- усмехнулся старик.
Юноша поднял голову и увидел орла, парящего высоко в небе.
- Это вестник победы, - сказал Гникар, - так чего же ты спрашиваешь?
Он завернулся в плащ, надвинул на глаза шляпу и не произнес больше ни
слова, пока они не причалили к берегу страны франков.
Больше восемнадцати лет прошло со дня битвы, которой пали Сигмунд и
Гилими, и уже никто, кроме крестьян, страдавших под жестоким владычеством
Гундингов, да старых воинов, не вспоминали покойного вождя франков,
правившего так мудро и справедливо. В стране господствовали король Линги и
его братья. Их дружины были так многочисленны, что они могли не бояться
нападений врагов и поэтому все свое время проводили в пирах и забавах.
В тот же самый час, когда северный ветер принес к земле франков
корабли датчан, Линги в старом замке Вольсунгов принимал многочисленных
гостей. Разгоряченный выпитым медом и лестью своих придворных,
рыжебородый, с огромным орлиным носом и желтоватыми кошачьими глазами
король гордо сидел за столом, прислонившись широкой спиной к дубу
валькирий, и слушал песню одного из бродячих скальдов, который пел о
могучем богатыре Беовульфе и его замечательных подвигах.
- Я не знаю, так ли велик был этот Беовульф, - воскликнул Линги
насмешлива, едва ли певец успел закончить последнее слово, - но вряд ли бы
он справился с нами, Гундингами! Вольсунги тоже хвастались, что ведут свой
род от самого Одина, а теперь мы сидим здесь, в их замке, и нет больше
никого, кто бы мог прогнать нас отсюда.
Он еще говорил, когда снаружи послышался шум, и в зал вбежал мальчик
лет пятнадцати, в грязной оборванной одежде.
- Кто ты такой, - гневно вскричал король, - и как ты смел сюда
явится?
- Выслушай меня, господин! - отвечал испуганный мальчик, падая перед
ним на колени. - Я пастух и сегодня, как обычно, пас свое стадо на опушке
леса вблизи моря. Вдруг к берегу подошли неизвестные корабли, и высадилось
много вооруженных людей, а один из них, красивый как Бальдр и могучий, как
Тор, подозвал меня к себе и сказал: "Беги в замок и скажи своему господину
Линги, что Сигурд, сын Сигмунда и Гьердис и внук Вольсунга, приехал сюда
чтобы отомстить за своего отца и деда. Пусть король и его братья готовятся
к бою, который будет для них последним!"
Кошачьи глаза Линги сузились от гнева. Он встал со своего места и
взялся рукой за меч, но потом неожиданно расхохотался.
- Сын Сигмунда и Гьедрис! - воскликнул он. - Значит Гьедрис жива. Но
ведь ее сыну не может быть и восемнадцати лет. И этот мальчишка смеет
угрожать мне - мне, Линги из рода Гундингов! Скажи, - обратился он к
пастуху, - много ли с ним воинов?
- Я не мог сосчитать их, господин, - ответил мальчик, - но знаю, что
они приехали на ста кораблях.
Линги снова расхохотался.
Не слишком велика дружина у этого Сигурда, - сказал он презрительно.
- Дружины его отца и деда, которые мы разбили, были куда больше. Собирайте
наших воинов! - приказал он братьям. - Но не нападайте первыми. Пусть
последний потомок Вольсунгов отойдет подальше от берега. Я хочу уничтожить
и его и его людей до последнего человека. А ты, пастух, убирайся назад к
своему стаду.
Он пнул ногой мальчика и, не обращая внимания на встревоженные лица
гостей, вышел из замка и приказал подать ему коня.
Как только дружина Сигурда высадилась на берег, к нему подошел
Гникар.
- Нам пора проститься, - сказал он. - Не бойся, скоро мы опять
увидимся. Еще раз приду я к тебе на помощь, ну, а потом, потом придет твоя
очередь, и ты придешь ко мне сам. Прощай!
И он, не оборачиваясь, быстро направился к лесу и так незаметно исчез
в кустах, что юноше показалось, будто он растаял в воздухе.
Не дождавшись на берегу нападения Гундингов, Сигурд повел свою
дружину дальше на юг. Король Линги поджидал его на обширной безлесной
равнине в двух днях пути от моря. Здесь он рассчитывал легко окружить и
уничтожить небольшое войско молодого вождя.
- Это будет не битва, а охота, - смеясь, говорил он своим братьям. -
Зверь сам идет в наши руки, и я позабочусь о том, чтобы ему не удалось
улизнуть от моих воинов.
И действительно, не успел отряд Сигурда выйти на открытое место, как
на него со всех сторон обрушились пешие и конные дружины Гундингов.
