.. проверить, имеются ли в квартире овощи... Мы осмотрели комнату, которую он занимал, ванную, холл, кухню. Торховской показал нам ящик с овощами, в нем была картошка. Задание изъять овощи мне не было дано, поэтому я ограничился их визуальным осмотром... В поисках окровавленной одежды я зашел в ванную комнату, там в ванной раковине стоял большой таз с сильно концентрированным раствором стирального порошка, похожим на густой кефир. В растворе были замочены полностью джинсы, кончиками пальцев я вытащил джинсы из раствора, поинтересовался у стоящего рядом Торховского, когда он замочил джинсы. Он ответил, что... накануне, то есть 5 августа... В протоколе (который в это самое время вел другой сотрудник милиции. - О.Б.) со слов Торховского записано, что изъятые джинсы он замочил 2 августа, четыре дня тому назад, а 5 августа менял в тазу воду. Так как я этот протокол не подписывал, то не обратил внимания на заявление, сделанное Торховским... Протокол выемки я не читал, ...я бы обязательно настоял на том, чтобы в протоколе были указаны слова Т. о замачивании джинсов именно 5 августа и о том, что они находились в растворе стирального порошка... Рассказывая о поездках этого дня, Торховской говорил о такси, которым пользовался в одной из поездок, какой именно, я не могу вспомнить..."
Показания Болотова, допрошенного Виктором Ивановичем Пантелеем 10 февраля 1993 года, во всяком случае не дают оснований для безапелляционных заявлений о том, что все сказанное Торховским - правда.
Куда девались овощи, купленные для Тани? По словам Торховского, это 8 килограммов. Выбросил от волнения? В его холодильнике одна картошка.
Пол в Таниной квартире тщательно вытерт полотенцем.
Джинсы, замоченные в кефирообразном растворе стирального порошка именно в день убийства, отчего-то оказались непригодны для экспертизы.
А вот и стрелка часов, за которую держатся и защита и обвинение. Такси! Торховской упомянул о том, что он пользовался не только метро и автобусом. Полагаю, что вряд ли спустя 5 лет в Москве спохватится человек, который подвез Торховского по указанному им адресу. Отчего этого человека не начали искать на другой день после убийства? И почему даже упоминание о таковом исчезло из "дискуссии"?
Ответов на свои вопросы я никому навязывать не собираюсь. Я только хочу сказать, что при ближайшем рассмотрении алиби Торховского оказывается чрезвычайно сомнительным.
Ведь даже о цветах - самой безобидной части исследуемого материала, даже о цветах нельзя говорить с уверенностью. В деле имеются ссылки на то, что на первоначальной стадии расследования было установлено, что таких цветов в указанное Торховским время у метро не продавали. Но некоторые листы дела потерялись. В том числе и с "цветочными" мотивами.
Показания Виктора Петровича Болотова - один из примеров. Есть и другие. Нам сейчас важно, что они есть.
И ещё важно, что с тех пор, как время ухода из театра сдвигается на час назад, у Торховского появляется возможность совершить убийство, скрыть следы и исчезнуть с тем, чтобы спустя несколько часов начать разыскивать внезапно пропавшую Таню.
Ранее я подробно рассказала о том, как дело об убийстве Тани Панкратовой молниеносно переместилось из Бабушкинского района в прокуратуру СССР и через какое-то время вернулось в район без единого замечания. Оттуда оно ушло в город. Я осторожно предположила, что такое путешествие уголовное дело могло проделать только благодаря вмешательству близкого родственника подозреваемого в убийстве - его дяди, академика Евгения Велихова. Но я не рассказала о том, что случилось с делом.
А случилось вот что.
Том 7, листы дела 22-26, фрагмент допроса Валерия Михайловича Герасимова, следователя прокуратуры Бабушкинского района Москвы, который вел дело об убийстве Панкратовой: "Ранние допросы Торховского, проводимые оперативными работниками 21-го о/м, как и другие материалы, кроме тех, что были в моем распоряжении, хранились в сейфе заместителя начальника отделения Артемьева. У него же находились протоколы поиска ножа и ключей от квартиры Панкратовой. Все эти материалы из сейфа пропали (выделено мной. О.Б.).
