Так записали. Между тем, когда Диму призвали в армию и в военкомате заполняли документы, он сказал, что родился он в Сергиевом Посаде, хоть и "записан" в Климовске. Ему посоветовали не морочить добрым людям голову. Но он и не морочил. Церкви и церковки, ухоженные и разрушенные, везде прежде всего привлекали его взгляд. Он объездил все старинные русские города, не говоря уж о Подмосковье, и везде он без устали фотографировал храмы. Его любовь была деятельной. В местной газете рассказали о том, что нужны помощники, началась реставрация церкви в деревне Коледино. Он поехал туда и стал помогать реставраторам, хотя людей его возраста там больше не было.
И вообще он любил строить, а не разрушать. И любил с детства. Когда был маленьким, насобирал в магазине возле дома досочек и построил у бабушки во дворе маленький домик. Не игрушечный, а настоящий, просто маленький. Там можно было играть.
Мне очень понравилась его настольная лампа. Я так и знала, что она зеленая, не знала только, что такая яркая, веселая. Лампа ещё детских, школьных времен. В нем вообще было много неподдельно детского. Не инфантильного, а того драгоценного, что люди берегут в себе всю жизнь до старости. Он любил сказки и сам их писал. Они с мамой ездили в Москву, в Столешников переулок, в магазин, где продавались диафильмы. Сначала за мультиками, а потом оказалось, что есть и серьезные, по истории и всяким наукам. Волшебный фонарь детства. Стекло не бьется, огонек не гаснет.
Поднимаясь по лестнице к нему домой, я испытывала отвратительное неудобство от мысли, что я здесь по делу. Это чувство усилилось до нестерпимого у него в комнате, когда мы с Зоей Александровной сидели за его столом и разглядывали фотографии. Боже мой, я с блокнотом, с диктофоном, я работаю. Над столом на стене - большой золотистый ковер. Его купил Дима. А на ковер ведь как посмотреть - то ли это символ благополучия, то ли примета детства. Потому что нигде и никогда не бывает так хорошо, так спокойно, тепло и уютно, как на ковре, который лежит на полу в родительском доме.
А он, оказывается, ужасно любил играть в солдатики, растянувшись на полу в этой самой комнате. И когда не хватало игрушечных, он вырезал их из бумаги. Мама показывает рукой - вон их сколько было, этих игрушечных солдатиков, даже ещё больше. Но я-то ведь работаю, мне нужно написать статью, игрушечных солдатиков теснят в моем сознании настоящие, те, что приходили в редакцию, звонили Димке, или матери тех, кто уже не мог позвонить сам, матери погибших солдат.
И как он вообще его мог купить, этот ковер-самолет, сколько времени он отказывал себе в обедах, книжках и тому подобной роскоши...
Его родители всю жизнь проработали в знаменитом климовском ЦНИИ "Точмаш". Мама - программист мощных ЭВМ, а отец - электронщик, разработчик различных схем. Работали они всю жизнь на пару: отец макетировал, а мать моделировала процессы, просчитывала их на ЭВМ. Ими было разработано очень интересное устройство, которое широко используется в военной сфере. В частности, вертолет К-50 "Черная акула" обязан своим рождением в том числе и семье Холодовых. А потом оказалось, что такие специалисты не нужны государству, и Дима стал кормильцем семьи. Звучит, возможно, романтично, а на деле означает нечто более чем земное: шаг вправо, шаг влево - потрачен лишний рубль, а сейчас это как раз и означает немыслимую роскошь. Он бы, очевидно, сколько мог, работал бы на трех работах (кроме "МК" - ещё местная газета и местное радио), но в командировках он стал бывать чаще, чем это могло понравиться на "второй", "третьей" и всех других работах. Запомнилось почему-то: я иду в редакцию, а он навстречу, сталкиваемся на лестнице. И он ест огромное лучезарное яблоко. И на ходу читает журнал. Я ему говорю: тебе это яблоко уши не пачкает? И не боишься ли ты свалиться с лестницы? А он мне в ответ: вот это и есть наука побеждать!
На месте ковра раньше всегда висели географические карты.
Мы с Зоей Александровной пошли навестить Диминого отца. В день похорон у него случился инфаркт, но он продолжал ходить... Возвращаемся, только порог успели переступить, слышим по радио генерала Калугина, который говорит о том, что такое убийство, как убийство Холодова, по стилю не подходит нашим спецслужбам - они работают не так шумно, человек просто умирает, и все. Стилистический анализ убийства. И это тоже как-то надо пережить. Димкина мама молча повесила пальто на вешалку - и все.
