Задремала. Проснулась. Капельница так и стоит. Елена все боялась ненароком дернуть рукой.
К пяти часам вечера схватки усилились. Елену на каталке повезли в родильную палату. Вместе с капельницей. В палате она перебралась с каталки на кресло - а капельница все там же.
Во время родов возле Елены Максимовой находилась целая бригада. Помогая своему первенцу появиться на свет, Елена держалась обеими руками за ручки кресла. Понятно, что она находилась в движении. Очевидно, в движении находилась и злополучная капельница. Когда ребенок закричал, Елена открыла глаза и увидела, что пластырь, которым была прикреплена к руке трубка капельницы, отклеился. На сгибе локтя она почувствовала влагу. Тогда Елена сказала медсестре: поправьте пластырь и поглядите, почему льется лекарство. Кто-то тут же приклеил пластырь на прежнее место. Елена перебралась, стараясь не дергать капельницу, с каталки на кровать и задремала. Илюша родился в 18.15. Когда она снова открыла глаза, было уже совсем темно.
Появляется медсестра вводить новое лекарство. Смотрит Елене на руку и - происходит какая-то заминка. Елена даже не может подобрать точное слово, просто она почувствовала, что сестра забеспокоилась. Она исчезает и появляется в палате с другой женщиной в белом халате. Та, в свою очередь, поглядев на Еленину руку, побежала за кем-то еще. Кто это был, кто пришел первым, кто позже, она, разумеется, не знает. Ей было не до того.
Вновь появившиеся люди - Елена помнит, что их было двое, - стали тщательно прощупывать вену правой руки. О чем-то очень быстро и с волнением говорили. Так Елены впервые услышала слово "катетер".
Спустя несколько минут её куда-то повезли. Оказалось, в операционную. Никто ничего ей не говорит, не объясняет, все, что ей удается понять, что-то произошло. Очевидно, с рукой.
Сделали анестезию, наложили на руку два жгута и начали что-то делать. Позже она узнала, что это была веносекция. Было очень страшно и очень больно почему-то в кисти. Местное обезболивание избавило её, очевидно, только от болевого шока. Тревога неведения была хуже боли. Почему все так суетятся? Если произошло что-то непредвиденное, почему ей не говорят что? Как будто все это происходило не с ней и не имело к ней никакого отношения.
Ее поразило то, что она увидела, открыв глаза. Все было в крови. Она не сумела сразу объяснить себе, что ужас - главный - был в том, что это была её кровь. И крови было много.
Потом её снова отвезли в палату, сделали успокоительный укол, и пришла заведующая отделением. По крайней мере, сейчас ей кажется, что это была она, а не врач. Елена услышала странные слова:
- Сейчас должны приехать специалисты.
- А что случилось?
- Ничего страшного. С этим живут.
- Да что все-таки случилось?
- С этим живут, ничего страшного.
В эту минуту Елена вспомнила, как в операционной врачи спрашивали нашли или нет? - и у них были растерянные лица. Что нашли? А если не нашли, то что искали?
Но специалисты в тот день так и не приехали, и Елена так и не поняла, что же все-таки случилось.
Наутро снова появилась заведующая отделением. Вот-вот должна была состояться смена дежурных, и она пришла, чтобы расставить точки над "i". Елене было сказано: обломился катетер и мигрировал в вену. Со словами "с этим живут" заведующая отделением удалилась. Нельзя сказать, чтобы на такое пустяковое происшествие было потрачено много лишних слов.
Елена родила в пятницу. Уже прошла и суббота, когда ближе к полуночи появились специалисты из 1-й Градской больницы. Они осмотрели Елену, прощупали руку, смазали швы, поговорили между собой и уехали. Сказали, что искать катетер будут в понедельник. А ещё спросили у медсестры, кто это так славно зашивал руку. И то сказать, сейчас, по прошествии почти полутора лет, можно подумать, что эту несчастную руку переехал паровоз. Потом Елене объяснили в роддоме, что ей были наложены косметические швы.
В понедельник никуда её не повезли. Она плакала. О ребенке не было и помина. Знала только, что родился мальчик.
В понедельник сделали УЗИ руки на своем аппарате. Ничего не нашли. Сказали: аппарат слабый. В месте, где руку переехал паровоз, сильно болело. На жалобы никто не обращал внимания, даже перевязок не делали. Чтобы не ныла, сделали успокоительный укол, и она спала до вторника. А во вторник повезли на "скорой" в 1-ю Градскую. Там снова сделали УЗИ и как будто увидели что-то в области предплечья.