...В конце сентября 1989 года в прокуратуру Бабушкинского района позвонил сотрудник прокуратуры СССР, фамилию которого я не помню (заканчивается на ...ский) и потребовал, чтобы я привез ему имеющиеся у меня материалы дела по обвинению Торховского. В назначенное время я привез ему эти материалы, которые были в неподшитом состоянии. Сотрудник, который представился помощником Генерального прокурора СССР, попросил оставить ему на 2-3 дня материалы, что я и сделал. Он хотел написать мне расписку, но я сказал, что доверяю ему и расписка мне не нужна. (Примечание: очевидно, Герасимов недобросовестно заблуждается, так как матери убитой Тани он рассказал другое: материалы потребовал зам. Генерального прокурора Васильев и что за 12 лет своей работы он впервые увидел "живого зама Генерального прокурора Союза"). Когда через несколько дней мне вернули эти материалы, я не проверил, полностью ли мне все возвращают. (Примечание: вернули и не сделали никаких замечаний. А между тем с 18 августа Торховского перестали допрашивать.) Когда 5 октября я стал подшивать дело для отправки в прокуратуру города, то обнаружил отсутствие дополнения к признанию (4-й лист). К сотруднику прокуратуры Союза я не стал обращаться по поводу пропажи, посчитал это неловким, и ему бы я ничего не доказал, так как отдал дело без описи. Во время допроса 5 декабря 1989 года я следователю Афанасьеву не стал говорить о пропаже и на его вопрос об отсутствии листа № 4 ответил, что в протоколе допроса от 17 августа я, видимо, допустил ошибку. 4-й лист содержал письменное подтверждение Торховского о том, что к нему не применялось никакого давления со стороны работников розыска...
5 октября нами было передано в прокуратуру города дело на 184 листах... Сейчас отсутствует опись, составленная мною, поэтому я затрудняюсь сказать, какие именно документы пропали. В деле отсутствуют 54, 143, 164, 165-я и 184-я страницы из томов 1, 2-го и 4-го".
Том 11, листы дела 128-129, фрагмент допроса Игоря Юрьевича Васильева: "В 1989 году я работал первым заместителем начальника уголовного розыска Бабушкинского РУВД. Вместе с Толкачевым 7 августа выезжал на квартиру Панкратовой. Из разговора с Герасимовым мне стало известно, что дело было затребовано в прокуратуру СССР и по возвращении из него исчезло приличное количество документов. А из разговора с бывшим начальником уголовного розыска района Фроловым мне стало известно, что пропало 78 листов дела. Ему об этом также говорил Герасимов. В деле отсутствуют допросы за 6 и 7 августа".
Пропал первый протокол допроса Торховского на следующий день после убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Показания Болотова, допрошенного Виктором Ивановичем Пантелеем 10 февраля 1993 года, во всяком случае не дают оснований для безапелляционных заявлений о том, что все сказанное Торховским - правда.
Куда девались овощи, купленные для Тани? По словам Торховского, это 8 килограммов. Выбросил от волнения? В его холодильнике одна картошка.
Пол в Таниной квартире тщательно вытерт полотенцем.
Джинсы, замоченные в кефирообразном растворе стирального порошка именно в день убийства, отчего-то оказались непригодны для экспертизы.
А вот и стрелка часов, за которую держатся и защита и обвинение. Такси! Торховской упомянул о том, что он пользовался не только метро и автобусом. Полагаю, что вряд ли спустя 5 лет в Москве спохватится человек, который подвез Торховского по указанному им адресу. Отчего этого человека не начали искать на другой день после убийства? И почему даже упоминание о таковом исчезло из "дискуссии"?
Ответов на свои вопросы я никому навязывать не собираюсь. Я только хочу сказать, что при ближайшем рассмотрении алиби Торховского оказывается чрезвычайно сомнительным.
Ведь даже о цветах - самой безобидной части исследуемого материала, даже о цветах нельзя говорить с уверенностью. В деле имеются ссылки на то, что на первоначальной стадии расследования было установлено, что таких цветов в указанное Торховским время у метро не продавали. Но некоторые листы дела потерялись. В том числе и с "цветочными" мотивами.
