Слава Богу, Уитуорт – старый друг их семьи. Помимо посла, он стремился увидеться с Марисой. Почему она утаила, что едет в Париж? Он заметил ее только в антракте, когда его ждал второй за вечер удар: Доминик проследовал за Талейраном в ложу к Наполеону, где сидела она! «Возможно, Мариса сможет открыть мне глаза, что ему здесь понадобилось и под каким именем он скрывается», – лихорадочно думал он. Боже, до чего же хороша она была в этот вечер! Если бы не неприятности, он бы не думал ни о ком, кроме нее.
Жозеф Фуше, герцог Оранский, тоже зорко наблюдал за происходящим, но по иным соображениям. В его обязанность входило проявлять бдительность и строить собственные умозаключения, отчасти полагаясь на помощь агентов. Этот вечер получился исключительно интересным… Тонкие губы скривились в леденящей усмешке, когда он принялся тщательно располагать кусочки головоломки, надеясь получить целостную картину. В те непростые времена все, кто посещал Францию, попадали под наблюдение, усиливавшееся по мере того, как множились слухи о вынашиваемых роялистами заговорах.
Сохраняя верность одному только первому консулу, он не доверял никому, даже жене Наполеона и ее друзьям, особенно давним. Сейчас он снова перевел взгляд на девушку в золотистом платье, сидевшую позади своей тетушки. Что за странное появление! Ее мать была казнена как враг Республики, сама она еще в детстве бежала из Франции, а повзрослев, неожиданным и загадочным образом вернулась. Как она сюда попала? С кем, зачем? Ему не терпелось допросить ее с самого начала, но он не получил на это разрешения и добился его только теперь. Наполеон, его хозяин, проявил необъяснимый интерес к малышке, из чего следовало, что ее прошлое, как прошлое любой женщины, способной попасть к нему в любовницы, подлежало пристальному изучению.
Допрашивать ее будет редким удовольствием, размышлял Фуше. Так ли она невинна, как кажется, являясь всего лишь пешкой в чужой игре? Он предвкушал, какие ловушки расставит для получения ответов.
Глава 12
Не подозревая о закручивающейся вокруг нее интриге, Мариса пыталась изобразить веселье, покидая театр и направляясь в величественный особняк российского посла. Вечер только начинался.
Жозефина отмалчивалась, страдая от мигрени – причины недовольства, которое она в последнее время все чаще вызывала у супруга; Гортензия по привычке тоже помалкивала. Зато графиня де Ландри веселилась сразу за всех и беззлобно подтрунивала над племянницей:
– Как ты притихла, милая! Неужели первый вечер в Париже сумел навеять на тебя такую тоску? Скучная театральная пьеса – всего лишь прелюдия, я слышала, что русские – отменные мастера развлекать гостей.
Приподнятое настроение Эдме подсказало Марисе, что тетушка надеется снова повстречать своего возлюбленного. Девушка глубоко вздохнула, стараясь избавиться от внезапно нахлынувшей неприязни. Нет, открыть глаза тетке прямо сейчас она никак не могла. К тому же она надеялась, что, увидев ее и узнав о ее теперешнем положении, капитан Челленджер не посмеет досаждать ей своим присутствием. О, если бы она смогла обо всем забыть и вести себя так, словно между ними ничего не произошло!..
Погрузившись в собственные невзгоды, Мариса против обыкновения не обратила внимания на таинственные перемены в своем окружении. Она не знала, что Наполеон, повздорив со своей последней любовницей, занятой в спектакле, и в дурном настроении возвратившись в ложу, вдруг как бы впервые заметил ее.
Лишь спустя некоторое время она почувствовала что-то неладное, когда Люсьен Бонапарт, которого не переносила Жозефина, увел ее из-под самого носа навязчивого русского князя, знакомого Марисе по Мальмезону.
– В настоящий момент русские – наши союзники, но позволять им переходить рамки дружеских приличий совершенно ни к чему. Вы сожалеете о потере столь напористого кавалера, мадемуазель?
Испытывая смешанное чувство облегчения и недоумения, Мариса застыла в его объятиях, не испытывая ни доверия, ни расположения. Тем не менее она покачала головой и машинально ответила:
– Нет. Если честно, князь мне совершенно не нравится. Слишком он бестактен.
– А вам не нравится в мужчинах бестактность?
Подыскивая ответ, она не могла не удивиться, откуда взялась такая фамильярность.