Снова повезли в операционную, обкололи руку... В воспоминаниях осталось, что сильно дергали - кто? что? - ничего больше не помнит. Между собой врачи перемолвились: куда-то он ушел.
Елену и в этот раз не удостоили никакими объяснениями.
Шестого августа Елену перевели к ребенку, и можно было надеяться так, видимо, думали врачи роддома, - что новые заботы отвлекут Елену от маленького приключения с катетером. Однако 7 августа начались сильные боли в правой руке. Только тогда впервые сняли перевязку и стали обрабатывать швы. Похоже на то, что с каждым днем в родильном доме все больше верили в то, что старались внушить Елене: спокойствие, все в полном порядке, ничего не случилось, не будем о пустяках. Между тем муж и свекровь пошли к главному врачу роддома. Оказалось, она не знает о том, что произошло. Пошла узнавать. Может, конечно, сцена узнавания была всего лишь удачным экспромтом, но, глянув в безмятежное лицо Т.Г. Баулиной, родственники Елены сразу поверили в то, что она и впрямь ничего не знает.
Вернувшись, Баулина сказала: да, сломался катетер. И показала, какого размера обломок, - получалось сантиметров десять (на самом деле - пять). С этим живут, бывает и хуже. Если вам нужно, привозите сюда других врачей вместе с их оборудованием. Что могли, мы сделали.
Им было нужно, поэтому 11 августа муж со свекровью снова пришли к Баулиной. И снова услышали: ничего страшного. Не стоит искать иголку в стоге сена. Видно, эта пословица понравилась главному врачу роддома. Потом она её с удовольствием повторяла. Вообще, гораздо больше путешествия катетера эту почтенную женщину занимало, откуда родственники получили столько информации. Она считала, что чем меньше они будут знать, тем лучше. Для роддома. Безмятежность Т.Г. Баулиной была поколеблена лишь в тот момент, когда назойливые родственники показали ей направление из 1-й Градской в Институт Бакулева.
- Вы хоть на магнитофон меня записывайте, хоть милицию зовите, я вам все то же повторю.
И обращаясь к мужу, добавила:
- Сюда ходить нечего, готовьтесь к встрече жены и ребенка.
Выставив за порог надоедливых родственников, Баулина посетила Елену.
- Катетер длинный, - сказала она. - Вот какой! - и отмерила в воздухе уже знакомые нам 10 сантиметров. - Дальше руки не пойдет. Тем более рука болит, значит, там он и остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
К пяти часам вечера схватки усилились. Елену на каталке повезли в родильную палату. Вместе с капельницей. В палате она перебралась с каталки на кресло - а капельница все там же.
Во время родов возле Елены Максимовой находилась целая бригада. Помогая своему первенцу появиться на свет, Елена держалась обеими руками за ручки кресла. Понятно, что она находилась в движении. Очевидно, в движении находилась и злополучная капельница. Когда ребенок закричал, Елена открыла глаза и увидела, что пластырь, которым была прикреплена к руке трубка капельницы, отклеился. На сгибе локтя она почувствовала влагу. Тогда Елена сказала медсестре: поправьте пластырь и поглядите, почему льется лекарство. Кто-то тут же приклеил пластырь на прежнее место. Елена перебралась, стараясь не дергать капельницу, с каталки на кровать и задремала. Илюша родился в 18.15. Когда она снова открыла глаза, было уже совсем темно.
Появляется медсестра вводить новое лекарство. Смотрит Елене на руку и - происходит какая-то заминка. Елена даже не может подобрать точное слово, просто она почувствовала, что сестра забеспокоилась. Она исчезает и появляется в палате с другой женщиной в белом халате. Та, в свою очередь, поглядев на Еленину руку, побежала за кем-то еще. Кто это был, кто пришел первым, кто позже, она, разумеется, не знает. Ей было не до того.
Вновь появившиеся люди - Елена помнит, что их было двое, - стали тщательно прощупывать вену правой руки. О чем-то очень быстро и с волнением говорили. Так Елены впервые услышала слово "катетер".
Спустя несколько минут её куда-то повезли. Оказалось, в операционную. Никто ничего ей не говорит, не объясняет, все, что ей удается понять, что-то произошло. Очевидно, с рукой.
Сделали анестезию, наложили на руку два жгута и начали что-то делать. Позже она узнала, что это была веносекция. Было очень страшно и очень больно почему-то в кисти. Местное обезболивание избавило её, очевидно, только от болевого шока. Тревога неведения была хуже боли. Почему все так суетятся? Если произошло что-то непредвиденное, почему ей не говорят что? Как будто все это происходило не с ней и не имело к ней никакого отношения.