Показания Виктора Петровича Болотова - один из примеров. Есть и другие. Нам сейчас важно, что они есть.
И ещё важно, что с тех пор, как время ухода из театра сдвигается на час назад, у Торховского появляется возможность совершить убийство, скрыть следы и исчезнуть с тем, чтобы спустя несколько часов начать разыскивать внезапно пропавшую Таню.
Ранее я подробно рассказала о том, как дело об убийстве Тани Панкратовой молниеносно переместилось из Бабушкинского района в прокуратуру СССР и через какое-то время вернулось в район без единого замечания. Оттуда оно ушло в город. Я осторожно предположила, что такое путешествие уголовное дело могло проделать только благодаря вмешательству близкого родственника подозреваемого в убийстве - его дяди, академика Евгения Велихова. Но я не рассказала о том, что случилось с делом.
А случилось вот что.
Том 7, листы дела 22-26, фрагмент допроса Валерия Михайловича Герасимова, следователя прокуратуры Бабушкинского района Москвы, который вел дело об убийстве Панкратовой: "Ранние допросы Торховского, проводимые оперативными работниками 21-го о/м, как и другие материалы, кроме тех, что были в моем распоряжении, хранились в сейфе заместителя начальника отделения Артемьева. У него же находились протоколы поиска ножа и ключей от квартиры Панкратовой. Все эти материалы из сейфа пропали (выделено мной. О.Б.).
...В конце сентября 1989 года в прокуратуру Бабушкинского района позвонил сотрудник прокуратуры СССР, фамилию которого я не помню (заканчивается на ...ский) и потребовал, чтобы я привез ему имеющиеся у меня материалы дела по обвинению Торховского. В назначенное время я привез ему эти материалы, которые были в неподшитом состоянии. Сотрудник, который представился помощником Генерального прокурора СССР, попросил оставить ему на 2-3 дня материалы, что я и сделал. Он хотел написать мне расписку, но я сказал, что доверяю ему и расписка мне не нужна. (Примечание: очевидно, Герасимов недобросовестно заблуждается, так как матери убитой Тани он рассказал другое: материалы потребовал зам. Генерального прокурора Васильев и что за 12 лет своей работы он впервые увидел "живого зама Генерального прокурора Союза"). Когда через несколько дней мне вернули эти материалы, я не проверил, полностью ли мне все возвращают. (Примечание: вернули и не сделали никаких замечаний. А между тем с 18 августа Торховского перестали допрашивать.) Когда 5 октября я стал подшивать дело для отправки в прокуратуру города, то обнаружил отсутствие дополнения к признанию (4-й лист). К сотруднику прокуратуры Союза я не стал обращаться по поводу пропажи, посчитал это неловким, и ему бы я ничего не доказал, так как отдал дело без описи. Во время допроса 5 декабря 1989 года я следователю Афанасьеву не стал говорить о пропаже и на его вопрос об отсутствии листа № 4 ответил, что в протоколе допроса от 17 августа я, видимо, допустил ошибку. 4-й лист содержал письменное подтверждение Торховского о том, что к нему не применялось никакого давления со стороны работников розыска...
5 октября нами было передано в прокуратуру города дело на 184 листах... Сейчас отсутствует опись, составленная мною, поэтому я затрудняюсь сказать, какие именно документы пропали. В деле отсутствуют 54, 143, 164, 165-я и 184-я страницы из томов 1, 2-го и 4-го".
Том 11, листы дела 128-129, фрагмент допроса Игоря Юрьевича Васильева: "В 1989 году я работал первым заместителем начальника уголовного розыска Бабушкинского РУВД. Вместе с Толкачевым 7 августа выезжал на квартиру Панкратовой. Из разговора с Герасимовым мне стало известно, что дело было затребовано в прокуратуру СССР и по возвращении из него исчезло приличное количество документов. А из разговора с бывшим начальником уголовного розыска района Фроловым мне стало известно, что пропало 78 листов дела. Ему об этом также говорил Герасимов. В деле отсутствуют допросы за 6 и 7 августа".
Пропал первый протокол допроса Торховского на следующий день после убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154