– А что же со школой-то будет? – спросила ее мать. – Кто будет учить детей?
– Не знаю.
– Значит, ты просто взяла и оставила маленьких детишек без учителя? И слова никому не сказала? И это называется учительница, которая всю душу вкладывает в свое дело!
– Послушай, мама, за два года я дала этим детям больше знаний, чем они получили за пять лет до меня. Они уже выучили все, что могли.
– И наседала же ты, наверно, на них – как всегда и во всем!
– А разве я не обязана была это делать? Все-таки выучились-то они у мисс Драм.
– Не удивительно, что они не любили тебя.
– Ну что ж, я тоже их не любила. Я учила их только, чтобы добиться, чего хочу, и добилась.
Вещи были уже уложены, и она отнесла саквояж к двери.
– Завтрак я тебе оставила, – сказала Мэгги. – И оставила хорошего сыра: он как раз тебе по зубам.
– Ох, вот это славно.
– Прости, что у нас с тобой так получилось и мы поцапались. Счастья мне все-таки, может, пожелаешь?
– Угу, – сказала мать, – пожелаю.
Но при этом ни мать, ни дочь и шагу не сделали друг другу.
– Где ты собираешься добывать себе этого распрекрасного мужа?
– Где-нибудь на севере, где-нибудь в горах – там, где юдей на колени не ставили.
– Ох, и ерунду же ты говоришь, Мэгги. Все шотландцы на коленях стояли. Спроси твоего папаню. Такая уж у нашей страны судьбина, – сказала мать, но Мэгги лишь покачала головой.
– Нет, неправда. Шотландия, может, и потерпела поражение, но чтобы все шотландцы – нет.
На улице послышался скрип колесных тормозов и звяканье металла – мистер Джапп был у дверей.
– Что ж, прощай, мать. – Но обе так и не сдвинулись с места. – Когда в следующий раз встретимся, я уже буду миссис Так-бишь или Этак-бишь. Миссис Так-бишь с Нагорья.
– Надеюсь, разговаривать-то ты с нами будешь.
– Разговаривать? Я жить с вами буду.
Мистер Джапп не стал утруждать себя и стучаться, а просто, как это принято в шахтерских поселках, распахнул дверь.
– Ну, кого везти в Каудекбит – хозяйку или барышню?
– Думаю, если посмотришь, сам догадаешься, – сказала Мэгги.
Он окинул ее взглядом с головы до ног.
– Да уж, прямо скажем, что так. – Он впервые увидел, что перед ним не девочка. Джапп указал на саквояж. – Это, что ли? – Поднял его, отнес в фургон и вернулся. – Я там рыбу везу, но эту сумку она не испортит. Поехали, что ли? Давай твою руку, Мэгги.
Она не дала руки.
– Я тебе не Мэгги, а мисс Драм.
– Чего-о?
– Мне сегодня шестнадцать лет исполнилось, я теперь совершеннолетняя.
– Чего-о?
– Я сама учу детей в школе и сама зарабатываю себе на жизнь, так что будь любезен называть меня мисс Драм.
– Угу. Раз ты так хочешь, так и будет.
– Да, я так хочу.
Они двинулись верхним путем, так как нижнюю дорогу залило паводком: из Нижнего поселка – через Спортивное поле и Верхний поселок и дальше, из Верхнего поселка – на Горную пустошь. На перевале Мэгги обернулась и посмотрела назад. Поселок казался отсюда маленьким и черным. Именно черным, точно клякса среди вереска и снега, зато там приличную деньгу заколачивают. Но Мэгги была счастлива, что расстается с ним.
И сама она и возница молчали. Она ведь обидела его. Как только они миновали перевал и стали спускаться с Горной пустоши, она увидела поезд, стоявший на станции в Кауденбите, – он тяжко пыхтел в утреннем морозном воздухе.
– Ну вот, теперь, вашими стараниями, мистер Джапп, я опоздала на поезд.