Ее поразило то, что она увидела, открыв глаза. Все было в крови. Она не сумела сразу объяснить себе, что ужас - главный - был в том, что это была её кровь. И крови было много.
Потом её снова отвезли в палату, сделали успокоительный укол, и пришла заведующая отделением. По крайней мере, сейчас ей кажется, что это была она, а не врач. Елена услышала странные слова:
- Сейчас должны приехать специалисты.
- А что случилось?
- Ничего страшного. С этим живут.
- Да что все-таки случилось?
- С этим живут, ничего страшного.
В эту минуту Елена вспомнила, как в операционной врачи спрашивали нашли или нет? - и у них были растерянные лица. Что нашли? А если не нашли, то что искали?
Но специалисты в тот день так и не приехали, и Елена так и не поняла, что же все-таки случилось.
Наутро снова появилась заведующая отделением. Вот-вот должна была состояться смена дежурных, и она пришла, чтобы расставить точки над "i". Елене было сказано: обломился катетер и мигрировал в вену. Со словами "с этим живут" заведующая отделением удалилась. Нельзя сказать, чтобы на такое пустяковое происшествие было потрачено много лишних слов.
Елена родила в пятницу. Уже прошла и суббота, когда ближе к полуночи появились специалисты из 1-й Градской больницы. Они осмотрели Елену, прощупали руку, смазали швы, поговорили между собой и уехали. Сказали, что искать катетер будут в понедельник. А ещё спросили у медсестры, кто это так славно зашивал руку. И то сказать, сейчас, по прошествии почти полутора лет, можно подумать, что эту несчастную руку переехал паровоз. Потом Елене объяснили в роддоме, что ей были наложены косметические швы.
В понедельник никуда её не повезли. Она плакала. О ребенке не было и помина. Знала только, что родился мальчик.
В понедельник сделали УЗИ руки на своем аппарате. Ничего не нашли. Сказали: аппарат слабый. В месте, где руку переехал паровоз, сильно болело. На жалобы никто не обращал внимания, даже перевязок не делали. Чтобы не ныла, сделали успокоительный укол, и она спала до вторника. А во вторник повезли на "скорой" в 1-ю Градскую. Там снова сделали УЗИ и как будто увидели что-то в области предплечья.
Снова повезли в операционную, обкололи руку... В воспоминаниях осталось, что сильно дергали - кто? что? - ничего больше не помнит. Между собой врачи перемолвились: куда-то он ушел.
Елену и в этот раз не удостоили никакими объяснениями.
Шестого августа Елену перевели к ребенку, и можно было надеяться так, видимо, думали врачи роддома, - что новые заботы отвлекут Елену от маленького приключения с катетером. Однако 7 августа начались сильные боли в правой руке. Только тогда впервые сняли перевязку и стали обрабатывать швы. Похоже на то, что с каждым днем в родильном доме все больше верили в то, что старались внушить Елене: спокойствие, все в полном порядке, ничего не случилось, не будем о пустяках. Между тем муж и свекровь пошли к главному врачу роддома. Оказалось, она не знает о том, что произошло. Пошла узнавать. Может, конечно, сцена узнавания была всего лишь удачным экспромтом, но, глянув в безмятежное лицо Т.Г. Баулиной, родственники Елены сразу поверили в то, что она и впрямь ничего не знает.
Вернувшись, Баулина сказала: да, сломался катетер. И показала, какого размера обломок, - получалось сантиметров десять (на самом деле - пять). С этим живут, бывает и хуже. Если вам нужно, привозите сюда других врачей вместе с их оборудованием. Что могли, мы сделали.
Им было нужно, поэтому 11 августа муж со свекровью снова пришли к Баулиной. И снова услышали: ничего страшного. Не стоит искать иголку в стоге сена. Видно, эта пословица понравилась главному врачу роддома. Потом она её с удовольствием повторяла. Вообще, гораздо больше путешествия катетера эту почтенную женщину занимало, откуда родственники получили столько информации. Она считала, что чем меньше они будут знать, тем лучше. Для роддома. Безмятежность Т.Г. Баулиной была поколеблена лишь в тот момент, когда назойливые родственники показали ей направление из 1-й Градской в Институт Бакулева.
- Вы хоть на магнитофон меня записывайте, хоть милицию зовите, я вам все то же повторю.
И обращаясь к мужу, добавила:
- Сюда ходить нечего, готовьтесь к встрече жены и ребенка.
Выставив за порог надоедливых родственников, Баулина посетила Елену.
- Катетер длинный, - сказала она. - Вот какой! - и отмерила в воздухе уже знакомые нам 10 сантиметров. - Дальше руки не пойдет. Тем более рука болит, значит, там он и остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154