– Мне не нравятся мужчины, далеко идущие сразу же после поверхностного знакомства. Видимо, по вашим меркам я недостаточно искушена.
Он снисходительно улыбнулся:
– О, мои воззрения настолько широки, что в них умещается весь мир, мадемуазель, чего не скажешь о моем брате: он удивительно старомоден и, так сказать, традиционен. Особенно когда речь заходит о женщинах. В последнее время это проявляется все ярче.
О чем он толкует? Все еще не понимая его истинных намерений, Мариса решила, что ее крестная неспроста невзлюбила этого Бонапарта.
Недоумение девушки только возросло, когда, пройдясь с ней по заполненному блестящими парами бальному залу, Люсьен остановил ее как раз напротив своего брата, беседовавшего вполголоса с императором Александром.
Не зная, как поступить, Мариса присела в глубоком реверансе, безуспешно борясь со смущением. Она потупилась, надеясь, что все образуется само собой. Однако Наполеон протянул руку и помог ей выпрямиться.
– А это моя очаровательная гостья, сеньорита де Кастельянос, крестница моей жены. Как видите, она еще настолько юна, что не разучилась краснеть.
Будучи представленной русскому царю, Мариса не смогла вымолвить ни слова. Александр, как будто польщенный ее смущением, одарил ее благосклонной улыбкой. Она ощущала зловещее присутствие Люсьена Бонапарта и догадывалась, что на нее устремлены глаза всего зала. Что все это значит? Почему Люсьен внезапно пригласил ее на танец и доставил именно сюда?
Она поневоле не могла отвести взгляд от синих, глубоко посаженных глаз Наполеона Бонапарта, негромко сказавшего ей со своим корсиканским акцентом:
– Сегодня вы поражаете своей красотой, сеньорита.
Действительно ли он слегка пожал ее онемевшие пальчики, или это ей только почудилось? В своем роскошном белом мундире с золотым шитьем, увешанном орденами, он был величественным и одновременно пугающим. Она с трудом верила, что это тот же самый человек, который совсем недавно в Мальмезоне играл с молодежью и обращался с ней как добрый дядюшка. Почему сегодня так странен его взгляд?
– Невинное дитя! – выговаривала ей графиня де Ландри четверть часа спустя в одной из небольших гостиных, выходящих прямо в роскошный парк. – Разве ты не поняла, что он увлечен тобой? Это огромный успех, дорогая моя! Это даже больше, чем я рассчитывала. Теперь тебе надо быть вдвойне осмотрительной и не танцевать с одним и тем же кавалером более двух раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Жозеф Фуше, герцог Оранский, тоже зорко наблюдал за происходящим, но по иным соображениям. В его обязанность входило проявлять бдительность и строить собственные умозаключения, отчасти полагаясь на помощь агентов. Этот вечер получился исключительно интересным… Тонкие губы скривились в леденящей усмешке, когда он принялся тщательно располагать кусочки головоломки, надеясь получить целостную картину. В те непростые времена все, кто посещал Францию, попадали под наблюдение, усиливавшееся по мере того, как множились слухи о вынашиваемых роялистами заговорах.
Сохраняя верность одному только первому консулу, он не доверял никому, даже жене Наполеона и ее друзьям, особенно давним. Сейчас он снова перевел взгляд на девушку в золотистом платье, сидевшую позади своей тетушки. Что за странное появление! Ее мать была казнена как враг Республики, сама она еще в детстве бежала из Франции, а повзрослев, неожиданным и загадочным образом вернулась. Как она сюда попала? С кем, зачем? Ему не терпелось допросить ее с самого начала, но он не получил на это разрешения и добился его только теперь. Наполеон, его хозяин, проявил необъяснимый интерес к малышке, из чего следовало, что ее прошлое, как прошлое любой женщины, способной попасть к нему в любовницы, подлежало пристальному изучению.
Допрашивать ее будет редким удовольствием, размышлял Фуше. Так ли она невинна, как кажется, являясь всего лишь пешкой в чужой игре? Он предвкушал, какие ловушки расставит для получения ответов.
Глава 12
Не подозревая о закручивающейся вокруг нее интриге, Мариса пыталась изобразить веселье, покидая театр и направляясь в величественный особняк российского посла. Вечер только начинался.