Людям, которые не привыкли плакать, вообще трудно жить на свете. Аристократия аскетизма.
Зоя Александровна, готовясь к нашей встрече, исписала лист бумаги Диминым почерком - получилось что-то вроде наброска биографии. Там написано: прадеды - крестьяне, деды - бухгалтеры, откуда же тогда такая страсть к книгам и путешествиям? Вся квартира Холодовых переполнена книгами, журналами и фотографиями. Дима сделал первую фотографию в шесть лет. Но по-другому и быть не могло. В семье любили путешествовать "первым составом", родители и дети вместе. Говорю "любили", потому что Дима унес с собой билеты на все поезда.
Дима окончил МИФИ с красным дипломом. В 22 года он поступил ещё и в Молодежный университет культуры, факультет назывался "История и современность". История и современность распорядились его жизнью по-своему: диковинная мысль, но если будут писать учебник по истории русской журналистики конца ХХ века, там напишут о том, как и за что убили Дмитрия Холодова. Если, конечно, к тому времени в этом сумеют разобраться. А учиться Дима любил. Дома зубрил английские слова, попросил маму накупить разных разговорников... Тех, кто приходит в нашу газету по объявлению, первое время мы называем людьми с улицы. Я хорошо помню, какими словами ругался Вадим Поэгли, прочитав его первый материал. Мы правили его целую вечность. Но Дима пришел в газету не с улицы, а из глубины заветного желания научиться писать. Он выбирал между факультетом журналистики и литературным институтом и выбрал "МК". "Караул" - страница Димы Холодова...
Смешное воспоминание. Ко мне пришла по делу дама-адвокат. Уж не знаю, как она выступает на процессах, речь без матерных слов дается ей с трудом. Дама курит папиросы. Расположилась в нашем отделе политики и права со всеми удобствами, достает роскошный старинный серебряный портсигар. Слева сидит Сережа Гулый, справа - Холодов. Оба не курят. Гулый имеет обыкновение выгонять курильщиков взашей. Я приготовилась к военным маневрам. Вдруг дама суетливо вскакивает и говорит: пойдем, покурим в коридоре. Да что вы, говорю, курите здесь... А она, уже выскочив из комнаты, хрипло шепчет: да у вас там парень сидит, глядит на меня с укоризной...
Такое у него было оружие - взгляд. С таким оружием нечего делать на театре военных действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
И вообще он любил строить, а не разрушать. И любил с детства. Когда был маленьким, насобирал в магазине возле дома досочек и построил у бабушки во дворе маленький домик. Не игрушечный, а настоящий, просто маленький. Там можно было играть.
Мне очень понравилась его настольная лампа. Я так и знала, что она зеленая, не знала только, что такая яркая, веселая. Лампа ещё детских, школьных времен. В нем вообще было много неподдельно детского. Не инфантильного, а того драгоценного, что люди берегут в себе всю жизнь до старости. Он любил сказки и сам их писал. Они с мамой ездили в Москву, в Столешников переулок, в магазин, где продавались диафильмы. Сначала за мультиками, а потом оказалось, что есть и серьезные, по истории и всяким наукам. Волшебный фонарь детства. Стекло не бьется, огонек не гаснет.
Поднимаясь по лестнице к нему домой, я испытывала отвратительное неудобство от мысли, что я здесь по делу. Это чувство усилилось до нестерпимого у него в комнате, когда мы с Зоей Александровной сидели за его столом и разглядывали фотографии. Боже мой, я с блокнотом, с диктофоном, я работаю. Над столом на стене - большой золотистый ковер. Его купил Дима. А на ковер ведь как посмотреть - то ли это символ благополучия, то ли примета детства. Потому что нигде и никогда не бывает так хорошо, так спокойно, тепло и уютно, как на ковре, который лежит на полу в родительском доме.
А он, оказывается, ужасно любил играть в солдатики, растянувшись на полу в этой самой комнате. И когда не хватало игрушечных, он вырезал их из бумаги. Мама показывает рукой - вон их сколько было, этих игрушечных солдатиков, даже ещё больше. Но я-то ведь работаю, мне нужно написать статью, игрушечных солдатиков теснят в моем сознании настоящие, те, что приходили в редакцию, звонили Димке, или матери тех, кто уже не мог позвонить сам, матери погибших солдат.
