысленна, страшно любит веселиться, проводить время в обществе мужчин и слишком смела в обхождении как со стариками, так и с молодыми. Королева Елизавета велела передать брату, что в числе других, находящихся при силезском дворе и бывших в близких отношениях с его невестой, был и Боркович, посылавший ей подарки через старую воспитательницу, которая ему устраивала тайные свидания с княжной Ядвигой и т.д.
Услышав эти рассказы, король возмущенно вскочил с кресла, не позволив продолжать послу, и заявил ему, что все это коварная ложь.
- Передайте моей сестре, - воскликнул он очень взволнованный, - что я очень ценю ее заботливость обо мне, но я и сам не слеп. Раньше, чем этот брак был решен, мы обо всем разузнали. Княжна молода, резва и, как всякая девушка в ее возрасте, любит веселиться и шутить. При силезском дворе много мужчин бывает, вероятно, там бывал и великопольский староста, но это вымысел, что он был с ней в близких отношениях. За княжной очень строгий надзор, и невозможно, чтобы какой-нибудь дворянин, хоть и богатый, посмел бы к ней приблизиться со злыми намерениями. Все, что вы мне рассказали, меня не заставит отступиться от моего намерения, так как все это доказывает, что существуют злые люди, которые хотели бы помешать моему браку. Королева меня знает, и ей известно, что, если мне ставят препятствия, я не уступаю поля битвы и готов поступать как раз наперекор.
Алмаза, видя короля таким разгневанным, не посмел больше говорить и попрощался, получив поручение передать королеве устно ответ брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Постройка дома в Лобзове была закончена еще до бракосочетания короля. Эсфирь в крытом экипаже поехала его осмотреть и, найдя в нем множество подарков короля, на которые не надеялась, не могла скрыть своей радости. Дом был обширнее и с большими удобствами, чем ее собственный в городе; само его устройство и меблировка указывали на то, что король и не думает ее бросить. В доме было отдельное помещение, предназначенное для короля, а комнаты, отведенные Эсфири, были устроены с комфортом, роскошью и вполне подходили для приема такого гостя...
Возвратившись к себе после осмотра дома, Эсфирь сделала все приготовления к переезду, отослала туда вещи, слуг и перевезла своего больного сына.
- Тайна недолго осталась скрытой и через несколько дней в городе уже знали о пребывании Эсфири в Лобзове; различным образом объясняли это переселение.
Лишь только Эсфирь переехала и успела разложить вещи, как вечером у ворот раздался звук рожка, возвещавший о приезде короля, который возвращался с охоты возле Тенчина.
Эсфирь радостно встретила его и, упав к ногам его, благодарила за помещение, превзошедшее все ее ожидания.
- Я не достойна его, - говорила она, - и не следует меня так баловать. Я тут буду чувствовать себя совсем, как в раю, лишь бы время от времени слышать звук этого рожка, который только что раздался у ворот.
Король смеялся и радовался, оглядывая знакомые комнаты, объясняя, для какой цели они предназначены, и почему он велел их так расположить. Он был доволен садом и указал ей на высокую ограду кругом, сделанную по его приказанию, которая защищала обитателей дома от любопытных глаз прохожих.
Эсфири пришлось увеличить количество слуг, и Казимир даже настаивал на том, чтобы в ее распоряжении, безопаности ради, была небольшая вооруженная стража. Хотя на небольшом расстоянии от дома находились другие королевские помещения, но в окрестностях столицы всегда бродило много воров и грабителей, а потому надо было их остерегаться.
Совершенно иную жизнь вела теперь Эсфирь, чувствуя себя гораздо свободнее; ей нечего было тут бояться навязчивых, любопытных людей, которые в городе следили за каждым ее шагом...
Помимо своей воли она тут стала более важной барыней, чем была в Кракове; здесь ей понадобились и крытые экипажи, и кучера, которых у нее в городе не было, и слуги, для исполнения разных поручений, которых приходилось посылать в город.