– Ваша задница, мисс Драм, будет сидеть в вагоне этого поезда, когда он отойдет от Кауденбита. И если уж на то пошло, так из-за снега и объезда, на который мы ухлопали столько времени, придется вам раскошелиться на лишний шиллинг.
Она посмотрела на него так, как смотрела на учеников, когда они приходили в класс, не приготовив урока, и бормотали что-то маловразумительное у доски.
– Значит, если господу богу было угодно послать на землю снег, я должна за этс платить?
Обозлившись, Джапп так хлестнул лошадь, что она галопом неслась до самого Кауденбита. На станции любопытство взяло в нем верх над злостью, и он спросил, куда это она отправляется на абердинском поезде.
– Искать себе мужа.
Он кивнул, будто это было самое естественное дело для шестнадцатилетней девчонки из Питманго.
– Ага, понимаю. Что ж, могу одно сказать: мужа ты себе добудешь, это уж точно.
– А почему так уж точно?
– Ты же всегда добиваешься, чего хочешь, правда?
– Разве не все к этому стремятся?
Мистер Джапп старательно поворочал мозгами.
– Нет, – сказал он под конец, – многие понимают, что надо смириться.
– Вот потому-то, мистер Джапп, я и не похожа на многих.
Он поднес ей саквояж к поезду и поставил его в уголок – подальше, чтобы во время долгого путешествия на север никто не подумал, будто это ее вещь. Саквояж был единственным, что указывало на ее связь с Питманго.
2
Она понятия не имела, как должен выглядеть тот город, куда она ехала, – была уверена только, что сразу признает его, как увидит. Когда поезд подошел к Стратнейрну, она протерла запотевшее стекло и попросила кондуктора снять сверху ее саквояж.
– У вас на билете значится Инвернесс, мисс.
– Да, и все-таки, пожалуйста, снимите мой саквояж.
– Конечно, мисс, и счастливого вам отдыха. Городок этот просто прелесть.
Все получалось, все срабатывало: и костюм из мягкого твида, и маленький бархатный ток, чуть сдвинутый набок на ее высоко заколотых каштановых волосах, – типичная для Нагорья шляпка, заверил ее портной в Данфермлине, какие носят все и будут носить всегда, классическая традиционная шапочка какого-то клана из какой-то части Нагорья, какой именно, Мэгги так и не поняла. Ботинки у нее были новые, чистенькие: в Стратнейрне не было снега.
Со станции, находящейся вдали от берега, высоко над морем, виден весь Стратнейрн – самое длинное, как неустанно заверяют вас, поселение или город в Шотландии. Горы тут обрывисто вздымаются ввысь, и потому городок зажат на узкой полоске земли между горами и водами Мори-Фёрта; во всю длину Стратнейрна тянется одна-единственная улица, и все дома либо выходят на нее, либо обращены к ней задами.
– Куда вас доставить, мисс?
Носильщик подхватил ее саквояж и, не спрашивая, поставил на крышу экипажа, обслуживавшего отели.
– В «Нагорный домик», «Приют Фиддиха», «Эштонский ручей», «Королевский гольф», «Королевский флотский», в гостиницу «Гленриддл» или в «Дюны»?
Несмотря на перепачканный углем саквояж, возница принял ее за барышню, приехавшую на отдых.
– Видите ли, я приехала погостить к тетушке, которая живет… как называется ваша главная улица?
– Ловатт.
– Вот-вот – на Ловатт-стрит.
– У нас тут одна эта улица и есть. А как звать вашу тетушку?
– Видите ли, я не помню ее фамилии, так как тетушка вышла замуж, но я узнаю дом, когда его увижу.
Она протянула вознице шиллинг, и он, хоть и развозил пассажиров только по отелям, помог ей взобраться по ступенькам, что было для нее внове, ибо она никогда еще не ездила в таком экипаже, и они двинулись по серпантину вниз, в город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140