Казалось, что он будет мгновенно сметен их ударом, но датчане, стоя
плечом к плечу и дружно защищаясь, выдержали первый натиск врагов, а потом
и сами стремительно двинулись вперед. Перед их рядами на своем сером
жеребце бурей носился Сигурд. При каждом взмахе его волшебного меча падало
трое, а то и четверо неприятельских бойцов. Грани как мог помогал своему
хозяину. Он хватал зубами воинов Линги, сшибал их грудью и топтал своими
тяжелыми копытами.
- Это сам Тир! Бог войны Тир! - кричали дружинники Гундингов, в
страхе разбегаясь во все стороны перед юным богатырем.
Стоя поодаль на небольшом холме, Линги гневно теребил свою рыжую
бороду.
- Нам надо остановить его, братья, - воскликнул он, - или он один
перебьет всех наших людей. Вперед! За мной!
Он пришпорил коня и помчался прямо на юношу. Его три брата, такие же
рыжебородые и коренастые, как и он сам, поскакали за ним следом.
Увидев короля и узнав его по золоченому рогатому шлему, и богатому
вооружению, Сигурд радостно засмеялся.
- Здравствуй, Линги! - крикнул он. - Час настал, и пора тебе уплатить
старый долг!
Вместо ответа Линги яростно ударил его мечем, однако юноша легко
отбил его удар и в свою очередь поднял меч. Гундинг закрылся щитом, но
Грам рассек его, словно он был из воска, рассек рогатый шлем, рассек
самого Линги и рассек его коня.
"Мой добрый меч отомстил за своего хозяина", - подумал Сигурд, глядя
на мертвого врага, но не успел он вымолвить этого вслух - на него со всех
сторон напали три королевских брата.
- Смерть тебе! - закричали они.
- Смерть вам! - отвечал юноша и изо всех сил взмахнул Грамом.
Три разрубленных пополам трупа одновременно упали на землю, а из
груди неприятельских воинов вырвался громкий крик ужаса. Не пытаясь больше
сопротивляться и бросив оружие, они кинулись бежать, думая лишь о том, как
бы спасти свою жизнь.
Сигурд не стал их преследовать. Он приказал своим дружинникам с
честью похоронить тела убитых, а сам повернул Грани и медленно поехал
обратно на север. Тут его окликнул Регин. Во время битвы хитрый гном
прятался за спины датских воинов, с тревогой наблюдая оттуда за ее
исходом, и теперь был вне себя от радости.
- Ты куда едешь, Сигурд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Юноша поднял голову и увидел орла, парящего высоко в небе.
- Это вестник победы, - сказал Гникар, - так чего же ты спрашиваешь?
Он завернулся в плащ, надвинул на глаза шляпу и не произнес больше ни
слова, пока они не причалили к берегу страны франков.
Больше восемнадцати лет прошло со дня битвы, которой пали Сигмунд и
Гилими, и уже никто, кроме крестьян, страдавших под жестоким владычеством
Гундингов, да старых воинов, не вспоминали покойного вождя франков,
правившего так мудро и справедливо. В стране господствовали король Линги и
его братья. Их дружины были так многочисленны, что они могли не бояться
нападений врагов и поэтому все свое время проводили в пирах и забавах.
В тот же самый час, когда северный ветер принес к земле франков
корабли датчан, Линги в старом замке Вольсунгов принимал многочисленных
гостей. Разгоряченный выпитым медом и лестью своих придворных,
рыжебородый, с огромным орлиным носом и желтоватыми кошачьими глазами
король гордо сидел за столом, прислонившись широкой спиной к дубу
валькирий, и слушал песню одного из бродячих скальдов, который пел о
могучем богатыре Беовульфе и его замечательных подвигах.
- Я не знаю, так ли велик был этот Беовульф, - воскликнул Линги
насмешлива, едва ли певец успел закончить последнее слово, - но вряд ли бы
он справился с нами, Гундингами! Вольсунги тоже хвастались, что ведут свой
род от самого Одина, а теперь мы сидим здесь, в их замке, и нет больше
никого, кто бы мог прогнать нас отсюда.
Он еще говорил, когда снаружи послышался шум, и в зал вбежал мальчик
лет пятнадцати, в грязной оборванной одежде.
- Кто ты такой, - гневно вскричал король, - и как ты смел сюда
явится?
- Выслушай меня, господин! - отвечал испуганный мальчик, падая перед
ним на колени. - Я пастух и сегодня, как обычно, пас свое стадо на опушке
леса вблизи моря. Вдруг к берегу подошли неизвестные корабли, и высадилось
много вооруженных людей, а один из них, красивый как Бальдр и могучий, как
Тор, подозвал меня к себе и сказал: "Беги в замок и скажи своему господину
Линги, что Сигурд, сын Сигмунда и Гьердис и внук Вольсунга, приехал сюда
чтобы отомстить за своего отца и деда. Пусть король и его братья готовятся
к бою, который будет для них последним!"
