.. их линчевать надо при народе. И с первого раза кастрировать. В гуманной Америке, между прочим, каждый год насильникам производят от полутора до пяти тысяч принудительных кастраций, все законно... по суду и справедливости.
- Ничего ты не понял, Волков... Я тебе про Фому, а ты про Ерему... Невиновен Дергач. За побег свое получит, а вот душой я с ним, хоть и не жестокий человек... Когда-то же должен быть порядок там... в судах, у прокуроров, у власти нашей?! И не стращай меня за Дергача, я тебя не боюсь... у тебя у самого рыло в пуху и... крови.
- Что?!
- Думается мне, что Филина ты хотел травануть, своего барыгу... да погиб хороший человек. Так что не шантажируй меня, а засунь язык свой в... сам знаешь куда... пока я добрый и руки до тебя не доходят.
Волков резко вскочил, вышел, зло хлопнув дверью.
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Ушел взбешенный и испуганный насмерть Волков. А майор ощутил, что неприязнь, которую он испытывал последние месяцы к нему, после сегодняшнего ночного разговора уступила место гадливому презрению, это те мрази, ради боя с которыми нужно и жить, и получать подзатыльники от начальства, а может, и заточку от подкупленного зэка. Наверное, это и есть Долг. Перед кем, чем? Не мог он сказать, несмотря на свою седину. Но быть здесь и сейчас - мог и хотел. И понял, что на этот раз Волков им сломлен. И не посетовал на свою мягкотелость, что спас Дергача от расправы. А вот в ужас пришел от сказанного капитаном, что его любимую внучку может растерзать маньяк. Он даже застонал от этой страшной мысли... Позвонил домой, велел жене глаз не спускать с внучки, а сердце щемило тоской и болью... Пока есть гады на свободе, все может статься. Он вспомнил недавнюю расправу над Лифтером в своем отряде и теперь уже окончательно простил своим архаровцам "Бабу-Ягу", хоть и мог докопаться, кто это сделал, но не стал... Сто раз прав старый зэк, что зоновский суд пока самый справедливый... Опять и опять звонил домой, наконец Вера забеспокоилась:
- Ты че, спятил там?! Да спит внучка, пятый раз звонишь.
Всю следующую ночь он так и не сомкнул глаз. Еще и еще раз поднимал сонных прапорщиков и гнал их в обход по жилым секциям. Будто ждал чего-то, но ничего не случалось - сирена на запретке молчала, Зона спала.
Предчувствие все же не могло обмануть майора. Он не знал, чего он конкретно ждет, но то, что это будет новое ЧП, знал точно.
В эти дни он не раздевался и чутко дремал на диване в большой комнате, прикрыв дверь, чтобы звонок не разбудил родных. Он ждал его, этого звонка, он не мог ошибаться, старый служака майор Медведев, не просто знавший Зону, но чувствовавший ее разный запах - серный, горючий - к пожару, или запах вечных зоновских щей, что давал пусть небольшое, но все же ощущение домашности и покоя.
Трое в побеге так и находились в неизвестности.
Медведеву, ясно, первым делом заочно, из города, подполковник вынес выговор за побег.
Получив ожидаемый выговор, он впервые за последние десять дней разделся перед сном, помылся, с удовольствием побрился новым лезвием и появился в спальне, чем несказанно удивил, а еще больше обрадовал жену, смирившуюся с холодной постелью офицерской жены...
Так закончился еще один месяц, обычный месяц его службы.
Он спал, и спала рядом, за окном, Зона, готовая взорваться. Она, Зона, не могла жить без мысли о свободе; столь же невозможна была ее жизнь без крови, бузы, предательства и смерти - на этом был построен этот микромир, взявший из большого мира все его болячки и страшные пороки.
И был потом еще месяц, и еще. И был найден труп Дробницы без антрекота-задницы...
И пойман Кочетков - каннибал!
Но равнодушно внимал этим новостям Медведев, даже странно это было ему за собой замечать. И пришло странное письмо домой Медведеву, писал тот освободившийся зэк, что в их городе был громкий скандал, задохнулась судья в гараже с молодым любовником-мясником выхлопными газами, были они голые. Срам на весь город, народ плюется... Дачи их вдруг сгорели, виновных пока не нашли...
И принес однажды новый цензор письмо Воронцову от Надежды, и порадовался хоть чему-то грустный теперь майор: болело и болело, не давая покоя, сердце...
И настала настоящая зима, а это значит, вот-вот должен был прибыть с учебы сменщик его, майора. И принять у него отряд...
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Вызывают тут меня к хозяину - Львову, иду, предчувствую плохое - думаю, опять чихвостить станет, что я кассации все подаю...
Но тут разговор о другом зашел.