Жозефина отмалчивалась, страдая от мигрени – причины недовольства, которое она в последнее время все чаще вызывала у супруга; Гортензия по привычке тоже помалкивала. Зато графиня де Ландри веселилась сразу за всех и беззлобно подтрунивала над племянницей:
– Как ты притихла, милая! Неужели первый вечер в Париже сумел навеять на тебя такую тоску? Скучная театральная пьеса – всего лишь прелюдия, я слышала, что русские – отменные мастера развлекать гостей.
Приподнятое настроение Эдме подсказало Марисе, что тетушка надеется снова повстречать своего возлюбленного. Девушка глубоко вздохнула, стараясь избавиться от внезапно нахлынувшей неприязни. Нет, открыть глаза тетке прямо сейчас она никак не могла. К тому же она надеялась, что, увидев ее и узнав о ее теперешнем положении, капитан Челленджер не посмеет досаждать ей своим присутствием. О, если бы она смогла обо всем забыть и вести себя так, словно между ними ничего не произошло!..
Погрузившись в собственные невзгоды, Мариса против обыкновения не обратила внимания на таинственные перемены в своем окружении. Она не знала, что Наполеон, повздорив со своей последней любовницей, занятой в спектакле, и в дурном настроении возвратившись в ложу, вдруг как бы впервые заметил ее.
Лишь спустя некоторое время она почувствовала что-то неладное, когда Люсьен Бонапарт, которого не переносила Жозефина, увел ее из-под самого носа навязчивого русского князя, знакомого Марисе по Мальмезону.
– В настоящий момент русские – наши союзники, но позволять им переходить рамки дружеских приличий совершенно ни к чему. Вы сожалеете о потере столь напористого кавалера, мадемуазель?
Испытывая смешанное чувство облегчения и недоумения, Мариса застыла в его объятиях, не испытывая ни доверия, ни расположения. Тем не менее она покачала головой и машинально ответила:
– Нет. Если честно, князь мне совершенно не нравится. Слишком он бестактен.
– А вам не нравится в мужчинах бестактность?
Подыскивая ответ, она не могла не удивиться, откуда взялась такая фамильярность.
– Мне не нравятся мужчины, далеко идущие сразу же после поверхностного знакомства. Видимо, по вашим меркам я недостаточно искушена.
Он снисходительно улыбнулся:
– О, мои воззрения настолько широки, что в них умещается весь мир, мадемуазель, чего не скажешь о моем брате: он удивительно старомоден и, так сказать, традиционен. Особенно когда речь заходит о женщинах. В последнее время это проявляется все ярче.
О чем он толкует? Все еще не понимая его истинных намерений, Мариса решила, что ее крестная неспроста невзлюбила этого Бонапарта.
Недоумение девушки только возросло, когда, пройдясь с ней по заполненному блестящими парами бальному залу, Люсьен остановил ее как раз напротив своего брата, беседовавшего вполголоса с императором Александром.
Не зная, как поступить, Мариса присела в глубоком реверансе, безуспешно борясь со смущением. Она потупилась, надеясь, что все образуется само собой. Однако Наполеон протянул руку и помог ей выпрямиться.
– А это моя очаровательная гостья, сеньорита де Кастельянос, крестница моей жены. Как видите, она еще настолько юна, что не разучилась краснеть.
Будучи представленной русскому царю, Мариса не смогла вымолвить ни слова. Александр, как будто польщенный ее смущением, одарил ее благосклонной улыбкой. Она ощущала зловещее присутствие Люсьена Бонапарта и догадывалась, что на нее устремлены глаза всего зала. Что все это значит? Почему Люсьен внезапно пригласил ее на танец и доставил именно сюда?
Она поневоле не могла отвести взгляд от синих, глубоко посаженных глаз Наполеона Бонапарта, негромко сказавшего ей со своим корсиканским акцентом:
– Сегодня вы поражаете своей красотой, сеньорита.
Действительно ли он слегка пожал ее онемевшие пальчики, или это ей только почудилось? В своем роскошном белом мундире с золотым шитьем, увешанном орденами, он был величественным и одновременно пугающим. Она с трудом верила, что это тот же самый человек, который совсем недавно в Мальмезоне играл с молодежью и обращался с ней как добрый дядюшка. Почему сегодня так странен его взгляд?
– Невинное дитя! – выговаривала ей графиня де Ландри четверть часа спустя в одной из небольших гостиных, выходящих прямо в роскошный парк. – Разве ты не поняла, что он увлечен тобой? Это огромный успех, дорогая моя! Это даже больше, чем я рассчитывала. Теперь тебе надо быть вдвойне осмотрительной и не танцевать с одним и тем же кавалером более двух раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164