И как он вообще его мог купить, этот ковер-самолет, сколько времени он отказывал себе в обедах, книжках и тому подобной роскоши...
Его родители всю жизнь проработали в знаменитом климовском ЦНИИ "Точмаш". Мама - программист мощных ЭВМ, а отец - электронщик, разработчик различных схем. Работали они всю жизнь на пару: отец макетировал, а мать моделировала процессы, просчитывала их на ЭВМ. Ими было разработано очень интересное устройство, которое широко используется в военной сфере. В частности, вертолет К-50 "Черная акула" обязан своим рождением в том числе и семье Холодовых. А потом оказалось, что такие специалисты не нужны государству, и Дима стал кормильцем семьи. Звучит, возможно, романтично, а на деле означает нечто более чем земное: шаг вправо, шаг влево - потрачен лишний рубль, а сейчас это как раз и означает немыслимую роскошь. Он бы, очевидно, сколько мог, работал бы на трех работах (кроме "МК" - ещё местная газета и местное радио), но в командировках он стал бывать чаще, чем это могло понравиться на "второй", "третьей" и всех других работах. Запомнилось почему-то: я иду в редакцию, а он навстречу, сталкиваемся на лестнице. И он ест огромное лучезарное яблоко. И на ходу читает журнал. Я ему говорю: тебе это яблоко уши не пачкает? И не боишься ли ты свалиться с лестницы? А он мне в ответ: вот это и есть наука побеждать!
На месте ковра раньше всегда висели географические карты.
Мы с Зоей Александровной пошли навестить Диминого отца. В день похорон у него случился инфаркт, но он продолжал ходить... Возвращаемся, только порог успели переступить, слышим по радио генерала Калугина, который говорит о том, что такое убийство, как убийство Холодова, по стилю не подходит нашим спецслужбам - они работают не так шумно, человек просто умирает, и все. Стилистический анализ убийства. И это тоже как-то надо пережить. Димкина мама молча повесила пальто на вешалку - и все.
Людям, которые не привыкли плакать, вообще трудно жить на свете. Аристократия аскетизма.
Зоя Александровна, готовясь к нашей встрече, исписала лист бумаги Диминым почерком - получилось что-то вроде наброска биографии. Там написано: прадеды - крестьяне, деды - бухгалтеры, откуда же тогда такая страсть к книгам и путешествиям? Вся квартира Холодовых переполнена книгами, журналами и фотографиями. Дима сделал первую фотографию в шесть лет. Но по-другому и быть не могло. В семье любили путешествовать "первым составом", родители и дети вместе. Говорю "любили", потому что Дима унес с собой билеты на все поезда.
Дима окончил МИФИ с красным дипломом. В 22 года он поступил ещё и в Молодежный университет культуры, факультет назывался "История и современность". История и современность распорядились его жизнью по-своему: диковинная мысль, но если будут писать учебник по истории русской журналистики конца ХХ века, там напишут о том, как и за что убили Дмитрия Холодова. Если, конечно, к тому времени в этом сумеют разобраться. А учиться Дима любил. Дома зубрил английские слова, попросил маму накупить разных разговорников... Тех, кто приходит в нашу газету по объявлению, первое время мы называем людьми с улицы. Я хорошо помню, какими словами ругался Вадим Поэгли, прочитав его первый материал. Мы правили его целую вечность. Но Дима пришел в газету не с улицы, а из глубины заветного желания научиться писать. Он выбирал между факультетом журналистики и литературным институтом и выбрал "МК". "Караул" - страница Димы Холодова...
Смешное воспоминание. Ко мне пришла по делу дама-адвокат. Уж не знаю, как она выступает на процессах, речь без матерных слов дается ей с трудом. Дама курит папиросы. Расположилась в нашем отделе политики и права со всеми удобствами, достает роскошный старинный серебряный портсигар. Слева сидит Сережа Гулый, справа - Холодов. Оба не курят. Гулый имеет обыкновение выгонять курильщиков взашей. Я приготовилась к военным маневрам. Вдруг дама суетливо вскакивает и говорит: пойдем, покурим в коридоре. Да что вы, говорю, курите здесь... А она, уже выскочив из комнаты, хрипло шепчет: да у вас там парень сидит, глядит на меня с укоризной...
Такое у него было оружие - взгляд. С таким оружием нечего делать на театре военных действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154