- Вот тут расчеты ваши лежат, что вы для Воронцова сделали. - Львов положил руку на стопку бумаги. - Все мне понятно. Зарплата должна больше быть, а наряды по искусственно заниженным расценкам оплачиваются. Все это верно. Завтра я весь этот материал отправлю в обком партии. Плановики мои сверились, все так и есть. Очковтирательство чистой воды. Вольных боятся обмануть, а осужденных, значит, можно? Не пойдет... - размышлял он прямо у меня на глазах или играл так искусно. - Колония не получает огромную сумму денег, и этой фиктивной экономией вводится в заблуждение вся плановая система.
Мои плановики получат по выговору, что не контролировали процесс, а я хочу задать вам вопрос... Вы можете консультировать экономистов, если это понадобится? Не в службу, а в дружбу. И за нами дело не станет. У вас есть нарушения?
Нет, говорю.
- Хорошо, но если вдруг получится, за эту работу я буду снимать вам взыскания. А первое, - продолжает, - главное - молчок! Никому ни слова. Понятно? Мы потеряли за два года, по грубым подсчетам, около трети прибыли, это очень много, надо налаживать экономическое образование...
Соглашаюсь.
- И еще. - Помявшись, добавляет: - Знаю, что у вас фундаментальное техническое образование, учеба позади. А у меня дочь только начинает. Она в технологическом учится, заочно. Прошу вас, посмотрите ее контрольные, а то тройки привозит с сессии за них...
Киваю, - а что мне ответить?
Так стал я штатным специалистом по контрольным дочки подполковника, честно сказать, полной дуры. А когда слава об ее пятерках пошла по офицерскому городку, стали заказывать мне и другие офицеры контрольные - для жен, для детей, для себя. И пристроили меня работать библиотекарем и заведовать радиорубкой.
Расплачивались по-разному, в основном продуктами. Решал я их контрольные как семечки. Но более нравилось, конечно, выступать на разных собраниях и планерках, с лекциями по экономике, перед прорабами и бригадирами. Тут я оттачивал преподавательский талант, неожиданно проявившийся во мне...
ВОЛЯ. (Уже) ПОЛКОВНИК ЛЬВОВ
Надо же, раскусил, разобрался, чертов Орлов. Говорят, что-то пописывает. Недаром Достоевским прозван. Надо его унять, иначе засадят и меня. Тогда все труды Журавлева насмарку. Попробую его пристроить в библиотеку, чтоб за ним глаз да глаз был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
- Ничего ты не понял, Волков... Я тебе про Фому, а ты про Ерему... Невиновен Дергач. За побег свое получит, а вот душой я с ним, хоть и не жестокий человек... Когда-то же должен быть порядок там... в судах, у прокуроров, у власти нашей?! И не стращай меня за Дергача, я тебя не боюсь... у тебя у самого рыло в пуху и... крови.
- Что?!
- Думается мне, что Филина ты хотел травануть, своего барыгу... да погиб хороший человек. Так что не шантажируй меня, а засунь язык свой в... сам знаешь куда... пока я добрый и руки до тебя не доходят.
Волков резко вскочил, вышел, зло хлопнув дверью.
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Ушел взбешенный и испуганный насмерть Волков. А майор ощутил, что неприязнь, которую он испытывал последние месяцы к нему, после сегодняшнего ночного разговора уступила место гадливому презрению, это те мрази, ради боя с которыми нужно и жить, и получать подзатыльники от начальства, а может, и заточку от подкупленного зэка. Наверное, это и есть Долг. Перед кем, чем? Не мог он сказать, несмотря на свою седину. Но быть здесь и сейчас - мог и хотел. И понял, что на этот раз Волков им сломлен. И не посетовал на свою мягкотелость, что спас Дергача от расправы. А вот в ужас пришел от сказанного капитаном, что его любимую внучку может растерзать маньяк. Он даже застонал от этой страшной мысли... Позвонил домой, велел жене глаз не спускать с внучки, а сердце щемило тоской и болью... Пока есть гады на свободе, все может статься. Он вспомнил недавнюю расправу над Лифтером в своем отряде и теперь уже окончательно простил своим архаровцам "Бабу-Ягу", хоть и мог докопаться, кто это сделал, но не стал... Сто раз прав старый зэк, что зоновский суд пока самый справедливый... Опять и опять звонил домой, наконец Вера забеспокоилась:
- Ты че, спятил там?! Да спит внучка, пятый раз звонишь.
Всю следующую ночь он так и не сомкнул глаз. Еще и еще раз поднимал сонных прапорщиков и гнал их в обход по жилым секциям. Будто ждал чего-то, но ничего не случалось - сирена на запретке молчала, Зона спала.
