Они положили золото в мешки и взвалили на пони, чем те остались
очень недовольны. После этого продвижение их сильно замедлилось, так
как большую часть пути пришлось брести пешком. Но зато как приятно было
ступать по мягкой зеленой траве! Хоббит шел и наслаждался и утирал пот
красным шелковым платком. Но не своим - из его запаса ни один не
уцелел, и этот платок дал ему взаймы Элронд, ибо с июнем пришло лето, а
с ним - зной.
Поскольку все на свете имеет конец, и наша повесть тоже, то
настал день, когда они завидели местность, где Бильбо родился и вырос,
где каждый холмик и каждое дерево были знакомы ему как свои пять
пальцев. С бугра он увидел вдалеке родной Холм и вдруг остановился и
произнес.
Дорога вдаль и вдаль ведет,
Через вершины серых скал -
К норе, где солнце не сверкнет,
К ручью, что моря не видал.
По снегу зимних холодов
И по цветам июньских дней,
По шелку травяных ковров
И по суровости камней.
Дорога вдаль и вдаль ведет,
Под солнцем или под луной,
Но голос сердца позовет -
И возвращаешься домой.
Молчишь, глядишь, глядишь кругом,
И на лугу увидишь ты
Знакомый с детства отчий дом,
Холмы, деревья и цветы.
Гэндальф покосился на него.
- Бильбо, дорогой! - сказал он. - Что с тобой? Я тебя не узнаю!
Они перешли через мост, миновали мельницу на реке и оказались у
дома мистера Бэггинса.
- Боже милостивый! Что происходит?! - воскликнул он в изумлении.
У дверей толпилась масса народу, самого разного - солидного и
несолидного; все входили и выходили и, как с досадой отметил Бильбо,
даже ног не вытирали о коврик.
Впрочем, его удивление нельзя сравнить с их удивлением. Дело в том,
что он вернулся в разгар аукциона. На калитке висело большое объявление,
черным по белому гласившее, что 22 июня господа Грабб, Грабб и Бэрроуз
будут продавать с аукциона имущество покойного Бильбо Бэггинса, эсквайра,
из Бэг-Энда Под Холмом, графство Хоббитон; распродажа состоится ровно в
десять утра. Сейчас почти подошло время ленча, и большая часть вещей
была распродана за различную цену, а вернее сказать, за бесценок, как
нередко водится на аукционах. Родственники Бильбо, Саквиль-Бэггинсы, как
раз занимались тем, что измеряли комнаты, желая проверить, уместится ли
тут их собственная мебель. Словом, Бильбо был признан пропавшим без
вести, и не все обрадовались, когда оказалось, что он жив и здоров.
Возвращение мистера Бильбо Бэггинса вызвало большой переполох как
Под Холмом, так и За Холмом и По Ту Сторону Реки. Интерес к этому
событию спал далеко не сразу. Юридическая волокита продолжалась еще
несколько лет. Много утекло воды, прежде чем мистера Бэггинса признали
живым. Тех, кто на распродаже купил вещи по дешевке, пришлось убеждать
в этом особенно долго. В конце концов, чтобы сэкономить время, Бильбо
откупил обратно большую часть собственной мебели. Но его серебряные
ложечки так и пропали безвозвратно. Откровенно говоря, он подозревал,
что это дело рук Саквиль-Бэггинсов. Что касается этих родственников,
то они так и не согласились считать вернувшегося Бэггинса подлинным
и относились к нему недружелюбно. Уж очень им хотелось жить в его
славной норке.
Кроме того, Бильбо обнаружил, что потерял не только серебряные
ложечки - он потерял репутацию. Правда, всю свою жизнь он оставался
другом эльфов, его посещали гномы, волшебники и тому подобные личности,
но он перестал считаться почтенным хоббитом. В Хоббитоне он слыл
"тронутым", другого мнения придерживались только его племянники и
племянницы по туковской линии, но и то взрослые не одобряли их дружбы
с Бильбо.
Должен честно сказать, что его это ни капли не волновало. Он был
вполне доволен жизнью, чайник у него на очаге пел еще музыкальнее, чем
прежде, в безмятежные дни, до эры Незваных Гостей. Кинжал он повесил
над камином. Кольчугу растянул в прихожей, а впоследствии подарил
музею. Золото и серебро разошлись главным образом на подарки (что до
некоторой степени объясняет привязанность к нему племянников и
племянниц). Волшебное кольцо он хранил в глубокой тайне и пользовался
им, когда приходили неприятные посетители.
Он пристрастился писать стихи и ходить в гости к эльфам. Многие
соседи покачивали головами, вертели пальцами у лба и говорили:
"Бедняга Бэггинс! ". Мало кто верил рассказам о его приключениях. Но
Бильбо, несмотря ни на что, чувствовал себя счастливым до конца жизни,
а жизнь его была на редкость долгой.
Однажды осенним вечером несколько лет спустя после путешествия
Бильбо сидел в кабинете и писал мемуары. Он думал назвать их "Туда и
обратно. Странствия хоббита". Вдруг в дверь позвонили, вошел Гэндальф
и с ним гном не кто иной, как Балин!
- Входите! Входите! - закричал Бильбо. Они уселись в кресла у
камина. Балин заметил, что жилет на мистере Бэггинсе стал не в пример
богаче, чем раньше, с на стоящими золотыми пуговицами. А Бильбо заметил,
что борода у Балина удлинилась еще на несколько дюймов. И на нем
роскошный пояс, расшитый драгоценными камнями.
Они, естественно, предались воспоминаниям. Бильбо спросил, как
поживают Под Горой и вокруг нее. Выяснилось, что живут все как нельзя
лучше. Бэрд выстроил город Дейл заново, и туда собрались люди с озера,
с юга и запада; долину возделывают, и она опять сделалась плодородной.
Места Запустения весной изобилуют цветами и птицами, осенью славятся
плодами и праздничными пирами. Озерный город тоже восстановили, и теперь
он опять разбогател, и по реке Быстротечной вверх и вниз снуют лодки с
товарами. Эльфы, гномы и люди живут в большой дружбе.
Старый бургомистр кончил плохо. Бэрд дал ему много золота для
жителей Озерного города, Но так как бургомистр принадлежал к тому сорту
людей, кто легко подхватывает заразу, то он и заболел драконовой
болезнью, забрал почти все золото, сбежал в Дикий Край и там умер от
голода.
- Новый бургомистр ведет себя умнее, - закончил Балин, и пользуется
большой популярностью. Ему, естественно, вменяется в заслугу нынешнее
процветание. В новых песнях уже поется про то, как при нем наконец
потекли золотые реки.
- Так, значит, в каком-то смысле старинные пророчества сбылись?
- заметил Бильбо.
- Конечно! - ответил Гэндальф. - Почему бы им не сбыться? Ты,
надеюсь, не утратил веры в пророчества оттого, что сам помогал их
осуществлять? Не думаешь же ты всерьез, будто всякий раз ты выходил
сухим из воды просто так, благодаря твоей счастливой звезде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70