– Благоразумие должно подсказать вам, что со мной можно быть откровенной. Не сомневайтесь, о нашей беседе ни одна душа не узнает.
Его речи больше походили на угрозы; он то изображал все понимающего папашу, то запугивал ее. В конце концов наподобие рыбака, наигравшегося с попавшей на крючок рыбкой и предвкушающего, как он снова будет сматывать леску, он отпустил ее до следующей беседы, посоветовав хорошенько поразмыслить.
Вскоре после этого она увидела Филипа, протискивавшегося к ней сквозь толпу. Его лоб был нахмурен, что случалось редко. Мариса вдруг вспомнила, что Филип – англичанин. Боже, уж не воображает ли Фуше, что она шпионка или, хуже того, участница роялистского заговора?
В этот вечер даже Филип выглядел и вел себя не совсем обычно. В его манерах появилась резкость.
– Мариса, мне надо с вами поговорить. Нет ли у нас возможности остаться наедине?
Мариса натянуто улыбнулась, пытаясь предостеречь его взглядом.
– Быть может, позже. Надеюсь, вы пригласите меня на танец.
– Кажется, вас теперь повсюду сопровождают бдительные дуэньи, а также обожатели. – От нее не ускользнула горечь в его словах. Как бы ей хотелось довериться ему и сбежать с ним подальше от болтовни, домыслов, бесцеремонных взглядов, которые, она не сомневалась, преследовали ее и теперь!
– Филип!.. – начала она умоляюще, но тут же заметила, что его лицо превратилось в маску официальной вежливости – рядом с ними возникла ее тетушка, которая произнесла с насмешливой улыбкой:
– Месье Синклер! Как мило снова с вами повстречаться! Сопровождают ли вас ваши друзья? С тех пор как я узнала, что в Париже находятся леди Марлоу и милейшая Анабелла, я сгораю от нетерпения с ними повидаться. Мариса, ты обязательно должна познакомиться с Анабеллой: эта юная английская леди – твоя ровесница. Надо представить вас друг другу, тем более что ты собираешься со мной в Англию. Леди Марлоу знает всех посетительниц клуба «Олмэк», не так ли, месье?
– Леди Марлоу знает всех, – произнес Филип сдержанно, склоняясь к изящным пальчикам Эдме. – Непременно сообщу ей о вашем лестном отзыве.
– Сделайте любезность! – пропела Эдме, опускаясь в свободное кресло рядом с Марисой. Сказав еще несколько любезностей, Филип был вынужден ретироваться.
– Как вы могли! – не сдержалась Мариса, как только Филип отошел на безопасное расстояние.
Тетушка приподняла одну бровь:
– Как я могла? Ma сhere, тебе следует благодарить меня за то, что я положила конец твоему неосмотрительному поведению. Ни для кого не тайна, что сразу после возвращения в Лондон он и Анабелла Марлоу объявят о помолвке. А ты смотришь на него во все глаза, как на мечту всей своей жизни! Тебе следовало бы научиться скрывать свои чувства, милое дитя, для своей же пользы!
Мариса перестала владеть собой:
– Интересно, для чьей пользы меня мучил своими вопросами отвратительный герцог Оранский? Пока вы были заняты со своими знакомыми, он не отпускал меня ни на шаг. Он желает проникнуть в мое прошлое, во все сокровенные подробности. Что мне ему ответить?
– Ах, Фуше… – Эдме пожала плечами, избегая встречаться глазами с племянницей. – Его обязанность – знать все и обо всех, но он по крайней мере умеет держать язык за зубами. Его лучше сделать своим другом, чем врагом, уж поверь мне. Почему бы тебе не удовлетворить его любопытство, чтобы он перестал тебе досаждать? Напрасно ты напускаешь на себя такую загадочность, деточка. Хотя я прекрасно понимаю твои чувства… Скажи ему правду и забудь о нем. При сложившихся обстоятельствах он не причинит тебе вреда.
В этот момент все собравшиеся замерли. Появился Наполеон Бонапарт в окружении адъютантов.
Его встречали как уже состоявшегося императора. Все притихли; мужчины склонились в поклоне, дамы присели в реверансе. Наполеон пересек зал, сопровождаемый Талейраном, бледный и насупленный; узнавая кого-то из толпы, он останавливался для беседы на несколько секунд.
На нем был его обычный генеральский мундир. Несмотря на низкий рост, он производил впечатление исключительной подвижности и могущественности. Даже Мариса при всей своей опечаленности не могла не отдать должное его внушительности. Он приближался к ней. Жозефина, как назло, танцевала в этот момент с молодым польским офицером.
Мариса сделала реверанс, как все прочие дамы, и почувствовала на запястье руку, принудившую ее выпрямиться.
– Приглашаю вас на танец, сеньорита, – молвил Наполеон. – Я давно мечтал об этом удовольствии.
Она не могла не повиноваться этому почти королевскому повелению, хотя сознавала, что означает сия беспримерная честь. Как всякий бравый генерал, Наполеон никогда не терял даром времени, исповедуя следование к цели напрямик. Разве в ее силах было ему воспротивиться?
Вальсируя с ним, она поразилась легкости его движений. Ее ждал еще один сюрприз, тоже приятный: он не делал попыток завести с ней разговор. Мариса пыталась сосредоточиться на музыке, но это оказалось непросто. «Он проявляет ко мне расположение, не более того, – думала она. – Кто может заставить меня стать его любовницей? Когда к его ногам пали все женщины Парижа и Франции, он не станет домогаться меня. Это всего лишь игра, призванная разжечь ревность Жозефины…»
После окончания вальса он отвел ее назад в позолоченное кресло и улыбнулся с вопросительным выражением темно-синих глаз.
– Вы превосходно танцуете, маленькая Мариса. Ваше грациозное молчание доставило мне не меньшее наслаждение.
Учтиво поклонившись, он направился к Жозефине. Мариса всей кожей ощутила на себе внимание придворной толпы. Шепот тех, кто побывал накануне на приеме у русского посла, разросся теперь до зловещего гула.
– Говорят, он поселил ее под своей крышей и выдает ее за крестницу своей бедняжки-супруги…
– Но кто она? Фамилия у нее испанская, но верно ли, что ее мать была француженкой? Как она здесь оказалась?
– Не припомню, чтобы графиня де Ландри когда-либо упоминала о своей племяннице, – фыркнула леди Марлоу. – К тому же эта юная особа ничего собой не представляет. Вчера в театре я обратила на нее внимание из-за платья, совершенно не подходящего для девушки ее возраста. – Она понизила голос, чтобы ее не могла услышать дочь, и постучала сложенным веером по руке британского посла. – Какая стремительность! Впрочем, чего еще ожидать от…
Уитуорт, видевший, как к королеве бала подходил Синклер, нахмурился, но промолчал. Странно, что Филип не сообщал о знакомствах, которые завел в таких кругах! Хотя чему удивляться: накануне у него были другие заботы… С притворным вниманием слушая леди Марлоу, Уитуорт обводил зал своими глазами навыкате, отыскивая коллегу-американца. Возможно, заговорив с американским послом как бы невзначай, он сумеет пролить свет на загадку, с которой столкнулся вчера Филип Синклер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164