Кошачьи глаза Линги сузились от гнева. Он встал со своего места и
взялся рукой за меч, но потом неожиданно расхохотался.
- Сын Сигмунда и Гьедрис! - воскликнул он. - Значит Гьедрис жива. Но
ведь ее сыну не может быть и восемнадцати лет. И этот мальчишка смеет
угрожать мне - мне, Линги из рода Гундингов! Скажи, - обратился он к
пастуху, - много ли с ним воинов?
- Я не мог сосчитать их, господин, - ответил мальчик, - но знаю, что
они приехали на ста кораблях.
Линги снова расхохотался.
Не слишком велика дружина у этого Сигурда, - сказал он презрительно.
- Дружины его отца и деда, которые мы разбили, были куда больше. Собирайте
наших воинов! - приказал он братьям. - Но не нападайте первыми. Пусть
последний потомок Вольсунгов отойдет подальше от берега. Я хочу уничтожить
и его и его людей до последнего человека. А ты, пастух, убирайся назад к
своему стаду.
Он пнул ногой мальчика и, не обращая внимания на встревоженные лица
гостей, вышел из замка и приказал подать ему коня.
Как только дружина Сигурда высадилась на берег, к нему подошел
Гникар.
- Нам пора проститься, - сказал он. - Не бойся, скоро мы опять
увидимся. Еще раз приду я к тебе на помощь, ну, а потом, потом придет твоя
очередь, и ты придешь ко мне сам. Прощай!
И он, не оборачиваясь, быстро направился к лесу и так незаметно исчез
в кустах, что юноше показалось, будто он растаял в воздухе.
Не дождавшись на берегу нападения Гундингов, Сигурд повел свою
дружину дальше на юг. Король Линги поджидал его на обширной безлесной
равнине в двух днях пути от моря. Здесь он рассчитывал легко окружить и
уничтожить небольшое войско молодого вождя.
- Это будет не битва, а охота, - смеясь, говорил он своим братьям. -
Зверь сам идет в наши руки, и я позабочусь о том, чтобы ему не удалось
улизнуть от моих воинов.
И действительно, не успел отряд Сигурда выйти на открытое место, как
на него со всех сторон обрушились пешие и конные дружины Гундингов.
Казалось, что он будет мгновенно сметен их ударом, но датчане, стоя
плечом к плечу и дружно защищаясь, выдержали первый натиск врагов, а потом
и сами стремительно двинулись вперед. Перед их рядами на своем сером
жеребце бурей носился Сигурд. При каждом взмахе его волшебного меча падало
трое, а то и четверо неприятельских бойцов. Грани как мог помогал своему
хозяину. Он хватал зубами воинов Линги, сшибал их грудью и топтал своими
тяжелыми копытами.
- Это сам Тир! Бог войны Тир! - кричали дружинники Гундингов, в
страхе разбегаясь во все стороны перед юным богатырем.
Стоя поодаль на небольшом холме, Линги гневно теребил свою рыжую
бороду.
- Нам надо остановить его, братья, - воскликнул он, - или он один
перебьет всех наших людей. Вперед! За мной!
Он пришпорил коня и помчался прямо на юношу. Его три брата, такие же
рыжебородые и коренастые, как и он сам, поскакали за ним следом.
Увидев короля и узнав его по золоченому рогатому шлему, и богатому
вооружению, Сигурд радостно засмеялся.
- Здравствуй, Линги! - крикнул он. - Час настал, и пора тебе уплатить
старый долг!
Вместо ответа Линги яростно ударил его мечем, однако юноша легко
отбил его удар и в свою очередь поднял меч. Гундинг закрылся щитом, но
Грам рассек его, словно он был из воска, рассек рогатый шлем, рассек
самого Линги и рассек его коня.
"Мой добрый меч отомстил за своего хозяина", - подумал Сигурд, глядя
на мертвого врага, но не успел он вымолвить этого вслух - на него со всех
сторон напали три королевских брата.
- Смерть тебе! - закричали они.
- Смерть вам! - отвечал юноша и изо всех сил взмахнул Грамом.
Три разрубленных пополам трупа одновременно упали на землю, а из
груди неприятельских воинов вырвался громкий крик ужаса. Не пытаясь больше
сопротивляться и бросив оружие, они кинулись бежать, думая лишь о том, как
бы спасти свою жизнь.
Сигурд не стал их преследовать. Он приказал своим дружинникам с
честью похоронить тела убитых, а сам повернул Грани и медленно поехал
обратно на север. Тут его окликнул Регин. Во время битвы хитрый гном
прятался за спины датских воинов, с тревогой наблюдая оттуда за ее
исходом, и теперь был вне себя от радости.
- Ты куда едешь, Сигурд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58