До сих пор она пользовалась лишь услугами евреев и евреек, потому что церковные уставы строго запрещали евреям держать у себя слуг, кормилиц и сторожей христиан. Теперь же, так как король намеревался часто приезжать сюда, то в доме была помещена челядь, присланная из королевского дворца, которая должна была ему услуживать, а вместе с тем услуживала и Эсфири.
В доме увеличилась роскошь и пышность, и Эсфирь, зная вкусы Казимира, его любовь к изящному, старалась во всем ему угодить.
Малый Пелка был болезненный, слабый ребенок, а потому и королевский врач ежедневно приезжал в Лобзов. Туда старались проникнуть под разными предлогами придворные, все еще надеясь, что, прислуживая ей, добьются ее расположения, а через нее и милости короля. Но она оставалась непреклонна в своем решении никогда не затруднять короля никакими просьбами и не служить посредницей для других.
Приближалось время, назначенное для свадьбы Казимира, и к ней делали большие приготовления. Напрасно королева Елизавета посылала брату письма одно за другим, в которых советовала ему не жениться и пугала его разными неприятностями в будущем. Все ее сторонники при польском дворе тоже были против нового брака короля и тщетно прибегали к всевозможным средствам, чтобы его расстроить. Духовенство во главе с архиепископом, даже Бодзанта, стояли за брак; на их стороне была значительная часть дворян, не прельстившаяся обещаниями привилегий, данных Людовиком венгерским, и не перешедшая на его сторону.
Во дворце все уже было готово к свадьбе и назначен день, как вдруг доверенный Елизаветы, венгерец Алмаза, прибыл к королю с секретным поручением, которое она боялась изложить на бумаге, и он должен был его устно передать.
Но все эти старания и хлопоты производили на Казимира совершенно противоположное впечатление; они раздражали его и, вместо того, чтобы отвлечь от этого брака, вызывали в нем желание поступить наперекор. Поэтому он очень неохотно принял посла Елизаветы.
Сам вид его и несколько вступительных фраз, сказанных им с большим смущением, указали королю на то, что речь будет об очень щекотливом деле. Ловкий и хитрый венгерец начал с торжественного уверения, что королева Елизавета руководится только желанием добра своему брату и заботами о его счастье. Это именно и заставило ее самым тщательным образом разузнать обо всем, касающимся княжны Ядвиги. Алмаза продолжал, что к великому своему неудовольствию и огорчению он должен от имени Елизаветы сообщить королю, что все сведения, почерпнутые из самых достоверных источников, выставляют будущую королеву в невыгодном для нее свете: девушка очень легкомысленна, страшно любит веселиться, проводить время в обществе мужчин и слишком смела в обхождении как со стариками, так и с молодыми. Королева Елизавета велела передать брату, что в числе других, находящихся при силезском дворе и бывших в близких отношениях с его невестой, был и Боркович, посылавший ей подарки через старую воспитательницу, которая ему устраивала тайные свидания с княжной Ядвигой и т.д.
Услышав эти рассказы, король возмущенно вскочил с кресла, не позволив продолжать послу, и заявил ему, что все это коварная ложь.
- Передайте моей сестре, - воскликнул он очень взволнованный, - что я очень ценю ее заботливость обо мне, но я и сам не слеп. Раньше, чем этот брак был решен, мы обо всем разузнали. Княжна молода, резва и, как всякая девушка в ее возрасте, любит веселиться и шутить. При силезском дворе много мужчин бывает, вероятно, там бывал и великопольский староста, но это вымысел, что он был с ней в близких отношениях. За княжной очень строгий надзор, и невозможно, чтобы какой-нибудь дворянин, хоть и богатый, посмел бы к ней приблизиться со злыми намерениями. Все, что вы мне рассказали, меня не заставит отступиться от моего намерения, так как все это доказывает, что существуют злые люди, которые хотели бы помешать моему браку. Королева меня знает, и ей известно, что, если мне ставят препятствия, я не уступаю поля битвы и готов поступать как раз наперекор.
Алмаза, видя короля таким разгневанным, не посмел больше говорить и попрощался, получив поручение передать королеве устно ответ брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140