Предчувствие все же не могло обмануть майора. Он не знал, чего он конкретно ждет, но то, что это будет новое ЧП, знал точно.
В эти дни он не раздевался и чутко дремал на диване в большой комнате, прикрыв дверь, чтобы звонок не разбудил родных. Он ждал его, этого звонка, он не мог ошибаться, старый служака майор Медведев, не просто знавший Зону, но чувствовавший ее разный запах - серный, горючий - к пожару, или запах вечных зоновских щей, что давал пусть небольшое, но все же ощущение домашности и покоя.
Трое в побеге так и находились в неизвестности.
Медведеву, ясно, первым делом заочно, из города, подполковник вынес выговор за побег.
Получив ожидаемый выговор, он впервые за последние десять дней разделся перед сном, помылся, с удовольствием побрился новым лезвием и появился в спальне, чем несказанно удивил, а еще больше обрадовал жену, смирившуюся с холодной постелью офицерской жены...
Так закончился еще один месяц, обычный месяц его службы.
Он спал, и спала рядом, за окном, Зона, готовая взорваться. Она, Зона, не могла жить без мысли о свободе; столь же невозможна была ее жизнь без крови, бузы, предательства и смерти - на этом был построен этот микромир, взявший из большого мира все его болячки и страшные пороки.
И был потом еще месяц, и еще. И был найден труп Дробницы без антрекота-задницы...
И пойман Кочетков - каннибал!
Но равнодушно внимал этим новостям Медведев, даже странно это было ему за собой замечать. И пришло странное письмо домой Медведеву, писал тот освободившийся зэк, что в их городе был громкий скандал, задохнулась судья в гараже с молодым любовником-мясником выхлопными газами, были они голые. Срам на весь город, народ плюется... Дачи их вдруг сгорели, виновных пока не нашли...
И принес однажды новый цензор письмо Воронцову от Надежды, и порадовался хоть чему-то грустный теперь майор: болело и болело, не давая покоя, сердце...
И настала настоящая зима, а это значит, вот-вот должен был прибыть с учебы сменщик его, майора. И принять у него отряд...
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Вызывают тут меня к хозяину - Львову, иду, предчувствую плохое - думаю, опять чихвостить станет, что я кассации все подаю...
Но тут разговор о другом зашел.
- Вот тут расчеты ваши лежат, что вы для Воронцова сделали. - Львов положил руку на стопку бумаги. - Все мне понятно. Зарплата должна больше быть, а наряды по искусственно заниженным расценкам оплачиваются. Все это верно. Завтра я весь этот материал отправлю в обком партии. Плановики мои сверились, все так и есть. Очковтирательство чистой воды. Вольных боятся обмануть, а осужденных, значит, можно? Не пойдет... - размышлял он прямо у меня на глазах или играл так искусно. - Колония не получает огромную сумму денег, и этой фиктивной экономией вводится в заблуждение вся плановая система.
Мои плановики получат по выговору, что не контролировали процесс, а я хочу задать вам вопрос... Вы можете консультировать экономистов, если это понадобится? Не в службу, а в дружбу. И за нами дело не станет. У вас есть нарушения?
Нет, говорю.
- Хорошо, но если вдруг получится, за эту работу я буду снимать вам взыскания. А первое, - продолжает, - главное - молчок! Никому ни слова. Понятно? Мы потеряли за два года, по грубым подсчетам, около трети прибыли, это очень много, надо налаживать экономическое образование...
Соглашаюсь.
- И еще. - Помявшись, добавляет: - Знаю, что у вас фундаментальное техническое образование, учеба позади. А у меня дочь только начинает. Она в технологическом учится, заочно. Прошу вас, посмотрите ее контрольные, а то тройки привозит с сессии за них...
Киваю, - а что мне ответить?
Так стал я штатным специалистом по контрольным дочки подполковника, честно сказать, полной дуры. А когда слава об ее пятерках пошла по офицерскому городку, стали заказывать мне и другие офицеры контрольные - для жен, для детей, для себя. И пристроили меня работать библиотекарем и заведовать радиорубкой.
Расплачивались по-разному, в основном продуктами. Решал я их контрольные как семечки. Но более нравилось, конечно, выступать на разных собраниях и планерках, с лекциями по экономике, перед прорабами и бригадирами. Тут я оттачивал преподавательский талант, неожиданно проявившийся во мне...
ВОЛЯ. (Уже) ПОЛКОВНИК ЛЬВОВ
Надо же, раскусил, разобрался, чертов Орлов. Говорят, что-то пописывает. Недаром Достоевским прозван. Надо его унять, иначе засадят и меня. Тогда все труды Журавлева насмарку. Попробую его пристроить в библиотеку, чтоб за ним глаз да глаз был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146